Спасти СССР (СИ) - Афанасьев Александр Страница 4

Человека этого я знаю. Бизнесмен, застройщик, владелец недвижимости. Что интересно, он стопроцентный еврей.

Чикаго – это город диаспор, причем – восточноевропейских диаспор. Здесь примерно три сотни тысяч поляков, несколько десятков тысяч украинцев, сто пятьдесят тысяч сербов и так далее. Лавировать в этом бурном море – надо уметь, но человек на фото – как раз умеет.

Трамп номер два, в общем

– И что?

– Надо поддерживать с ним связь. Официально. Он намеревается выдвинуться в мэры – это первый шаг.

– Не лучшая идея.

Да, не лучшая. Сильно не лучшая. Но я своему бывшему начальству этого объяснить не смогу.

Дело в том, что сейчас в России у власти люди, для которых нет общения с избирателями, а есть пиар. Нет общения с народом, а есть электорат. Есть выборы, но нет выбора. Это люди – манипуляторы с глубоко укорененной психологией подполья. И они в этом качестве полностью несовместимы с политическими элитами Запада. Для которых выбор – все-таки есть, как не крути. И про них можно сказать много плохого, очень много плохого можно сказать – но они все же политики, а не КГБшные подпольщики во власти.

Вот они и пытаются все время вербовать вместо того чтобы договариваться. Но это еще полбеды. Главного они не поняли – человек, избирающийся на любую публичную должность в Америке должен вести себя соответствующим образом, а не как пожелает его левая пятка. Ну не может даже президент страны повернуть политику на сто восемьдесят градусов. Здесь не может быть ни Горбачева с его перестройкой, ни Ельцина с его Беловежской пущей. Потому вербовать бессмысленно, вербовка не даст результатов. Как не дал результатов Трамп. Был ли он завербован? Вряд ли. Это человек, чужой для американской политической элиты, и более того – за время работы с выходцами из Восточной Европы, из бывшего СССР многое от них усвоивший и многого понабравшийся. Правление Трампа – это трагедия для американо-российских отношений, потому что на примере Трампа американские элиты сделали в отношении России определенный и очень неприятный вывод. И заключается он в том, что проблема не в Путине. И даже не в коммунизме. Проблема в самом русском образе жизни, в обществе, в русской политике и русском бизнесе. Которые строятся на совершенно неприемлемом для США фундаменте морально-этических норм. И более того – которые прямо угрожают Америке и здешнему образу жизни. От которых надо не просто отгораживаться стеной, а агрессивно защищаться.

Заметили, что происходит в последнее время? Американцы не выдают визы, закрыли визовый отдел в Москве, в посольстве – подобного не было никогда, в самые горячие моменты Холодной войны такого не было. Американские ВУЗы практически перестали принимать русских студентов, причем деньги их не интересуют. Только по направлению Госдепа в рамках программ. Дело Марии Бутиной показало, что Минюст принял практику нулевой терпимости по отношению к любым попыткам русских приблизиться к системам принятия решений в США. Подобная практика раньше применялась только к байкерам, да наркоторговцам, сейчас к этому добавились гомофобы и русские. Американские политики уже давно отказывают российским журналистам в самых безобидных просьбах поужинать или поланчевать. Любое появление на публике с кем-то из русских – может стоить карьеры. В Силиконовой долине в некоторых фирмах начали увольнять русских программистов. Подобного отношения нет ни к одной национальной группе, если так относиться, скажем, к армянам или евреям – можно сесть за дискриминацию.

Но мы не только не желаем понять, что мы натворили – но и продолжаем творить…

Я раздумывал, что и как ответить – но тут мое внимание привлек экран, он был за барной стойкой, чтобы можно было сидеть, попивать и смотреть телевизор. На экране что-то горело, и сильно горело – а потом появился президент. Звука не было, но там шла бегущая строка. И из этой бегущей строки следовало, что в катастрофе виноваты русские хакеры, пытавшиеся саботировать систему управления воздушным движением, и "that's enough" и будут приняты меры. Принято решение разорвать дипломатические отношения с Россией и потребовать…

Мне это не понравилось. Сильно. Американцы – не склонны к демонстративным жестам, и если они что-то задумали, то это, скорее всего, будет выполнено, и никакие переговоры, никакие попытки размена баш на баш – тут не помогут. Разрыв дипломатических отношений – это последний шаг перед открытой войной.

