Наследство Ушедших - Роман Г. Артемьев Страница 8

— Почему?

— Никто из детей не просился, а особой необходимости не было.

За разговорами о семье мы дошли до площади, на которой стояла Обитель Короткого Шага. Узнал кое-что новенькое. Мы ведь стоим слегка наособицу, у нас мало родственных связей с другими родами княжества, что и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что частые боярские свары нас обходят стороной, не втягивая, плохо… Ну, к примеру, дед сотником в Заозерской сотне не станет, пусть по умениям и авторитету вполне мог бы. Старшие для того и вписались в нынешний поход, что, благодаря ему, есть возможность чуток приподняться.

В Обители нас ждали. Дежурный служка (кандидат в старцы, проходящий ученичество и выполняющий поручения руководства), стоило представиться, проводил нас в светелку, куда спустя малое время подошел вызванный мастер. Звали его Волк, и термин «тихушник» не подходил ему совершенно. Старец был высоким, громким, улыбчивым, с мощными жилистыми руками и короткой борцовской стрижкой.

Думаю, при желании он мог бы разговорить и каменную статую.

— То, что мысли путаются, это ерунда, — объяснял Волк после осмотра. — Вовсе мог месяц или год прошлого забыть. Нашли бы тебя на улице, беспамятного, и никаких следов. Да ты вообще везунчик, отрок! Сам посуди: когда ты в ворота входил, на заднем дворе те двое, что ворота поначалу караулили, в кузнецов дом залезшего молодца вязали. Тот к Ждановой внучке тайком пробраться думал, люба она ему, вертихвостка. Поэтому тебя при входе кистенем в лоб не встретили. Далее, поморочник на помощников надеялся и по сторонам особо не смотрел. Ты его врасплох застал. Он к тому времени почти всю семью обработал, устал, силенок у него не особо много осталось. Ну и не ожидал он, что обычный отрок в него под мороком Заморозкой кинет! Лепестком ещё куда ни шло, а вот Заморозку — точно не ждал! Расслабился, подошел поближе… Нет, ты не думай, я твоей заслуги не умаляю, но всё же любит тебя удача!

Да я, в общем-то, и сам понимал, что повезло.

— Откуда он взялся? — мрачно спросил Милорад.

— Сами хотим знать. Сильных поморочников мало, они все на слуху, а этого опознать не можем. Сейчас тело вскрывают, попробуем по сплетению определить, в каких краях учился и какой школе принадлежал. Жаль, тулово насквозь проморозило.

— А что он с семьёй Ждана делал? — спросил я.

Отрок не должен влезать в разговор старших, но сейчас меня наказывать, вроде, не за что. Со мной ведь уже разговаривают, и я никого не перебиваю, не хамлю, веду себя почтительно. В иной ситуации дядя бы мигом оплеуху отвесил.

— Ничего особенного, просто агрессию повышал. До конца дела не довел, поэтому против кого, мы не знаем.

— Так тоже можно?

— От многого зависит, — стал серьёзным Волк. — Кто морок накладывает, насколько развито сплетение у жертвы, какова у неё сила воли, в каких условиях приходится работать. Интересно стало?

— Не хочу чувствовать себя беззащитным, — честно признался, не видя смысла таиться.

— Тоже верно. — Старец задумался, посмотрел на меня с прищуром, кивнул своим мыслям и пододвинул ближе письменный набор, стоявший на столе. — Вот что сделаем. Раз уж ты у нас отличился, будем считать, тебе положена награда. За храбрость в бою. Держи, — он протянул исписанный крупным почерком лист. — С этим тебя пропустят ко мне на занятия. Послушаешь, как мороки замечать, как с ними бороться, ну и самому как накладывать, не без того.

Милорад не возражал, поэтому и я не стал отказываться. Встав, с поклоном принял пропуск и витиевато поблагодарил за оказанную честь. Мы ещё немного поговорили, старец рассказал, когда и куда приходить на занятия, снова заверил, что у меня с мозгами всё хорошо и деликатно выпроводил восвояси. Мы не сопротивлялись, потому что своих дел хватало.

Уже дома, вечером, дядя выразился в том духе, что Волк непрост. Да по одному имени понятно, что не прост! Звериные имена — Волк, Рысь, Белка и другие — дают в семьях не самого высокого статуса, проще говоря, бедняков. Точно так же только князья носят двухсложные, включающие слоги — слав и — влад. Формального запрета нет, просто если боярин назовет сына Владиславом, то это — заявка, которую надо подтверждать.

Чтобы выходец из бедной семьи достиг положения старца в Обители, он должен обладать незаурядными способностями. В первую очередь — интеллектуальными. Так что Волка я не собирался недооценивать.

По сравнению со средневековьем моего прошлого мира, в этом поразительно доступны знания. У нас века до восемнадцатого-девятнадцатого, в России и до двадцатого, возможность получить образование служила маркером принадлежности к высшему классу, исключения редки. Речь не о том, чтобы выучиться читать-писать, базовая грамотность при желании и крестьянам была доступна, не из самых бедных, разумеется. Я говорю о латыни, поэзии, исторических хрониках и геометрии, то есть всему тому, что давалось либо нанятыми учителями, либо зачитывалось в относительно немногочисленных университетах. Здесь ситуация совершенно иная, основами истории, географии, биологии, математики и химии владеют вообще все. Да, на самом примитивном уровне, но — все!

Причин я вижу две. Во-первых, у здешнего общества значительно больше ресурсов. Парадоксальная ситуация. Высокая смертность и враждебная природа не мешают крестьянам собирать огромные урожаи, обеспечивая пропитанием как себя, так и остальных жителей княжеств. Правда, с логистикой постоянные сложности, отсюда большое количество мелких городков со сравнительно небольшим населением. Урожай ржи сам-восемь без проблем деревенские обеспечивают собственными силами, в хороший год земля родит сам-пятнадцать, если же погода плохая, то приглашают старца из Обители Лесного Князи или Синеокого. Голода (массового) не бывает. К тому же еда разнообразная, кроме хлеба много видов овощей и фруктов с широкой палитрой вкусов. Несколько хуже обстоят дела с мясом и молочкой. Не в том плане, что их мало, просто местные коровы и внешне отличаются от привычных мне, и молоко у них немного другое, больше на козье похожее. Курицы здорово смахивают на павлинов, только без хвоста, несутся серыми в черную крапинку яйцами.

Во-вторых, религиозная подоплека. Обители рассматривают распространение знаний как исполнение воли Ушедших Богов, а народ здесь чрезвычайно религиозен. Сложно сомневаться, когда постулаты религии подтверждаются на каждом шагу. Отсюда стремление старцев не столько к проповеди, сколько к обучению молодежи, отсюда же колоссальное уважение к учителям и просто мастерам, воспитавшим достойных учеников.

Также следует упомянуть о большом количестве источников знаний. Род неразрывно