Дмитрий Старицкий - Фебус. Принц Вианы Страница 9

– Надо выслать ложного гонца, – сказал я. – Руан на Сене?

– Именно так, – кивнул шевалье, отчего три павлиньих пера на его берете затрепетали.

– Пошлем туда гонца с двумя письмами. Одно – на случай, если гонец попадется в лапы врагов, – в сумке. Другое, подлинное, – толково зашитое в одежду. Для капитана корабля.

– И желательно, чтобы гонец попался Пауку? – ехидно отметил сьер Вото.

– Нежелательно, – отринул я это тонкое предположение о подлости. – Но на всякий случай надо озаботиться заранее. Со всех сторон.

– Что в письмах будет? – Дон Саншо поднял бровь над здоровым глазом.

– В первом – то, что мы через две недели прибудем в Руан и чтобы капитан готовился к этому сроку отойти в Дувр.

– Почему в Дувр?

– Чтобы Паук об этом спрашивал своих советников, – улыбнулся я. – А у тех мозги трещали: при чем тут Англия в этом раскладе?

– А во втором письме?

– Немедленно сниматься с якоря и идти в Дувр.

Все удивленно уставились на меня.

– И там купить мне олова возов пять-десять, ну насколько у капитана денег хватит. Дома рассчитаюсь.

– А сами куда пойдем, по-твоему?

– На северо-запад, лесами к реке Луар. Она судоходна?

– Судоходна практически по всему течению. – Сержант, как заправский генштабист, выдал справку. – Впадает в Сарту, Сарта в Луару. День-два активного сплава – и мы в Бретани. Только вот на пути стоит город Анжер.

– А в Анжере будут нас ждать жандармы Паука? – предположил я, вопросительно глядя на старого вояку.

– Вряд ли, – уверенно ответил дон Саншо за сержанта. – Нет у него там власти. Это земли неаполитанского ре.

– Тогда пойдем на северо-запад – к Луару, как сказал дон Саншо: разбойничьими тропами. А там возьмем барку и проплывем по реке мимо Анжера, не останавливаясь в городе, – предложил я.

– На барке – долго… – протянул шевалье.

– Зато меня не растрясете. Барка мягко плывет. Сплавимся в Бретань до Нанта. А там наймем корабль до дома. Морем. В Биарриц, Сан-Себастьян, Бильбао или Сантандер. Как повезет. Денег у нас хватит?

– Хватит, – ответил дон Саншо. – Не хватит, так под мой вексель наши купцы дадут. Сеньор де Рец поможет еще мне. Нам бы только до его замка на Луаре добраться.

– Это который Рец? Маршал франков, победитель англичан? – уточнил я у него.

– Не бойся, Феб. Не выдаст и даже поможет. Мой отец с ним с Длинной войны дружен. С тех пор, как они не смогли от англичан отбить Жанну Орлеанскую. Он тогда у сеньора Реца в пажах ходил.

– Ну коли так, то нам прямой резон идти к реке Луар лесом, – подвел я итог совещания.

Глава 3

Скаутский поход по вражеским тылам

После завтрака меня аккуратно уложили в носилки, подняли и закрепили их между двумя огромными конями – действительно гигантами, в холке почти два метра, – и все, что я видел по дороге с той верхотуры, находилось выше человеческого роста – небо, ветки и листья. А повернув голову набок – деревья, деревья и еще раз деревья. Не самое комфортное путешествие, я вам скажу. Больно однообразный пейзаж вокруг. Утомляет.

Шли медленно. Шагом. Лошадиным шагом. Да еще по старому лесу без дороги и даже без натоптанной тропинки среди толстых стволов с густым богатым подлеском. Настолько богатым, что вскоре отряд спешился и вел коней в поводу.

В современной Европе таких первобытных лесов точно уже не осталось. Да и в России все больше сталинские линейные лесопосадки встречаются вместо нормального леса. За таким первобытным лесом в двадцать первом веке надо было специально выбираться в глухой медвежий угол подальше от любого жилья. Чтобы стволы были не в два дециметра, а хотя бы по метру в диаметре. А тут они и того больше. Казалось бы, в таком лесу деревья должны расти друг от друга подальше, ан нет – чаща.

Коноводы мои, ругаясь, постоянно выискивали проезды для моего сдвоенного экипажа. И не всегда это было простой задачей – найти такой широкий просвет в толстых древесных стволах. Очень густые были дебри. И это в лиственном-то лесу, который я привык видеть больше в виде заброшенного парка.

