Наследство Ушедших - Роман Г. Артемьев Страница 9

связан со своим столом — хранилищем информации и показателем статуса, практически неразрушимым артефактом, являющимся величайшей ценностью и святыней. Родов много, как следствие, столов тоже. Сведения многократно дублируются и распространяются, при невозможности получить их из одного источника на помощь сразу приходит другой. Монополии нет, установить её невозможно.

Интересный момент, многое говорящий о людях. Исторические хроники пишут на бумаге! Дело в том, что информацию, попавшую в стол, полностью стереть нельзя. С корректировкой возникают сложности, а удалить окончательно — никак. Поэтому, после ряда неприятных для всех участвовавших сторон событий, было принято негласное решение летописи вести на бумаге. Чтобы переписать при изменении политической конъюнктуры было реально. Насколько мне известно, эта практика поддерживается во всех странах мира.

Моё желание учиться сначала у Князя, потом у Синеокого, принципиальных возражений от родни не встретило. Они не понимали, зачем сразу у двух в малом возрасте, но само желание учиться одобряли. Старшие были бы недовольны, окажись я теоретиком, склонным сидеть в уютной светелке, зарывшись в бумаги — здесь очень плохо относятся к тем, кто много говорит и мало делает. Таких считают пустыми людишками. Однако в лес я ходил, на чудищ вместе со всеми охотился, тренировок, пусть и без радости, не избегал, так что претензий ко мне не было.

Известие о том, что я теперь ещё и к Короткому Шагу хожу, вызвало небольшой поток шуточек и не более. Причину все прекрасно понимали и одобряли. Надо сказать, вся эта история наделала много шума, потому что в массовом сознании мороки ассоциировались с чем-то колдовским, потусторонним, отсюда проявляемый к ним интерес.

Наставником Волк оказался отменным. Объяснял просто, доступно, приводил жизненные примеры, с удовольствием отвечал на вопросы и поощрял их задавать. Когда я после первого занятия подошел к нему и попросил кое-что пояснить (группа из пяти человек училась уже месяц и, естественно, ушла вперед) он не только уделил почти час своего времени, но и записку написал с перечислением тем, которые надо изучить.

Приходил Ждан с двумя сыновьями, прилюдно поклонился и благодарил за спасение. По Правде за ним долгов нет, потому что жизни ни его, ни его домочадцев ничего не угрожало, но чисто по-человечески кузнец чувствовал себя обязанным. Надо полагать, отдариваться будет.

Кое-что удалось узнать про поморочника. Город на самом деле маленький, пусть и считается крупнейшим по местным меркам, люди друг друга знают и путем простых расспросов удалось выяснить, что покойный недавно пришел с обозом из южного города Булаш. Хозяин обоза клялся и божился, что ничего про него не знает. Купец, скорее всего, врет — слишком уж быстро он собрался и покинул Березов после происшествия — но формально придраться к нему причин нет. Не в ответе он за попутчика.

Помощников поморочника найти тоже не удалось, как сквозь землю провалились.

Из личных новостей — приехал отец. Он не слишком умеет выражать эмоции, но в том, что своих детей любит, никто не сомневается. Поэтому нет ничего удивительного, что Ратибор сорвался с места, прослышав о случившемся с сыном несчастье. У нас вся семья дружная. Здесь вообще родственные узы очень крепки, можно сказать, клановая система во всей красе, однако относиться к родне можно по-разному. Потребительски или с любовью. Что деду в заслугу надо поставить, так это его способность правильно воспитать детей и сделать так, чтобы они не считали друг друга соперниками. Исключение одно есть, но о нём позже.

Как я отношусь к своей второй семье? Как к семье. Своей. Старая память начала просыпаться после принятия божьего дара и возвращалась постепенно в течение года, детский умишко успел твердо принять, что вот это — мама, это — папа, брат, другие родственники. Отказываться от них я не собираюсь.

Происходящее в городе Ратибору не понравилось. Он сходил в стражу, в Обитель Короткого Шага, пообщался со столь же недовольным результатами следствия Жданом и вернулся на подворье злой.

— Чего поход так задерживается? — тем же вечером насел он на старшего брата. — Два месяца назад должны были выйти.

— Не всё поделили, — совершенно спокойно объяснил ему Милорад. — Если прямо сейчас начинать, многие бояре будут против. Кошкины и Плоскиничи едва ли не треть доходов потеряют. Надо дать им хоть какой кусок, чтобы они войной не пошли.

— Князь им не позволит!

— На князя соседушки давят, да и не нужен ему в земле раскол. Поэтому наши набольшие сейчас по боярским домам сидят и торгуются, кому какую долю от будущего пути выделить.

Под «нашими» в данном случае подразумевались руководители купеческого объединения, затеявшего проект постройки короткого пути в Булгар.

— Так, может, зря мы влезли? — мрачно вопросил отец. — Не подвинут?

— Не должны, — рассудительно ответил дядя. — Мы ж не слишком широко рот разеваем, только на то, что проглотить можем.

В проект родичи вписались, планируя получить ровно то же, чего Миледи хотела добиться от кардинала Ришелье. Деньги и титул. Пока будет идти строительство дороги, шести набранным по княжеству ватагам предстоит кружить вокруг строителей и уничтожать лесных чудищ. Не защищать людей, этим займутся ещё две сотни непосредственной охраны, а действовать на дальних рубежах, предупреждая нападения. Каждой такой ватагой командовать назначается выборный сын боярский в чине сотника, и одним из них станет наш дед. Зачем ему это нужно? Ради статуса. Сын боярский стоит на ступень выше помещика, коим дед сейчас числится. После того, как он получит грамоту (от князя, при свидетелях) наш род в негласной табели о рангах поднимется вверх, тем самым получая больше возможностей для удовлетворения амбиций.

Да, позднее ватаги распустят, но это уже будет неважно. Главное, что и в памяти людей, и на бумаге новый статус окажется зафиксирован. Кроме того, дед получит право купить землю в одной из планируемых крепостец — немного, на малое подворье. Купить много нам не позволят, ибо «не по чину». Ну так много нам и не надо! Лишь бы для лавки, кузни, шорной мастерской или ещё чего места хватило. Учитывая предстоящий грузопоток, там что ни построй, чем ни торгуй, всё равно покупатели валом повалят.

Глава 5

В практическом плане приезд отца вылился в отсутствие времени. Занятия у Синеокого и Короткого Шага дополнились тренировками с родичами, а ведь обязанностей отрока с меня никто не снимал. Дошло до того, что я начал завидовать Завиду, и плевать, что тавтология.

Продлился мой личный цейтнот недолго.

Всегда считал, что по-настоящему серьёзный бунт без поддержки элитарных группировок не обходится. Помощь может быть