Вираж бытия (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 50

– Его слабым местом является дифференциал, – добавил Ципулин. – Все на него жалуются. И с ним основные беды.

– А он стоит в заднем мосту. Всякие манипуляции с ним – отдельная песня. Ни заменить, ни проверить, ни обслужить если потребуется нормально не получается…

В итоге решили привлечь студентов МГТУ и под руководством Ципулина заняться переработкой конструкции автомобиля. В первую очередь его наиболее проблемных узлов.

Микулин уже занимался двигателем. И здесь Фрунзе не собирался ничего менять. Требовалось в первую очередь что-то придумать с коробкой скоростей и задним мостом. Все остальное, в целом, оставалось в пределах допустимого и позволяло отложить на следующий этап модернизации. На Холодилина же «вешалась» задача продумать реорганизацию производства для перехода на конвейер. В самые сжатые сроки.

Техническое задание и приказы Фрунзе принес с собой. Так что Дзержинскому оставалось их только подписать как главе ВСНХ. То есть, как ведомственному начальнику предприятия.

Что хотел получить нарком?

У АМО была четырехступенчатая КПП со скользящими шестернями.

Достаточно простая по устройство. Однако, для того, чтобы на ней включить скорость требовалось сдвинуть шестерню вдоль вала и «воткнуть» ее в зацепление с вращающейся шестерней другого вала. В этот-то момент и шло разрушение зубьев – их выкрашивание. Да и усилие для включения скорости требовались приличные во время движения.

Рабочая схема. Простая. И в целом технологически не сложная.

Однако к 1926 году такие коробки были «прошлым веком». Да, они еще много где использовались, но уже началось триумфальное шествие нового типа КПП. В них зубья шестерен находились в постоянном зацеплении. Сами шестеренки же свободно проворачивались на валу, а «включались» муфтами, что блокировали их, связывая с валом.

Ничего принципиально более сложного. По сути – только простенькие муфты, которые теперь нужно было перемещать, вместо самих шестеренок. И коробку скоростей FIAT 15 Ter можно было доработать минимальными усилиями. Даже не внося серьезных изменений корпус. Именно по этой причине Фрунзе, глянув на конструкцию, распорядился сделать «все тоже самое, только с муфтами».

Другой вопрос, что четырех скоростей для грузовика под такой слабосильный мотор было катастрофически мало. Тем более, что хороших дорог в стране Советом имелось не богато. И Михаил Васильевич прикидывал, что было бы недурно и прицепы использовать. Поэтому он распорядился Ципулину, на базе КПП от Ford T, каковых в Союзе хватало, сделать демультипликатор. Понижающий. Из одной включаемой ступени. В отдельном корпусе. Который монтировать модулем к КПП грузовика – в промежутке между ней и карданным валом.

Да, далеко не самый лучший вариант. Зато модульный. И требующий минимальных затрат для внедрения. А главное, резко повышающий проходимость грузовика…

С задним мостом Фрунзе решил поступить намного кардинальнее. Слишком уж он был «наркоманской» конструкции. Итальянцы…

Так что, в техническом задании он настоял на создание моста типа «банжо». Вертикального. Таких в советском автопроме хватало, да и по всему миру. В первую очередь их сила в удобстве ремонта, особенно если их сделать правильно. Только конструкцию он взял не классическую, а от старых «Шевроле» 50-х, в которых в центральную литую часть такого моста кожухи полуосей вставляются запрессовкой.

Что еще?

Нормальный кардан с адекватным креплением, позволяющим его снимать, не сдвигая вдоль своей оси. И еще блокировку дифференциала. Куда уж без этого? За тросик потянул. Он и включился. Доработка нехитрая, но крайне полезная, вкупе с демультипликатором резко повышающая проходимость грузовика. Еще колеса заднего моста нужно было чуть расставить, чтобы покрышки так быстро не портились, хотя бы на дюйм, как уже давно просили водители. И решить вопрос со сцеплением:

– Сцепление. Мокрое с 41 диском. Кошмар! Почему вы такое используете?

– Мы разработали вариант с сухим, 6-дисковое, но еще не успели внедрить, – спешно ответил Холодилин, стремясь обогнать Ципулина.

– Трение сталь по стали?

– Да, именно так. Очень перспективное решение.

