Чиновникъ Особых поручений (СИ) - Кулаков Алексей Иванович Страница 52

Но для действительно резкого взлета нужен был хороший материал с обилием «жареных фактов», а с этим в последнее время было откровенно плохо! Все настоящие акулы пера прочно оседлали горячую тему грязной игры САСШ с подрывом собственного же броненосного крейсера «Мэн», разрабатывая ее, слово золотоискатели богатую жилу — раз за разом заваливая публику нарытыми «самородками» скандальных подробностей. И хотя освобожденных из тайного узилища военных моряков довольно быстро отправили на родину, внезапно «всплыли» их крайне скандальные мемуары. В которых едва ли не поминутно описывалось, как часть командного состава «Мэна» самоотверженно готовила свой корабль к подрыву, вину за который свалили на абсолютно непричастных к этому испанцев. Ходили слухи, что владельцы трех крупных издательских домов заплатили некоему таинственому посреднику громадные деньги за эти нотариально заверенные признания простых офицеров крейсера… Впрочем, все траты несомненно оправдались, ведь даже дополнительные тиражи буквально сметались с прилавков! Теперь же во всех столицах Старого света ожидали появления мемуаров капитана Сигсби, в которых тот должен был раскрыть личности тех чиновников и адмиралов, кто отдавал ему преступные приказы. И хотя Государственный секретарь Североамериканских Соединеных Штатов уже выступил с заявлением о том, что несчастных узников страшно пытали и тем самым принудили оклеветать себя — все редакторы солидных изданий готовились «перехватить» столь горячий материал, предложив неизвестным поборникам справедливости наилучшую цену. Более того, даже не стеснялись объявлять об этом со страниц своих газет — а кое-кто вообще предлагал устроить открытый аукцион! На фоне разгоревшейся шумихи дипломаты Великих держав обменивались телеграммами-«молниями», заваливали друг друга депешами, выражали озабоченность и проводили встречи, на которых обсуждали уже известные факты, и возможные последствия новых откровений. Конечно, о второй Испано-американской войне речи не шло — зато у тех же французов появилась прекрасная возможность хоть как-то уязвить «лимонников», рассуждая в газетах о природной подлости и низменной натуре, присущей всем англосаксам… В особенности тем, что живут на Острове за проливом Ла-Манш и требуют от Третьей республики признать их исключительные права на Судан — хотя сами не могут справиться даже с тамошними дикарями-аборигенами!

На фоне такого бурления и переплетения мировых новостей, репортерской «мелочи» только и оставалось молится богине Удачи, хватаясь за любые подвернувшиеся возможности для заработка. Так что прибывшие к решетчатой причальной башне газетчики горячо надеялись, что внезапный прилет русского принца крови не вызван банальным желанием немного отдохнуть от тягот военной службы — а как-то связан с тем небольшим скандалом, что относительно недавно учинил в Тулоне близкий друг августейшей особы князь Агренев. Нападение на полицейского при исполнении, неоднократные оскорбления местных властей, натуральное избиение случайного прохожего! Более того, титулованный дебошир до того распоясался, что по возвращении в Париж продолжил свои бесчинства — поколотив тростью двух добивавшихся его внимания репортеров, и нанеся публичные оскорбления неясному количеству частных детективов, приглядывающих за его особняком. Обращения пострадавших в полицию оставалось без ответа: в префектуре сыпали отговорками и откровенно волокитили все заявления, а чиновников рангом повыше больше волновали возможные политические дивиденты из-за разоблачения североамериканской провокации, и тянущийся аж с прошлого года Фашодский[6]кризис. Англичане по-прежнему требовали освободить верховья Нила от присутствия отряда майора Маршана — на что правительство Третьей республики немедленно произвело его в следующийчин и прислало свежеиспеченному подполковнику дополнительные силы, доведя их общую численность до полноценного полка с приданной артиллерией. Никто не хотел уступать, но и воевать было как-то не с руки — так что галльский петух и британский лев просто ждали, чем закончится очередная попытка генерал-майора Горацио Китченера окончательно решить суданский вопрос. Если новоиспеченный английский сэр все же возьмет столицу махдистов Омдурман, то французам придется идти на попятную. В противном случае, у подполковника Маршана были все шансы досрочно стать генералом и получить еще один полк, утверждая присутствие Франции на жаркой африканской земле…

— Смотрите, выходят!

