Самогонщик против армии США - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 4

Эх, пулемёт бы… «Владимиров», «Утёс» или «Браунинг» крупного калибра. Вундерваффе для Мульда. Но — нет. ТТ и пистолетные патроны — шалость. А крупный калибр запросто приведёт на хвосте неприятности. К тому же есть ППСы, ПМы и две «Сайги». «Калаш» с единственным сиротливым рожком. Я тратил рубли лишь на безобидные приобретения.

Договорился прикупить жеребят. Пару жеребцов, остальные — кобылки. Чтоб, нагнув голову, легко прошмыгнули в портал Биба. Он выведет поблизости от моего дворца, не в роще Веруна, и никакой вредный дедок не начнёт фыркать из-за животных, ломающих кусты. Важно уговорить продавца отвести копытных на дальнее пастбище, где никто не заметит дверь в иной мир.

Остальное — в загашник для грядущего прихода. Полмиллиона на покупку следующей «Гранты» или «Нивы», эта уже могла примелькаться, поэтому её судьба быть брошенной. Хоть я уже начал к ней привыкать.

Старше становлюсь, сентиментальней. Трудно поверить, особенно если кто увидел бы, как я мочу людей с двух рук. Так они — враги… УАЗик, оставленный в Дымках, весь в дырках от пуль «инкассаторов», время от времени вспоминается. Если всё же навещу дедов дом, поглажу его по капоту. Наверно — ржавому.

Биб, прибавляющий мощи с каждой выпитой душой, я уверен, скоро создаст портал такого размера, что УАЗ в него проедет. С прицепом и бочками бензина.

Вспоминая про последнюю встречу с чеченцами, я ещё глотнул наливки. Биб заверил: никого в обозримом пространстве не видать. Значит, тихо дрыхнущий на правом сиденье Валерий Алексеевич хвост не привёл.

Он — доцент кафедры теологии. Немного философ. Зачем он нам, я так и не въехал. Ма настояла. Когда возникла идея строить в архиглействе первый в этом мире университет, мы прикинули, кто нам нужен из педагогов, чтоб выпускник был на уровне… Ну, хотя бы на уровне в высшей степени среднего российского образования. Тексты учебников я скачал, даже для вузов, но кто-то же должен преподавать! Ма, самая грамотная из нас, всё не охватит. Па отлично справится с начальной военной и строевой подготовкой. А также технологией самогоноварения и литья стекла. Не более.

И так, список. Математика со всякой алгеброй да геометрией, физика, химия. Биолог — пусть изучает местную флору-фауну и правильно советует, что из России привезти на развод из отсутствующего там. Я вот рискнул картошку распространить, а вдруг нарушил какой-то тонкий природный баланс, однажды вымрут кхары с пырхами? Заодно присмотрит за лошадьми, они славные, как все дети… Мюи прыгала вокруг них, сама как ребёнок, кормила хлебом и не верила, что вырастут большими, сильными. И какая-то из кобыл сможет заменить Бурёнку.

С биологом понятно. И нашёлся быстро. Следующим был историк. Точнее — была. Она ныла, что открытий больше не совершить, любой шаг вправо или влево от официальной версии истории квалифицируется чуть ли не как государственная измена. А тут к твоим ногам целый мир! Изучай, читай старинные документы, слушай баллады. Трактуй как хочешь, лишь бы эпоха Гоши-самогонщика в веках считалась главной удачей цивилизации. Шутка.

Филолог. Упорядочить местную письменность. Скажем мягко, алфавит не очень подходит для книгопечатания. И ещё добавляется множество понятий, ранее здесь не известных. Как на языке Мульда будет «конь»? Правильно, хоррс! От английского horse, только с двойным рычащим «р-р-р».

В общем, в глубокое средневековье, сдобренное магией, мистикой и непосредственным общением с вполне себе реальными божками, попала группа россиян и белорусов, а также негражданин Латвии, переехавший на историческую Родину и разочаровавшийся в ней: из Прибалтики она воспринималась иначе, лубочнее.

Да, в России не шпыняют за русский язык. Но и матом по-русски покроют, не нужно просить дважды.

Очередным кандидатом на переселение в Гхарг был теолог. Уволенный за слишком оригинальные творческие идеи и, подозреваю, избыточное употребление водки, а она, в отличие от доброго нира, разрушает организм быстро, доцент запросто согласился ехать в неведомую страну на неопределённо долгий срок.

Валерий Алексеевич оказался единственным семейным рекрутом. Жена его ничуть не удерживала, верно — устала от бесконечных умствований и пьянства. Получила мужнины подъёмные. Целых двести пятьдесят тысяч!. Теолог до копейки их оставил дома. Дама даже разулыбалась.

Потом из-за её юбки выглянула девочка лет пяти.

— Папка! Я буду тебя ждать. Пьиезжай скоей.

Смешная, кареглазая, с торчащими косичками… Очень серьёзная. Даже у алкашей порой рождаются абсолютно полноценные дети. А может, тогда он не бухал. Или не столько. Не важно. Дочь его любит, потому что он — папа. Какой бы ни был.

Верну я тебе папку, подумалось. Хоть и не факт. Тот мир суров. Если теолог не возьмётся за ум, его мигом схарчат. Постараюсь, конечно, присматривать. Но не мамка же я ему.

Зато работа предстоит интересная. Познакомится с настоящими богами. Осмыслит новый для него мир, где реальное перемешалось со сверхъестественным. Расскажет об этом студиозусам. Короче, человек найдёт себе применение, наконец.

А потом обучит моих детей, чтоб росли культурными. Пусть даже культурная среда и будет очень маленькая, только из выпускников нашей кустарной Сорбонны.

Хватит, одёрнул я себя. Хватит размышлений, как смогу построить цивилизацию лучше, чем покинутую. С учётом её ошибок. Мечтать буду после. А сейчас пора открывать портал и возвращаться во дворец в компании с рекрутом.

Я распахнул дверцу, впустив в кабину «Гранты» морозный воздух, ещё более холодный, чем внутри. Крепко завернул и спрятал фляжку. Валерий Алексеевич, проснувшись, непременно начнёт попрошайничать: дай глотнуть. Вот фиг тебе! Новая жизнь, ЗОЖ и всё такое прочее — арбайтен унд дисциплинен.

Толкнул его. Ноль реакции. Голова безвольно мотнулась. И бледный какой-то…

Пульс на шее не прощупывался. Можно «скорую» не вызывать, ясно и так — мёртв. Отвисшая нижняя челюсть застыла и уже не хотела закрываться. Началось окоченение.

«Биб, ты видел? Когда он умер?»

«Биб знает. Биб голодный был».

Твою ж налево и во все дыры… Полный п…дец! Только сейчас я проснулся окончательно и заметил — не чувствую отголоска вечного голода внутреннего невидимого вампира. Какой голод, хищный сучёнок только что подкрепился! А ведь всего четыре дня назад снова наведали хоспис. Или пять?

«Биб! Я не позволял тебе выпивать его душу».

«Биб голодный был», — упрямо повторил верья.

Ско-о-отина! А если бы рядом сидела Мюи? Или дети?

Да и теолога немного жаль. Особенно его дочку. «Пьиезжай скоей…» Не приедет. И виноват в том я. Сам вырастил из безобидного помощника серийного убийцу. Пусть и не был предупреждён, что скармливание ему людей ни к чему хорошему не приведёт. Должен был догадаться!

Это был тест