Боги, пиво и дурак. Том 9 - Юлия Николаевна Горина Страница 6

Офион вытянулся и приблизил ко мне свою огромную голову.

— Идеальный, правда? Хорош-шая поделка. Я реш-шил ос-ставить его с-себе. Нравитс-са.

— Вообще-то не поделка, а подделка, — пробормотал я.

А рука Демки тем временем еще сильней стиснула мою ладонь.

— Даня, его энергия! — оторопело проговорила она. — Она же выглядит в точности, как твоя!

— С-сспас-сибо, родная, — дружелюбно отозвался Офион. — И прос-сти, что я не успел с-сделать подарок и для тебя.

— Что? — тихо переспросила Деметра. — Подарок, мне?

Офион приподнял свой упругий хвост и легким движением ударил им по одному из яиц.

Скорлупа с хрустом лопнула. На камень выплеснулась прозрачная тягучая жидкость со сгустками крови. Верхняя часть скорлупы упала, а в нижней, поджав ноги к груди, лежала по-младенчески розовая Деметра, только с совершенно лысой головой и крошечными недоразвитыми ручками.

У моей Демки от ужаса остекленели глаза.

— Святые боги, нет!.. — пробормотала она.

Приподняв перепачканную липкой субстанцией голову, зародыш в яйце пронзительно закричал.

Второй хлесткий удар змеиного хвоста заставил его умолкнуть навсегда, превратив в массу чего-то отвратительно-красного.

Демка выпустила мою руку и отвернулась.

Ее тошнило.

И я мог это понять.

— К с-с-сожалению, воссоздать богиню окассалось не таким уж простым делом, — как ни в чем не бывало, продолжил чешуйчатый. — Но ш-што поделаешь? Ее учас-стие в некотором с-смысле гарантирует моему плану бес-сопасный исход.

— Что все это значит? — спросил я Офиона, пытаясь совладать с подкатившим к горлу комком отвращения ко всему происходящему. — Чего ты хочешь? От нас, и от них? — указал я рукой на свои голые версии.

Старый змей подтянул хвост и, положив на него голову, как на руку, проговорил:

— А ты с-сам как думаеш-ш-ш? Што ес-сть у тебя такого, чего нет больш-ше ни у кого на с-семле?

— Отпечатки пальцев? — хмыкнул я.

Офион негромко и хрипло рассмеялся.

— С-смешно. Нет, с-свои пальцы мош-шешь ос-ставить себе. У тебя есть дос-ступ в мир Аида. Потому што он — твой покровитель.

— И зачем тебе Царство мертвых? — спросила Деметра, немного придя в себя после отвратительной сцены.

— Мне не нуш-шно это скуш-шное царство. Мне нужен Тартар, — проговорил Офион.

— А мне нужен с тобой договор!..

— Плевать на договор. С-сделай то, что мне нуш-шно, и я соглашусь на твои ус-словия.

Я задумчиво почесал щеку.

— То есть ты хочешь, чтобы я сходил в царство Аида и проник в Тартар? И потом ты согласишься на условия короля?

— Ты просто пока не понимаешь, о чем говоришь, — негромко проговорила Деметра. — Аид скорее сам помрет, чем позволит тебе это сделать.

— Почему?

— Для начала, потому что придется впускать тебя туда живым!

— Верно, — кивнул своей огромной головой старый змей. — Тени умерш-ших не могут открыть врата в это дивное мес-сто. Только живая плоть. Живая душа. Но такое количес-ство вашей крови, — указал он хвостом на присутствующих в пещере созданий. — любую с-систему выведут из с-строя. В мире богов правильная жертва реш-шает вс-сё. Правда, ненадолго. Умрут они, а мертвыми будете считаться вы.

Я нахмурился.

— А зачем тебе нужен Тартар?

Офион стремительно развернулся и почти уткнулся в мое лицо своим гладким носом.

— Потому ш-што там содержится мой с-старый враг, и враг моего врага — Кронос! И мне ес-сть што ему предложить.

Глава 2

Дела семейные

Услышав имя Кроноса, мы с Деметрой переглянулись.

Цели Офиона удачно совпадали с нашими собственными. Ведь мы сами недавно обсуждали возможность побеседовать с повелителем времени.

Но методы, Карл!

Это же просто держите меня семеро. Перебить кучу Демок и Данек, чтобы исподтишка пробраться в царство мертвых и там под шумок напортачить, прикрываясь родственными связями и договором о покровительстве.

Такой изврат, наверное, мог придумать только мозг рептилии, тронутый сознанием собственной божественности.

— Вообще об этом стоит подумать и обсудить, — проговорила Деметра, выразительно глядя на меня. — Если великий Офион, конечно, не против.

Я громко фыркнул.

— Ты серьезно? Да вы что, товарищи боги? Совсем уже пурга в головах? Ты же сама говорила, что с Аидом надо поговорить. Так откуда вдруг вся эта дикость с жертвами и тайным пролазом в его вотчину?

Остренькие пальцы Демки безжалостно вцепились в мою руку, глаза округлились, намекая мне на какой-то другой, скрытый смысл, который я в простоте душевной в упор не замечал.

— С Аидом можно поговорить на разные темы, Даня, но только в виде тени, и не про Тартар и Кроноса! — повернувшись к Офиону, она лучезарно улыбнулась. — Позволь, мы ненадолго покинем тебя, и я в приватной обстановке популярно объясню Даниилу всю дерзость твоего плана.

Она схватила меня за рукав и поволокла за собой в самый дальний угол пещеры, в то время как Офион, озадаченно поглаживая себя хвостом под мордой, пробормотал:

— Поговорить с-с Аидом… Хмм… По-го-во-рить… Интерес-сно…

Скрывшись от лишних глаз в малоосвещенном уголке, Демка прошипела мне на ухо:

— Даня, это жопа! Ты же понимаешь, зачем Офиону нужен Кронос?

— По-моему, старики-разбойники решили дружно тряхнуть стариной и набирают в свою партию новых членов, — неуверенно проговорил я — эта цель казалась мне очевидной, но из-за вопроса Деметры я теперь засомневался в собственной правоте. — А что?..

— А то, что, если эти двое объединят свои усилия, Зевсу мало не покажется!

Я нахмурился.

— Я чет не понял, ты так за бывшего разволновалась, что ли?

— Вот прямо очень смешно, сейчас аж икать начну от восторга, — с укором посмотрела на меня Деметра. — Ты просто представь себе реакцию Аида, если он тебя на свою территорию впустит, и даже позволит заглянуть в Тартар по личным надобностям, а ты этим воспользуешься и поможешь Кроносу освободиться. Братья — не мужья, они бывшими не бывают. И каким бы куском сокровища не был Зевс, для моего зятя он навсегда останется единоутробным братом. И на твоем месте я бы сделала все, чтобы он даже подумать не мог, что ты приложил к этому руку. Ну а если вдруг эта правда всплывет, ты всегда можешь кивнуть на чешуйчатого и сказать, что тебя вынудили и другого выбора просто не было.

Я с усмешкой прищурился.

— А Кронос им разве не был родным папой? И