Самое интересное, чем ответим мы. Скорее всего, мы примем все в штыки и предпримем какие-то шаги, направленные на дальнейшее обострение, по крайней мере, демонстративные. И это взбесит американцев еще больше. Потому что в их понимании это – наказание, которое мы должны принять. Шериф и судья наказывают преступников, но у преступников нет права наказывать шерифа и судью. А преступники – это типа, мы.

Действительно ли это мы натворили? Ой, вряд ли. По крайней мере, не государство, точно. Это могли и в самом деле быть хакеры – пытались же они придумать какой-то вирус, который вызывает мерцание экрана компьютера, чтобы вызвать повреждение глаз, а то и мозга. А могли и другие государства, которые нас ненавидят. Таких хватает. Помните, первая заповедь польской Солидарности. Если ты не можешь поднять груз, попроси помочь других. Вот, они не могут сами справиться с Россией – но они могут стравить Россию и США. Украина крайне заинтересована, страны Прибалтики. Они, в самом деле, могли что-то сделать. В расчете, что свалят на нас.

– Глянь.

…

– Ты под дипломатической крышей?

Виктор слегка сбледнул с лица

– Да.

– Тогда твоя крыша накрылась. Только что.

А дальше я сделал глупость. Одну из. Но ожидаемую. Мне было насрать на службу, с которой меня уволили. Мне было насрать на долг – кому и что я там должен. Но мне было не насрать на то, что передо мной – был свой. Как в пацанском босоногом детстве – своему надо было помочь, своих надо было защищать. Тот, кто это не делал – не просто становился изгоем, но и сам себя потом не мог никем считать. Ничего в моем мире детства так не презиралось, как предательство.

– Есть куда пойти?

Молчание и было самым красноречивым ответом. Профессионалы, е…

– Я выхожу первым, ты за мной. Машину свою бросишь. Камер тут нет. Доедем до меня, отсидимся, потом перекину через границу. Можешь не благодарить…

Через границу – если ты живешь в Чикаго и знаешь ходы-выходы – перейти можно. Если нет чипка[3] – то и с толпой, с то стороны целая куча развлекательных комплексов рассчитана на американских приезжих. Но и если чипок перейти можно. Граница в основном лесная, нормального прикрытия нет. С той стороны – и наливают, и казино подпольные, и чего только нет. Много фермеров и охотников и просто темных людей туда – сюда шастает. Или тупо – арендовал легкий самолет и полетел на рыбалку или охоту…

* Чрезвычайное положение

Глава 3

Де Мотт, близ Чикаго

Лето 202… года

Северная Каролина давно осталась позади, вместе с ее убогими городишками – и вот, мы подъехали к Де Мотту, городку в южных окрестностях Чикаго, в котором я живу.

Место это сугубо провинциальное, rural, несмотря на близость одного из крупнейших городов США. Бескрайние поля кукурузы, вышки, фермеры с их пикапами. Один из домов мой, это бывшая ферма. Я купил его с землей, но землю сдаю соседу под кукурузу для его скота.

Дом двухэтажный, с огромными пристройками под технику – но не испанского типа, как те что южнее. В нем нет внутреннего двора, а крыша едва ли не вдвое выше самого дома. Метраж тут больше трехсот, но для здешних мест такое нормально, это у нас принято – ютиться. Подъездная дорожка короткая, засыпана гравием и больше ничем. Я не асфальтирую принципиально – чтобы видно было, кто едет…

– Пошли – я бросил машину, прошел в дом. Отпер два замка, а потом еще отключил сигнализацию. Еще одно, что в моем доме есть нетипичного – дверь стальная, ее пинком не выбьешь. Американцы обычно ставят полустеклянные, какие никого не удержат.