– Перспективное?! – вытаращился Фрунзе. – Вам не знакомо феродо?

– Знакомо. – ответил Холодилин. – Так где нам его взять?

– А в чем проблема сделать?

– Как сделать?

– Феродо – это просто бакелит с наполнителем из волокон асбеста и медной стружки. Не больше, не меньше. Поставить на заводе камеру для сушки. И лепить. Бакелитовые смолы, к счастью, в наши дни не дефицит и найти их можно достаточно свободно. В Союзе много что из них делается. Тем более, что требуется их совсем немного. Асбестовое волокно и медную стружку, полагаю, найти также не сложно.

– Но…

– Что, но? Разберитесь. Даю вам месяц.

Директор напрягся. Побледнел. Но пообещал все сделать.

На этом высокая комиссия завод и покинула.

– Могло быть хуже, – тихо произнес Ципулин, глядя в спину уходящим к автомобилям Фрунзе и Дзержинскому. Он ожидал другой инспекции. СОВСЕМ другой. И теперь совсем иначе смотрел на наркома, вспоминая заметки в газетах об изобретениях. Тогда он только посмеялся. Сейчас же – задумался. Ему было приятно общаться с ним. Понятно. Технично как-то. Словно с коллегой.

– Тоже верно, – вытерев шею платочком, согласился с ним Холодилин. – Могли и с должности снять.

Ципулин скосился на него, словно на дурака, но ничего комментировать не стал.

Фрунзе же с чувством выполненного долга отправился домой.

Отдыхать.

И надо же было так случиться, что возле подъезда его ждал Булгаков.

– Что-то случилось, Михаил Афанасьевич?

– Я сделал. Что вы просили. Вот. – сказал он и робко протянул тугую папку, набитую машинописными листами.

– Белая гвардия?

– Да. Точнее теперь «Путь человека».

– Прекрасно. Чаю?

– Благодарю. Не откажусь.

Они прошли в квартиру к Фрунзе и до позднего вечера беседовали о том, что Булгаков сделал. И о делах. В том числе финансовых, ибо они складывались у Михаила Афанасьевича не очень. Так что наркому пришлось его даже немного спонсировать, из личных средств…

Глава 3

1926 год, июнь 6, Подмосковье

Михаил Васильевич сидел на террасе дачи, которую пробил себе «для поправления здоровья и восстановления после операции». Врачи это подтвердили. И партия пошла навстречу.

Этой дачей стала бывшая усадьба Неклюдово к северу от Москвы. Та самая, которую примерно в этой же время в оригинальной истории выделили Ворошилову.

Туда-то Фрунзе детей и отвез позавчера. На лето.

Вместе с мамой, то есть, их бабушкой. Чтобы они немного отдохнули на природе. Подальше от городской толчеи, в которой могло всегда что-то произойти. Вплоть до похищения. А он опасался ударов не только по себе, но и по близким.

Так что сейчас и сейчас они сидели за столом. И тихо беседовали после ужина.

– Ты уже присмотрел себе кого-то? – спросила мать.

– Мам.

– А что мам? Ты себя в зеркале давно видел? Без Софьюшки ты совсем от рук отбился. Вон, кажется даже ликом стал менять.

– Ты еще скажи, что уже нашла мне кого. – фыркнул Фрунзе.

– Вот еще! Большенький! Не тяни. Ты весь в делах. А дети должны быть под присмотром. Пусть и мачехи. Понимаешь? Им нельзя как сорняк расти. А я старая. Сколько мне осталось?

Фрунзе грустно улыбнулся.

Ему и самому было тяжело без женщины.

Не столько в плане секса, сколько из-за женского тепла, которое начинаешь ценить с годами. Но он был достаточно психологически зрелым для того, чтобы понимать – политический момент крайне этому не благоприятен. Пока было рано… пока требовалось перетерпеть…

Пользоваться услугами проституток он опасался. Можно быть подхватить какую-то гадость, плюс урон репутации, если всплывет. Да и один леший знает на кого они работают – такого рода дам слишком часто использовали – выведать что-то, отравить или как-то еще воздействовать. Да и толку от таких «услуг» в его возрасте немного. Просто секс – это просто секс. А большего они не дадут. А если и дадут, то какие же это проститутки?