Виктор Дубчек - Капитан. Наследник империи Страница 32

– Достойный Думья утверждает, что Пагди способен самостоятельно выбирать себе владельца…

– Споборателя, – довольно невесело уточнил Лорд-Хранитель, – если уж мы признаём за мечом право на свободу подобного волеизъявления.

Кави легко поклонился.

– Вы правы, Ваше Высочество. Так или иначе, то обстоятельство, что меч утратил остроту своего союза с вами в пользу… иной привязанности, вовсе не означает…

– Не трудись, эльф. – Содара высокомерно вздёрнул подбородок. – Я сын Адинамов и знаю семейные легенды. Пагди выбирает того, кому нынче нужнее. Пусть так. Покамест.

Он наконец перевёл тяжёлый взгляд на капитана; Кави только сейчас осознал, что почти с самого начала разговора Лорд-Хранитель безотчётно избегал обращаться к Немцу.

Эльф немедля сообразил, что и сударь капитан – обыкновенно не слишком склонный к кротости – хранил терпеливое молчание.

Судя по всему, теперь эта мысль пришла в голову и обоим человекам.

Мужчины переглянулись.

Один из них был зрел; другой полагал себя зрелым.

Делить им было нечего.

– Пусть так, – повторил Содара, потирая виски. – Чума проникла в город. В ремесленном квартале серьёзное нестроение. Я приказал полностью перекрыть Южные врата. Мне предстоит сдержать прорыв мастеровых – по крайней мере, так говорят мои извещатели в городе.

– Когда? – спросил капитан.

– В ближайшую ночь. Иначе чума распространится по всей Варте, туда, где маги уже не смогут сдержать её.

– Да по-любому распространится, – хмыкнул сударь капитан. – Поставить пару станкачей напротив ворот…

– Что ты чувствуешь? – всё-таки не выдержал Содара, с очевидностью не воспринимая рассуждения о воинской тактике мира Земли, в другое время, несомненно, чрезвычайно интересные.

Капитан раздумчиво покачал на ладони ножны.

– Мне страшно, – прямо сказал он, нимало, видимо, не стесняясь подобного признания. – Я не хочу умирать.

– О сударь капитан! – воскликнул Кави, отчаянно завидуя обоим человекам. Эльф вызволил Пагди из гробницы, и колдовской меч верно служил ему долгие годы… либо же – как знать! – сам он служил мечу… но никогда, никогда не чувствовал принц-консорт такой великой нутряной связи с древним клинком… – Сила Пагди не допустит вашей смерти.

– Я не смерти боюсь, – пояснил сударь капитан, и в глазах его заплясали знакомые озорные искорки, – я боюсь, что вот помру – а меня потом Безруков сыграет.

– Именно тебе, о достойный Сена, и предстоит сыграть праму в задуманном предприятии.

– Я не буду, – сказал Сена, мотая головой.

– Надо, Федя, надо, – забавляясь ситуацией, заявил капитан.

– Эээ… Сена. Имя это пачимского происхождения, и на диалекте наших западных соседей означает…

Силён мужик, подумал капитан. А ведь досталось Сене неслабо – после того случая, на поляне, когда умный Кави обратился к нему по имени. Подозрения в каком-то жутком сговоре с непонятными пришельцами удалось погасить с трудом и не сразу, только после того, как Содара поверил рассказу о путешествии во времени. Да и то, товарищ Твур – нынешний комендант-исполнитель Нагары – всё ещё пытался играть в шпионов. Ушастый, правда, говорил, что этот местный СМЕРШевец даже через сорок лет так и останется параноиком, но при том действительно раскроет десяток-другой заговоров – и бывший капитан спецназа ГРУ как-то автоматически начинал думать о Твуре в интонации благожелательной, как о коллеге.

Собственно, и в отношении Сены приходилось полагаться на вынесенное из будущего мнение Кави. А мнение было самое положительное: парень проявит себя исключительно лояльно и дослужится аж до генерала.

Потому сейчас и выбрали.

Ну и, – не без задней мысли, – чтоб понемногу вовлечь надёжного человека в их компанию.

А как иначе-то? Ни одно крепкое товарищество не строится на совместном увлечении музыкой, пивом или японскими порномультиками.

Только в общем деле.

Желательно – покровавее.

– Сена, – сказал Немец, – надо, чтоб ты отрубил мне голову.

– Я солдат, – заявил упрямец. – Я не палач.

– Приказ Лорда-Хранителя.

– Я солдат. Я не палач.

– Мне не нужен палач, – сказал капитан, – мне нужно, чтоб ты отрубил мне голову.

– Найдите орка.

