Самогонщик против армии США - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 3

По правде говоря, приговор не отменить. И вообще, каждого не спасти.

Я взял его за руку.

— Скоро боли не будет.

— Понимаю… Как тебя звать?

— Георгий. Просто Гоша. А вас?

— Константин Владимирович, — умирающий закашлялся. — Гоша! Можно попросить? А нельзя ли быстрее? Укол какой…

— Не имею права.

— Причём тут право, лево… Я их чувствую! Соня, жена моя. Дочки Саша и Люба. Я пережил их, они ждут меня. Здесь. Но дождутся ли…

— А внуки?

— Не пришли. Уехали. Кто в Америку, кто в эту чёртову Европу… Забыли деда. Я им не нужен, и они мне не нужны. Я хочу к своим. Помоги!

Разве можно отказать в подобной просьбе?

Раковый больной выдохнул и затих. Выражение лица умиротворённое. Финиш…

А у меня продолжение. Отрыжка Биба такова, что, кажется, от неё стеклопакеты вылетят. Но слышу только я. И мучает мысль: улетела ли душа Константина Владимировича к Соне, Саше, Любе. Вдруг, выпитая моим ненасытным, она отправится совсем по иному маршруту?

Биба приходится кормить уже чаще, чем раз в неделю. И как-то этому нужно положить конец.

Но пока что донимали более насущные дела. Вторично в «супермаркете» Ахмада я появился после Рождества. В Мульде середина лета, морда загорелая, словно прилетел из Таиланда, наплевав на COVID и прочие ограничения.

— Сейчас, — завозился чеченец и скрылся в глубине киоска.

Я прождал минуты три и думал уже валить, когда увидал трёх приближающихся кавказцев. Все были моложе и лучше одеты, чем мой торговый партнёр. Один крутил на пальце брелок от машины.

Бежать поздно. Стрелять рано.

— Поговорим? — дружелюбно предложил шедший впереди здоровяк, практически с меня ростом. — Ахмад сказал: с тобой можно иметь дело. Ахмад зря языком молоть не будет.

— Давай.

Продавец пневматики тут же вынырнул из своего гнезда. Уступил «офис» для высоких переговоров. Чеченец, изображающий главного и крутого, пропустил меня вперёд. Затем втиснулся сам и притворил за собой дверь.

Мы стояли слишком близко. Говорят, на востоке не ценят личное пространство, не знаю.

— Друг! У тебя много золота?

— Нет, дорогой. Крохи. Знаешь старый компьютер? Их в СССР называли ЭВМ, электронно-вычислительная машина. С контактов смыли золото. У меня ещё килограмм остался. Он не мой, мне с парнями и с начальством делиться надо.

— С той цены, что в скупке? — усмехнулся бородатый. — Я дам больше. Но нужно ещё золото.

— Очередное списание только в следующем квартале, партнёр. Оно интересное. Там термопары будут, советские. С проволочкой из платины.

На самом деле остатки былой роскоши Советского Союза растащены армейскими прапорщиками и их штатскими коллегами давно, в девяностые. Ну, в нулевые. Шанс, что где-то валяется что-то несписанное и нескоммунизженное, невелик. Но в доказательство этого мифа я предъявил брусок. Он весит 1014 грамм. На точных весах взвешенный, между прочим. В прошлый приход на Брянщину я приволок хорошие весы в числе вещей первостепенной важности. В самогонном деле — незаменимая штука.

Мы ещё побазарили. Чеченец периодически делал намёки в духе «ну ты смотри». Но аккуратно, отдам должное. Без конкретного наезда. Обещал, что я теперь под его защитой. Хотелось съязвить, защитишь ли ты меня от каросских наёмников, сдержался.

В общем, он не проверил ни вес, ни пробу. Рассчитался.

Приятно отягощённый двумя миллионами с хвостиком, я сделал пару мелких покупок на рынке. Завёл остывшую «Гранту». Она была раз в десять дешевле содержимого внутреннего кармана зимней куртки. Когда выруливал со стоянки, заметил увязавшийся за мной чёрный «Крузак» с тонированными стёклами.

Внедорожник ни разу не напомнил мне машину мечты времён продаж самогонки в Белоруссию. Ассоциации всплыли совершенно другие. Но вроде бы обо всём с чеченцами разрулил, что ещё за базар-вокзал?

Свернул на бензоколонку, встал в очередь. Впереди урчала моторами пара машин.

Пока ждал, успел погуглить про местные радиозаводы времён СССР. Нашёл подходящий километрах в тридцати. Пилить на лысой резине… Но чего не сделаешь для новых кавказских друзей! Я много чего был готов для них НЕ делать.

Кинув машину на заводской стоянке, юркнул внутрь. Наверно, здесь раньше был режим. Сидели неприступные вохровские тётки с «наганами», проходная, турникеты. Не удивлюсь, если суровые тёмно-серые кирпичи заводских корпусов до сих пор всё ещё хранят в подвалах какие-то остатки электронного с золотом. Хайтек эпохи Леонида Ильича Брежнева. Невольно вспомнился бородатый анекдот про выставку, где процессор советского производства уделал IBMовский по производительности, а председатель жюри выпал в осадок, узрев внутренности нашего микрочипа: «Не поверите, господа, он — ламповый!»

Теперь от советского не осталось почти ничего. Сплошь фирмы и фирмочки, склады, производства, какие-то сервисы… Если чечены и пасли меня, точно потеряли.

Во всяком случае, когда я вернулся через час, все трое терпеливо сторожили «Гранту».

Из внедорожника гремело, высаживая аккумулятор:

Родились мы в горах,

Наши предки — седые вершины.

Мы немало воспеты в боях,

А вы кровью омыты.

В этих грозных горах,

Здесь рождаются только мужчины.

Честь, стоя на высоких горах,

Защищают джигиты…[1]

Это к национальному предрассудку, что кавказцы слушают только «Чёрные глаза». Разное слушают. И попутно вопрос: если рождаются только джигиты, откуда берутся женщины, чтобы их рожать?

Чеченов сейчас интересовала не репродуктивная проблема.

— Здесь работаешь, да? — спросил главнюк.

Мне не понравилось. Не договаривались мы, что он будет совать нос в мои дела.

Дальнейшего он точно не ожидал. Простоватого вида мужик, катающейся по льду на «Ладе» с летней резиной, самогонщик — да, но не аристократ и не бандит, вытащил ТТ. Кавказцы даже руки в карманы не успели сунуть.

Я выждал секунду и улыбнулся.

— Нет, брат. Дела привели сюда. А меня просьба есть. В следующий раз привези цинк патронов к ТТ. Куплю. Время сложное, никак нельзя без пистолета.

У него сначала лицо вытянулось. Потом хлопнул меня по плечу и рассмеялся.

На том расстались.

Не обманул. В начале февраля, на третьей и последней сделке с золотом, вручил мне две тёмно-зелёных металлических коробки с патронами. Причём из трёх с половиной миллионов не вычел ни рубля. Подарок!

Я честно признался, что в ближайшие месяцы ничем не порадую. В Мульде золота, конечно, хватает. Но российские рубли в таком количестве пока не нужны. Часть ушла на подъёмные рекрутам, кто потребовал деньги уже здесь. В основном я покупал и переправлял оборудование. Семена. Парфюм и всякую гигиену по заказам женщин. И другое разное, не