Стоило «Сапсану» окончательно состыковаться с причальной башней и замереть — на его носовой оконечности тут же откинулся трап со ступеньками, по которому на верхушку решетчатой конструкции ловко пробежала пара воздушных матросов, закрепивших трап дополнительными расчалками. Десяток минкт томительного ожидания, и наконец-то показался первый пассажир, нервно перебиравший руками по веревочному поручню. За ним бесстрашно прошагал второй, в котором благодаря поистине гренадерским статям и росту легко опознали русского принца крови — ведущего за собой под ручку?.. Часть газетчиков издала едва слышный разочарованный стон, узнав в красивой пассажирке мадемуазель Егорову, умудрявшуюся даже по шаткому трапу ступать с характерной для балерин особой грацией. Зато другая часть журналистской братии зримо приободрилась и начала марать листы блокнотов измышлениями на тему того, зачем Великий князь прилетел в Париж со своей фавориткой — ведь, как говаривали русские простолюдины, это было равносильно поездке в Тулу со своим самоваром? Возможно, тут имеет место сильная привязанность? Или даже, чем не шутит Амур, подлинная любовь? В общем, конкретно эта репортерская «макрель» уже заполучила материал для полноценной статьи на четверть газетного разворота — а уж если фотографы не подведут, то и на половину можно было замахнуться! Последние как раз выставляли свои громоздкие трехногие штативы с «гнездом кукушки» возле лифтовой шахты, пронизывающей причальную башню насквозь. Чу! Увидев, как висящий на тросах груз-балансир медленно поплыл вверх, газетчики начали тихую свару, свирепо толкаясь и расчищая для себя стратегически выгодную позицию для грядущего интервью. Энергичности борьбе добавил и черный «Панар-Левассор», что внезапно подкатил почти вплотную к причалу. Тем временем лифт опустился вниз, выпустив на бетонное основание башни пару матросов и того самого первого пассажира, с явной радостью ощутившего под ногами такую надежную и успокаивающую земную твердь. Впрочем, долго порадоваться ему не дали, сходу испортив глупым вопросом и без того не особо радостное настроение:

— Мсье, вы капитан яхты?

Оглядев небольшую толпу хроникеров, явный офицер в штатском выразительно глянул на спустившихся вместе с ним нижних чинов — и суровые аэронавты моментально шагнули вперед, оттесняя наглых прохвостов от Их благородия. Тем временем клеть опять ушла наверх, где закачалась под тяжестью одного из самых крупных представителей Дома Романовых и его изящной спутницы.

— Хватит толкаться, я все равно не уйду!

— А ну, мусье, осади. Осади, я сказал!

— Наглец!!!

Жилистые покорители небес французского языка не понимали, что не мешало им глядеть на аборигенов взглядами, полными нескрываемого превосходства. И не только глядеть, но и бесцеремонно пихать в грудь и плечи, успешно расчищая проход к самобеглому экипажу.

— Спускаются, они спускаются!

Пахнущие смазкой канаты плавно доставили на землю двух пассажиров, невозмутимо направившихся к приветственно рыкнувшему им мотором «Панар-Левассору».

— Принц, цель вашего прилета⁈

— В сторону, тля!

— Ваше высочество, скажите пару фраз нашим читателям про вашу прекрасную я-а-ах ты!!!

Выскочивший наперерез Михаилу Александровичу репортер невольно оборвал свою скороговорку, когда его ухватил за шею и резко пихнул обратно бесцеремонно-грубый матрос.

— Проход не загораживать!

— Мессир Романофф, ваши комментарии по поводу последнего заявления Госсекретаря САСШ?!?

— Ш-шта-а?

Конкретно этот комментарий прилетел от первого пассажира, едва удержавшегося от вульгарного акта рукоприкладства по наглой журналистской морде. Впрочем, излишне демократичного газетчика тут же «поправили» свои же коллеги, сунув локтями по ребрам сразу с двух сторон.