Место Силы 1-2 (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич Страница 39

Толстяк простонал что-то невразумительное и что есть силы рванул петлю — тщетно. Тогда он подполз на коленях ко мне и протянул дрожащую руку.

— Хочешь это? — приподнял я топор. — Не знаю, можно ли его передавать. Попробуй.

Толстяк схватил топор и неаккуратно, дважды порезав горло, растерзал-таки простыню. Послышался глубокий судорожный вздох. Топор упал на пол с гулким звоном. С глухим стуком рядом рухнул толстяк.

Я наклонился, подобрал топор, и «обтяжка» поглотила его.

— Это защитная реакция, — просипел толстяк.

— Что? — нахмурился я.

— То, что ты чувствуешь. Или не чувствуешь. Пройдёт. — Он говорил коротко, хватая ртом воздух. — Будут сны. Кошмары. Будет срыв. Прежним. Тебе. Не стать.

Я лениво покрутил в голове эту мысль. Что с ней делать? Нужна она мне вообще? И с чего этот недотёпа взялся меня поучать? Пожалуй, лучше уйти к себе, чем ждать, пока я на нём сорвусь. Ни к чему хорошему наш разговор не приведёт. Просто физически привести не может.

— Постой, — окликнул меня толстяк, когда я уже был в дверях.

— Да? — повернулся я к нему.

— Я хотел объяснить…

— Да мне плевать.

— Знаю. Мне — нет.

Хм. Аргумент. Дядька, несмотря на то, что явно уже пробил днище даже в собственных глазах, остаётся охренительно самоуверенным.

— Валяй, — разрешил я.

— Та девочка, что помогала мне освоиться. Найана. Она напоминала мне дочь. А этот…

— Скрам, — напомнил я, увидев, что толстяк задумался.

— Ага. Скрам. Он подошёл к ней и говорил ужасные вещи. Я даже не стану этого повторять. Это… ни в одном диком племени мужчина не должен говорить женщине такого. Я попросил его перестать. Он смеялся надо мной. И тогда я не сдержался. Я хотел просто его оттолкнуть. А она бросилась между нами. Всё как-то завертелось… Я понял, что сделал, только когда он уже упал.

— Ты столкнул Скрама с четвёртого яруса. За это мы все пережили Наказание. Скрам погиб. Ты не сказал мне ничего нового.

Толстяк как-то странно посмотрел на меня.

— Ты не понимаешь… Он не отступил, как все. Он видел, что конфликт неизбежен. И всё равно продолжал говорить, смеялся мне в лицо.

«Здесь просто не всем уже хочется жить», — вспомнились слова Лин.

Я отвернулся.

— Это не имеет значения, — сказал я. — Ничто уже не имеет значения.

У себя в комнате я закрыл дверь, потом улёгся в постель и крепко зажмурился.

Как будто бы ничего. Воронки не было. Вообще ничего не было.

Постепенно я заставил себя расслабиться, задышал ровно и спокойно. Вдох-выдох, вдох-выдох… Вот так, Крейз. Без истерик. У тебя есть проблема номер один: пятёрка опять недоукомплектована. Нужен ещё человек. При условии, конечно, если Сайко раздумал уходить. От него всего можно ждать. Нестабильный парень.

С другой стороны, неизвестно, насколько стабилен был бы я, если бы пережил то же, что и он.

Ну и кого взять на место Минка? Разумеется, отталкиваться нужно от того, кто захочет. У меня ведь нет власти приказать левому чуваку вступить в мою пятёрку.

Логика подсказывает, что предлагать надо ребятам поздоровее. Как-никак, мы потеряли в лице Минка основную ударную силу. Человека, который может ворваться в толпу тоннельных тварей и расшвырять их в разные стороны.

Когда шорох раздался в первый раз, я не обратил на него внимания. Продолжал думать. Прокручивал в памяти лица и фигуры тех, кто остался в живых, искал среди них подходящую кандидатуру и не находил. Потом задумался о том, что ведь не обязательно же человек, который брался за ручку чаши, означающую силу, должен обладать телосложением Минка. Может быть, найдутся ребята и посильнее Минка, но никак внешне этого не проявляющие. Надо будет спросить Лин, когда она оклемается.

Шорох раздался снова, и я насторожился.

