Дмитрий Старицкий - Фебус. Принц Вианы Страница 8

– Рана не страшная, ваше высочество, чистая, – сообщил свое авторитетное мнение Хулио. – Свезло кожу, и только в одном месте обнажилась кость. Крови, конечно, много пролилось, но с головой всегда так. Сейчас мы лишнюю шкурку обрежем. Положим мазь и снова замотаем. И все быстро заживет. Гноя нет, хвала Иисусу.

– Кипяченым бинтом вяжи, – предупредил я цирюльника, по совместительству врачевателя. – Тем, который уже высох. И остальные бинты заверните в чистую холстину, как высохнут. Не дай бог, пригодятся.

И я перекрестился, вовремя вспомнив, что с левого плеча надо. Все у них на западе через назад да наоборот делается.

– Всенепременно, ваше высочество. Ваше желание для нас – закон.

Продувной рожи Хулио я не вижу, но затылком чую, что глумится надо мной этот кантабр. Как бы сказали в двадцать первом веке – прикалывается.

– Сьер Вото.

– К вашим услугам, ваше высочество.

– Дайте лекарю обещанные деньги и отвезите его обратно, – распорядился я.

– Но он же ничего не сделал, ваше высочество, – возразил мне рыцарь. – За что ему платить?

– По крайней мере, он привез мази, которые мы у него выкупим, и бинты. Пригодятся в дороге. Но если вы хотите, чтобы все было по справедливости, то вычтите из оговоренного гонорара долю Хулио за то, что он пустил лекарю кровь. Уврачевал, так сказать, врача. Не то бы он тут богу душу отдал от удара.

Хотел сказать – инсульта, да вовремя язык прикусил.

Хулио за моей спиной самонадеянно фыркнул.

Окружающие удовлетворенно заулыбались. Правильный у них принц, справедливый. Всегда приятно в этом убедиться.

– Это вам на память, сир. – Филипп протянул мне мятый кусок свинца. – Шар был полый, от удара смялся и треснул, поэтому не смог вам причинить фатальных последствий.

– Кто же это балуется подобным оружием? – Я с интересом вертел в руках шар, диаметром немного меньше кулака, толщиной стенки в два миллиметра примерно. Увесистый.

– Церковники, сир, – ответил за Филиппа Микал. – Им запрещено проливать кровь. Да и не предназначен этот шар для того, чтобы убивать. Оглушить – да. Взять в плен.

– Взять в плен, – повторил я эхом. – Зачем это Пауку? Я и так был у него в замке.

Никто на это ничего не ответил.

– А теперь мне надо немного отдохнуть, – высказал я пожелание, отложив свинцовый шарик в сторону.

Действительно после процедур резко клонило в сон, хотя затылок слегка задергало после вмешательства. Но тупо так, не острой болью.

Окружающие разом поклонились и разошлись. Только Микал приготовил мне изголовье насколько можно удобней и снял с меня сапоги.

Сон – лучшее лекарство, как говорила моя мудрая бабушка. Остается надеяться только на витальные силы растущего организма.

Военный совет собрался после ужина, как только прибыл сержант со своей группой разведки и похлебал горячего.

Нашлась даже карта, нарисованная на оленьей коже, вполне себе неплохая работа, даже с некоторой попыткой масштаба. Красивая карта, типа современных туристических: схематично все и красиво, с наядами и китами на месте морей, башнями на месте городов, парусами на реках, до которых мест они судоходны. И врет небось эта карта по семь загибов на версту, так же как современные туристические схемы. Но основные дороги, броды и мосты показаны. По крайней мере, в направлениях не запутаешься. И то хлеб.

В совете принимал участие весь командный состав: я, дон Саншо, сержант, шевалье д’Айю и сьер Вото. Мой паж и паж Саншо – невзрачный паренек лет десяти, изображали обслугу: обносили господ советников вином. Хорошим вином, а не той дрянью, что мне вчера Микал подсунул в виде недоделанного глинтвейна.

Дон Саншо, как старший по возрасту из инфантов, взял обязанности председателя на себя.

– Мон сьеры, мы сидим вот тут, – ткнул он пальцем в карту, – в самой середине этого леса. И до визита лекаря ни одна душа про нас не знала.

– Я говорил – его надо повесить за то, что он руки не моет, – подал я голос.

Все засмеялись как хорошей шутке. А когда отсмеялись, Саншо продолжил:

– Не знали. Теперь будут знать. И искать. Отсюда нужно уходить. Прямо завтра с утра, а то может быть поздно.

– Надо прорываться на север, к нашему кораблю, – предложил сьер Вото, кивнув страусячьим пером.

– Где он нас ждет? – поинтересовался я.

– В Руане, в Нормандии. Дюк* Нормандский сейчас в контрах с отцом. И людям Паука там не развернуться, – пояснил рыцарь.

– До Нормандии надо еще дотопать, – подал голос сержант.

