Эльфийский помещик - Amazerak Страница 4

Вот, похоже, и настала пора мне взяться за дело. Мана ещё не иссякла, поэтому я направил часть её в адамантиевое копьё и ринулся на ближайшего деревянного великана, волочащего по земле свои ноги-коренья.

Разбежавшись, я вонзил копьё в монстра, и тот не выдержал удара — рухнул на землю. Из него росло три руки, похожих на ветки, но и ими он ничего не успел сделать по причине своей жуткой медлительности. Я с размаху всадил копьё в середину туловища, где располагалось древесное сердце. Только так можно было его умертвить. С первого раза не получилось — не туда попал. Существо махнуло двумя ветками, я закрылся от них рукой. Удар был страшной силы — я выдержал. Вырвал копьё и вонзил снова. Напитанный маной наконечник вошёл в древесину, как в масло, и достал жизненно важные органы.

Между тем не один я оказался столь дерзким, что попёр врукопашную на древолюдов. Какой-то парень в зелёном комбинезоне, какие носили операторы шагоходов, ринулся с саблей на монстра, шагавшего справа от меня, и принялся ловко обрубать его ветки-руки. Я же бросился к следующей живой коряге. Я не знал, сколько у меня осталось маны, поэтому боялся, что она закончится раньше времени, но до этого надеялся хотя бы десяток тварей перебить — это позволит подразделению отбить атаку. А там и подкрепление подтянется.

* * *

(месяц спустя)

Такси остановилось перед крыльцом одного из каменных трёхэтажных домов, жмущихся вплотную друг к другу по обеим сторонам узкой улицы. Бедняцкий район выглядел мрачно и грязно, но именно здесь, в однокомнатной квартирке на третьем этаже проживала Лидия — сестра Фёдора. Вечерело, город погружался в сумерки. Только что прошёл дождь, и лужи поблёскивали отражением масляных фонарей, горящих над дверями зданий.

Я протянул шофёру новенькую рублёвую банкноту.

— Сдачи не надо.

— Премного благодарен, милостивый господин! — весело ответил таксист.

Я вышел из машины и поёжился, вдохнул сырой, зябкий воздух. Ветер прокатил мимо пустую пивную бутылку. Улица эта никогда не отличалась чистотой. Фёдор жил здесь с самого детства, и его не сильно печалили окружающие виды. Мне передались почти все его воспоминания, но вот ощущения были совсем другие. Я поморщился. Эта дыра не подходила для проживания потомков моего рода.

Ну ничего, это ненадолго. Сестре здесь делать нечего, как и мне. Нас ждала совсем другая жизнь, ведь я теперь стал помещиком, носил зелёный драгунский мундир с широким красным лацканом и серебряными пуговицами, владел шагоходом, а в кармане лежали три с небольшим тысячи рублей. Моё поместье имело площадь шестьсот пятьдесят десятин, на которых располагалось три деревни с полями, с которых отныне мне и предстояло кормиться.

После сражения под Багконаком великий князь Глинский, узнав о моих силе и подвигах, наградил меня орденом и дворянской грамотой. А скоро и война закончилась. Столица королевства Изердэл пала, правитель эльфов капитулировал, отдав нашему царю земли, рудники и всё остальное, что значилось в подписанном договоре. И тогда значительную часть войска великие князья отпустили за ненадобностью на вольные хлеба до следующего похода.

Князь Глинский, которому тоже перепал солидный куш, некоторые земли даровал своим дворянам, и я оказался в их числе, как особо отличившийся. Вот так и получилось, что уезжал Фёдор Кривоносов простым солдатом, а вернулся — аристократом, владеющим небольшим поместьем в Аракадии. И никто не знал, что на самом деле дух Фёдора уже давно в мире мёртвых, а опустевшее тело занял его славный предок.

И пусть я пока не боярин, и вотчины нет — всего лишь поместье, за которое я обязан службой, да и фамилия «ублюдская», но с чего-то ведь надо начинать. Мой род за последние триста лет в такой заднице оказался, что даже дворянскую грамоту можно считать огромным достижением. А потом, вероятно, и ещё какие-нибудь возможности подвернуться. Моему новому телу и двадцати нет, вся жизнь впереди.

А возможности с такими данными, как у меня, появиться могли запросто. Счётчик показывал 322 единиц маны при магической силе 92. В моё время приборов для измерения этих параметров не было, всё на глазок определяли, а сейчас изобрели и даже вывели коэффициент, на основе которого заклинателю присваивался ранг. Количество маны делили на десять, а силу — на два и полученные числа складывали. Мой коэффициент был 78, что соответствовало седьмому рангу. Дали бы шестой, но для него требовался коэффициент 80 — чуть-чуть не хватило.

Таким образом, у меня наблюдался дисбаланс параметров. Обычно шестой ранг — это 40–50 силы и 600–700 единиц маны, но моя сила соответствовала четвёртому или даже третьему рангу (видимо, сохранилась с прошлой жизни), а вот маны хоть и прибавилось, но 300 единиц — это всего лишь девятый ранг.

От магической силы зависела мощь заклинаний и физические параметры организма при усилении его маной, поэтому данный параметр считался более важным. Не появись такой мощи, древолюды растоптали бы меня, как таракана.

Впрочем, шестой ранг для молодого человека девятнадцати лет от роду считалось более чем солидным достижением. Среди моих сверстников даже дружинники, которые не занимались ничем, кроме войны и тренировок (охота, пиры и прочие радости жизни не в счёт), не достигали таких высот. Поэтому-то мои способности сразу обратили на себя внимание великого князя.

Но хоть я и получил поместье, а съездить туда мне пока не довелось. Месяц торчал в расположении части, а когда Глинский всё же распустил своё войско, я решил вначале заскочить домой, в Нижний Новгород, забрать сестру, купить машину и всякое необходимое барахло, а уже потом отправляться на новое место. Сюда мы не вернёмся, ведь квартирка, где Фёдор с Лидой родились и выросли, им не принадлежала. Кривоносовы много лет арендовали её, отдавая значительную часть заработка. Но я и не жалел. Этот серый город — совсем не то место, где хотелось жить. Куда лучше — солнечная Аркадия, где царит вечное лето.

Поднявшись на третий этаж, я остановился перед облезлой деревянной дверью с номером «20» и постучался. Мне никто не открыл. Постучался снова, но дома, кажется, никого не было. Странно… Я уведомил Лиду о своём возвращении письмом. Куда сестра могла запропаститься, да ещё в столь поздний час?

Не сразу, но вспомнил, что она работает в ресторане. Наверное, сейчас на смене. Недавно, полгода назад, ей удалось устроиться в хорошее заведение, куда даже благородные иногда захаживали. Лида очень