Какой ещё, к чёрту, шорох?! Что, соседи снизу штукатурят потолок? Снизу у нас — разумные пауки, и, судя по длине вентиляционной шахты, толщина перекрытий такая, что никакие шорохи не просачиваются ни туда, ни оттуда.

Кто-то был здесь.

Кто-то был в моей комнате.

Под моей кроватью.

Сердце замерло, кровь отхлынула от лица.

Заставив себя собраться, я призвал топор и медленно-медленно перегнулся через борт кровати. Посмотрел вниз. Надо было наклониться ниже, чтобы заглянуть под кровать. И — подставить под удар лицо.

— Кто здесь? — тихо спросил я, чувствуя себя полным идиотом, тупой жертвой из фильма ужасов.

Но ведь это нормальная реакция. Ведь в такой ситуации первое, что ты судорожно предполагаешь — что к тебе прокрался кто-то из знакомых, что это — дурацкий розыгрыш. Это просто обязан быть дурацкий розыгрыш, потому что… Потому…

Длиннопалая рука без ладони высунулась из-под кровати и уперлась в пол. Следом за ней выплыло беззвучно серое тело.

Крикун поднялся и медленно повернулся ко мне.

Я лежал, раскрыв рот, смотрел на него и не мог пошевелиться.

Почему-то я был уверен, что всех тварей или перерубили, или же они ушли. Почему-то мне и в голову не приходило, что часть из них могла укрыться.

— У-у-у-ум-м-м, — тихо загудел крикун. — У-у-у-у-ум-м-м-м-м…

— Нет, — прошептал я, чувствуя, как опять мир начинает соскальзывать в воронку.

Крикун наклонился ко мне, и его пальцы обвили мне руку. Чуть тёплые, шероховатые. Моё лицо оказалось в пугающей близости от кожистой воронки, снова и снова издающей этот страшный, ни на что не похожий звук.

Всё происходило куда быстрее, чем раньше. Я провалился в эту воронку и какое-то мгновение, напоминающее вечность, находился в Ничто. Вне времени и пространства. Вне всех возможных миров.

Но миг прошёл, и я ощутил твёрдый пол под ногами.

Я стоял на полу, но не у себя в комнате. А рядом стоял крикун и держал меня за руку. Воронка продолжала гудеть. Но теперь в этом гудении я различал как будто бы слова.

«Смотри, — слышал я. — Должен видеть».

Длинный палец указывал куда-то вперёд. Я проследил за ним…

Глава 33

Я узнал место, в котором оказался.

Та самая комната, где на нас напал шатун. Комната с огромным телевизором на стене. Именно на телевизор указывал длинным серым пальцем крикун. Я всмотрелся в рябь «белого шума».

Вот, как и в прошлый раз, появилась картинка, только на этот раз она не исчезла, а задержалась.

Я был прав. Камера снимала большой участок красновато-коричневой земли. И теперь я сумел разглядеть «предметы», которые его усеивали.

Это были не предметы, а холмики земли. Взрыхлённой, вытащенной и брошенной обратно красновато-коричневой земли.

Могилы.

Гигантское кладбище занимало весь обзор.

Здесь не было надгробий, не было крестов — ничего такого. Только холмики. Которые могли означать всё, что угодно.

Могли ведь?..

Что-то двигалось там, в этом царстве смерти. Я прищурился, всматриваясь. И в этот момент экран словно бы перестал существовать.

Я был там. И — не совсем «был». Просто я очень хорошо видел трёхметрового робота, который катился по незасеянному могилами участку земли на массивных гусеницах. У робота не было головы. Только гусеницы, корпус и руки, заканчивающиеся щупами. На руках робот нёс…

Сначала я подумал, что это — человек. Но быстро понял, что ошибся.

Длиннопалые руки без ладоней — похожие на щупы робота. Серая дряблая кожа. Только вот воронки не было. Было лицо. Плоское и невыразительное. С двумя щелями вместо носа. С закрытыми глазами и безгубым ртом.

Существо было мертво. И робот, остановившись, сбросил его в свежевырытую могилу. Секунду постоял над ней, как-то задумчиво повертел своими щупами, а потом, развернувшись, покатился обратно.

Я тряхнул головой.

Снова экран. Помехи. Белый шум.

— Что это?

Нет ответа.

— Что ты хотел мне показать?!

Нет ответа.

Я повернулся, и крик застыл у меня в глотке, не в силах вырваться.

Крикуна не было.