– Эээ… давайте проясним, – разумеется, влез неугомонный Дурта. – Оркам не свойственна стремительная, милосердная жестокость. Шаманическая природа их дикарской магии требует продолжительных, предельно мучительных… эээ… мучений жертвы. Всё их первобытное общество же и построено именно на учреждении такого пыточного порядка, чтоб причинить захваченным в рабство представителям соседних народов наиболее возможно извращённые, жестокие и глубокие страдания – и как можно более продолжительные притом! Исторгаемая же в ходе истязаний жизненная энергия истязаемых даёт орочьим шаманам возможность…

Ого, подумал капитан, а Дурта-то наш как разошёлся – соловьём заливается. То ли тихий садюга по натуре – бывают такие… энтомологи, – то ли действительно у орков колдунство повышенной интенсивности.

– Его Величество покончит с орками, – веско проговорил Сена. – Его Величество возвращается со славною победой. И будут ещё походы.

На этих словах взгляд Кави слегка вильнул в сторону и притуманился, из чего внимательный капитан сделал вывод, что победа Его Величества оказалась какой-то не особенно уж славной.

Ладно, хватит лясы точить.

– Сена, – жёстко сказал капитан, – ты отрубишь мне голову. Сейчас. Здесь, надо рвом. Ты сделаешь это быстро и чётко, потому что страдать я и сам-то не хочу, а у тебя лучший удар в армии.

– Я солдат. Я убиваю врагов.

– Пагди, – сказал Немец.

– «Пагди»? – недоуменно переспросил Сена.

– Дур… Думья, втолкуй товарищу.

Мудрец втолковывал, Кави присутствовал – для убедительности. Капитан проверял снарягу. Идти решил в том же трофейном бушлате: во-первых, неприметно – как известно, граждане свободной Эрефии стараются не задерживать взгляд на полицаях; во-вторых, другой земной одежды всё равно не было.

ПМ, «ксюха», неприметные золотые кольца – скинуть скупщикам или в ломбард… алмазы брать не стал. Что здесь камень бросовый – что у нас там оказался. Да и не будет времени сбыть блестяшки: после учинённого на Манежке аттракциона неслыханной щедрости чёрный рынок-то должен стоять на ушах – и на попа, одновременно.

Капитан усмехнулся. Извини, Ильдар, не хотел тебя подставить. Да ведь ты-то всё равно не при делах, откупишься, не впервой.

– Сударь капитан… – произнёс неслышно подошедший Кави. – Может быть, всё же есть некоторый резон…

– Резон – есть. Но я пойду один.

Эльф мрачно покачался на каблуках.

– Очередная неудача может ввергнуть Варту в пучину хаоса невиданного размаха и глубины. В ближайшие недели нас ожидает пришествие Великой Чумы, и если уж нынешнее поветрие, не предусмотренное никакими…

– Любой хаос лучше нынешней стабильности. Потому что в хаосе можно проиграть, но зато можно и выиграть. А в «стабильности» – по-любому кирдык. Не сегодня – так завтра.

– Я искренно желаю помочь Вашему предприятию, сударь капитан, – твёрдо заявил Кави.

– Знаю. Не дёргайся ты. Всё нормально. Работа как работа.

Он повернулся ко рву. Достойный мудрец дожимал упёртого рубаку, тыча тому в нос каким-то очередным свитком. Рубака давно дожался, но по привычке всё ещё «тормозил».

– Сена! – позвал капитан. – Шагом марш.

Он облокотился на козлы. Вообще-то, кровь брызнуть не должна – Пагди перенесёт целиком. Но психологически так казалось легче.

Снова стреляться было бы куда приятнее, но Дурта накрепко советовал на этот раз обойтись местным инструментарием – для большей предсказуемости пункта назначения.

– Просто думай о том, где желаешь очутиться после… эээ… переноса, – очередной раз посоветовал подошедший мудрец. – Воображай место, где сочтёшь себя наиболее дома. И крепче держись за меч. Возложи на него свои надежды о спасении.

Капитан только отмахнулся свободной рукой.

– Давай, Сена. Хорошо отрубишь – потом неделю можешь меня не бояться.

Тот уже достал свой здоровенный, ухоженный клинок и, ничего не уточняя и не переспрашивая, внешне бесстрастно примерялся к замаху.

Солдатский характер у парня. Тупой, но солдатский.

– Давай, – сказал капитан, ворочая горлом в тугом воротнике. – До щелчка.

– Почему «до щелчка»? – опешил Дурта, вставая сбоку, так, чтоб не попасть под удар.

– Потому что в армии всё делается до щелчка. Сена, твою ж!.. Руби давай – сколько мне тут раком-то торчать? Над пропастью в лесу…

Свистнул клинок.

Мир погас.

Капитан раскрыл глаза и распрямился. Хотел было ощупать шею, но только усмехнулся и опустил дёрнувшуюся было руку.

Он стоял на пустом и, судя по истресканному асфальту, основательно заброшенном плацу. Единственный включённый фонарь светил вяло, неохотно, но и сумерки по-настоящему сгуститься ещё не успели. Трёхцветная тряпка флага бессильно подрагивала под редкими порывами тёплого юго-восточного шелонника. В хорошо знакомом двухэтажном здании управления горело единственное окно.