Что удивительно, рыцари к нему прислушались, но одновременно посмотрели на меня; как на его сюзерена, наверное.

– Продолжай, – подбодрил я старого служаку.

– Это идти на север в земли дюка Орлеанского, который лишь вассален Пауку, а на деле суверенный сеньор. Можно пройти, если переправимся через реку Шер севернее Тура. Но дальше, думаю, что в вашей земле, государь – в Этампе и Немуре, которые принадлежат вам, как конту* де Фуа, и вашей матушке, нас уже будут ждать люди Паука, которые возьмут этот ваш лен* под опеку Луи. И как ни соблазнительно там запастись продовольствием, поменять коней на свежих и ваших людей взять в провожатые, но придется ваши земли обходить через Шартр. А это уже домен* его величества Луи Одиннадцатого. Даже если пройдем дальше, то придется просачиваться мимо Лютеца…

– Теперь они его называют Париж, – подал голос паж Иниго де Лопес.

– Да хоть лошадиной задницей! – повысил на него голос сержант, затыкая непрошеного комментатора. – Дорога петляет через Монфор и Эвре – это все равно Лютец обходить по большой дуге. Либо по Сене сплавляться через весь город, что чревато опознанием и арестом. Предстоит тяжелый марш – чуть больше сотни лиг. – Тут он самодельным циркулем из щепочек показал маршрут. – Десять дней минимум, если все пройдет гладко. А у нас на руках лежачий раненый. Сильно не поскачешь. Клади все полмесяца. Найдут и перехватят. Еще и через реку Шер переправляться – это, во-первых, идти обратно, время тратить, а во-вторых, мосты для нас закрыты. Думаю, даже броды закроют. Они тоже первое что подумают – что мы будем прорываться к своему кораблю или в комте*. Этамп, где можем найти подкрепление.

– Не перехватят, – хвастливо заявил шевалье д’Айю. – Людей столько Паук не найдет, чтобы все перекрыть. Максимум что будет в заслоне – копье. К тому же у нас одна дорога – у него сорок.

– Дорог сорок, зато мостов и бродов единицы, – перебил его дон Саншо, сверкнув единственным глазом. – Как насчет того, чтобы переправляться вплавь? В доспехах. Нет желающих? Странно. На дворе тепло. Другие предложения есть?

– Если нас ищут на севере, то надо идти на юг и кораблем подняться вверх по Луаре до Клермон-Феррана. Там через перевал перейти у Пюи де Санси и сплавиться уже по реке Дордони до Бордо, – подал голос сьер Вото. – А оттуда уже и до дома рукой подать.

– Там нас на берегу Луары уже ищут жандармы* Луи, – сообщил сержант. – Нас чуть не переняли, да сир вовремя надоумил заранее гербовые котты снять и наемниками прикинуться, что с контракта домой идут в Гасконь.

– Жандармы – это серьезно, – заметил шевалье, задумчиво взяв себя кулаком за подбородок. – Сколько жандармов было в Плесси-ле-Тур?

– Двадцать, – ответил дон Саншо, – не считая кнехтов при них. И в самом Туре вполне может стоять целая ордонансная рота. Может, даже не одна. Потому как эта двадцатка сменялась на скоттских* гвардейцев, пока мы там гостили. – Саншо со злостью сплюнул себе под ноги, припомнив гостеприимство Паука.

– Если в городе рота жандармов, – заметил сержант, – то это сотня копий, в каждом – сам жандарм, три конных лучника или арбалетчика, кутюлье*, пеший пикинер*, оруженосец и паж. Возможно еще и валет*. Итого восемь сотен воинов, не считая поднятого ополчения в городах. Даже десяток городских аркебузиров* на мосту, прикрытых пикинерами, – это нам не преодолеть. Так что хватит им людей все дороги перекрыть. На север и на юг нам дорога заказана. Восток прикрыт рекой Шер. Остается только запад. К тому же граница Анжу неподалеку, а уже там власть неаполитанского ре*.

– Мог бы Феб сражаться – прорвались бы, – согласно кивнул ему дон Саншо. – А так… Только и можем как мыши между метлами проскочить разбойными тропами.

– Если идти прямо на Анжер, то будет короче, и до границы – десять лиг максимум. Можно за один день проскочить. Дороги хорошие, – высказался шевалье. – Дождей не ожидается.

– А на этих дорогах нас и переймут, – кивнул сержант и протянул в сторону руку, в которую паж инфанта тут же вложил кубок с вином.

– Надо выслать ложного гонца, – сказал я. – Руан на Сене?

– Именно так, – кивнул шевалье, отчего три павлиньих пера на его берете затрепетали.

– Пошлем туда гонца с двумя письмами. Одно – на случай, если гонец попадется в лапы врагов, – в сумке. Другое, подлинное, – толково зашитое в одежду. Для капитана корабля.