После первого привала попробовали меня переложить по-другому. Пристроили носилки не между конскими спинами, а цугом. Прикрепили к седлам с боков по жердине и расположили на этих лагах носилки. Мое положение стало ниже, обзор шире, и оказался я после хвоста первого коня перед мордой второго, который все косил на меня фиолетовым глазом и, казалось, дружелюбно подмаргивал, пофыркивая. Но и в таком положении общаться мне было не с кем. Коневоды мои вымотались, и, кроме раздраженной матерщины, от них ничего добиться нельзя было, а весь остальной отряд представлял из себя гигантскую гусеницу, кольцами оплетающую вековые стволы деревьев и постоянно тыкающуюся во все стороны носом в поисках нормального проезда.

И какой-такой дурак завел нас в этакие дебри? Легче маршрута не нашлось? Я уже не говорю про интеллект инициатора этого скаутского похода по вражеским тылам. Не будем показывать пальцем. Ему и так стыдно.

После проведенной рационализации получилось еще хуже, чем было. Санитарный транспорт оказался хотя и намного уже, но втрое длиннее. С всеми вытекающими… Поэтому к обеду мы не прошли и полутора лиг. Как я понял, это еще по оптимистичным прикидкам.

Ну и растрясли меня, как ни береглись.

Но это не единственное, что меня раздражало. Наш караван жутко лязгал всеми возможными металлическими предметами, распугивая окрестное зверье, так что ни о какой секретности не могло быть и речи. Впереди нашего движения никак не кончался постоянный птичий скандал. Все, что могло, пищало, щелкало, хлопало, свистело и стучало. Ладно – сейчас, в этих дебрях, далеких от какого-либо жилья; но ведь и в самом дремучем лесу есть свои насельники – охотники те же, лесорубы, углежоги, браконьеры и преследующие их королевские егеря…

Меньше всего я опасался разбойников. Напасть на такой отряд у них кишка тонка, и заложить нас королевской погоне они не смогут по определению, так как никто не слышал, что за нас объявлялась награда. Нас так же тихо ищут, как мы от них улепетываем. Никому не нужен лишний дипломатический скандал в разветвленном потомстве Гуго Капета. В первую очередь – самому Пауку.

Утром мой паж, Иниго де Лопес, неожиданно вызвался быть нашим курьером в Руан. Пытались отговорить, но парня прочно потянуло на подвиги. Во имя меня, что характерно.

Отогнав всех от моего лежбища для большей интимности беседы, дон Саншо, сверкая единственным глазом, попросил меня пойти навстречу молодому человеку, приуготовлявшемуся к принятию рыцарского сана. Где еще юному дамуазо найти подвиг при дворе принца? Всех благородных девиц нестрогого поведения он уже и так покорил, что в Виане, что в Помплоне, что в Беарне. Да и в Плесси-ле-Тур также не терялся среди придворных дам короны франков. Но тут еще с какой стороны посмотреть, кто кого соблазнял. А вот воинских подвигов ему за четыре года пажеского служения так и не выпало. И в последнее дело прикрывать нас его не оставили. А тут такая оказия… Как ее упустить юному честолюбцу?

– Уговорил, речистый, – принял я наконец решение. – Отпустим сего благородного юношу, но не одного. Дадим ему в сопровождение опытного и прожженного жизнью стрелка. И самых резвых коней. По два на брата, чтобы могли менять лошадей на ходу, не переседлывая, а только перебрасывая седельные сумки. Так и скорость у них будет выше, чем у любых их преследователей.

Дон Саншо с этими доводами охотно согласился.

Поставили пацанчика пред наши светлые очи. Хотя чего там пацанчика – в четырнадцать лет тут уже все совершеннолетние, половозрелые и дееспособные. Таких тут не только в бой бросают, но и женят уже напропалую. У особо одаренных в этом возрасте уже свои дети есть.

Посвятили Лопеса по сокращенной программе в оруженосцы и пообещали в случае успеха его безнадежного предприятия обязательно посвятить в рыцари, точнее – в кабальеро. Не в обиходе тут немецкий термин «риттер»*.

Как у него вспыхнули при этом глаза – надо было видеть! Огорчился он только тем, что к нему приставили няньку – опытного конного стрелка из Беарна. Но против того резона, что молодому дворянину путешествовать хотя бы без одного слуги по местным дорогам неуместно, возразить ему было нечего, и он нехотя согласился.

– Они все там такие в Лойеле упертые, – констатировал дон Саншо поведение моего пажа, когда тот ушел собираться в дорогу. И добавил: – Баски… – Как будто этим словом все сказано.

Сержант к заданию подошел ответственно и выбрал пажу в сопровождающие надежного, на свой взгляд, человека. Лет тридцати пяти. С рожей такой продувной бестии, что я понял: мальчишка будет под надежным присмотром.

– Если вы, сир, разрешите ему по возвращению домой жениться, так он для вас в лепешку расшибется, – шепнул мне на ухо сержант.

Я пообещал. Лишняя морковка перед мордой ослика никогда еще не мешала успешному завершению любых дел. Тут главное – людей не «кидать», и в конце пути эту морковку исполнителю все же скармливать.