Мэл Одом - Бродяга Страница 30

– Ешь понемножку, – посоветовал Харран. – Каша слишком клейкая и пресная, так что поначалу ее трудно глотать. – Он помедлил. – И не стоит торопиться – у тебя весь день впереди. Правда, если ты слишком долго протянешь, во рту у тебя опять пересохнет от недостатка воды и кашу будет еще труднее съесть.

Вик покатал в ладонях вязкий ком и попытался откусить еще кусок. Лучше не стало. Он съел свой первый завтрак раба медленно и с тоской в душе.

– На Разрушенном Берегу все знают, что гоблины начинают объединяться, – сказал Харран.

Вик лежал на спине и смотрел в потолок, со страхом слушая новости, которые рассказывал ему Харран. Почти все двеллеры спали. Через щели в люке едва просачивался солнечный свет, разбавляя темноту.

Где-то над головой морские волны бились в корпус корабля, напоминая Вику, что набитый двеллерами трюм находится намного ниже поверхности воды. Если корабль наскочит на риф, если гавань не так глубока, как считает капитан, если ночью они столкнутся с другим кораблем, то все двеллеры утонут – в этом Вик был твердо уверен.

Он продолжал возиться с наручниками, надеясь вытащить руки. Пока что он сумел только натереть кожу, но все равно не мог остановиться. Цепь звенела на весь трюм.

– Ты так скоро в кровь руки сотрешь, – предупредил его Харран.

– Не могу же я просто лежать здесь и ничего не делать, – в голосе Вика невольно отразилось состояние его нервов.

– А ты уже делаешь самое важное, – сказал Харран. – Ты выживаешь.

– Чтобы стать рабом, – горько добавил кто-то. – Было бы куда лучше сразу умереть.

– А я слышал, – послышался другой голос, – что в Лесу Клыков и Теней живут эльфийские стражники, и они нападают на Мыс Повешенного Эльфа и освобождают двеллеров-рабов.

– Ха, да это просто сказка, Квебек, – сказал первый. – Старики рассказывают такие сказки молодым, чтобы те не теряли надежду сбежать, когда их поймают гоблины. По мне, так это жестоко. Много ты встречал рабов, которые сбежали из Мыса Повешенного Эльфа?

Ответа не было.

– Мало кто надеется выжить в рабстве, – тихо сказал Харран.

– А ты сам? – спросил Вик.

– Я верю, что способ сбежать есть, и надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы его найти.

– А почему гоблины вдоль Разрушенного Берега объединяются? – спросил Вик.

– Они подчиняются новому пиратскому королю. Он убедил их, что, объединившись, они смогут захватить куда больше, чем захватывали раньше. Гоблины ему верят. Я слышал, что все больше и больше гоблинов прибывают на Разрушенный Берег. Они вступают в гоблинский флот и в армию.

– А кто король пиратов?

– Гоблин по имени Орфо Кадар.

– А что ты о нем знаешь? – спросил Вик. Если в Лесу Клыков и Теней и правда скрывались эльфийские стражники, а ему удалось бы сбежать, то неплохо было бы передать как можно больше информации в Хранилище Всех Известных Знаний. Библиотекарю хотелось сделать прямо сейчас запись в дневнике – он боялся, что забудет половину из того, что ему довелось услышать.

– Ничего, – ответил Харран. – Может, кто-то другой знает?

Какой-то двеллер робко сказал:

– Мне говорили, что Орфо Кадар будто бы потомок самого лорда Харриона.

– Ерунда, – заявил старик. – Лорд Харрион просто миф, выдумка, чтобы пугать маленьких детей.

– Лорд Харрион правда жил и умер, – сказал Вик. Уж к нынешнему-то времени он наверняка должен был умереть. – Это из-за Повелителя Гоблинов был разгромлен Разрушенный Берег.

– Это тоже чушь, – возразил старик. – Разрушенный Берег всегда таким был. И Сокровище Телдэйна тоже сказка. Разве можно себе представить, что эти искореженные острова, заселенные чудовищами, когда-то были похожи на рай?

– Нет, – сказал кто-то, и остальные согласились. «Как они могут не верить? – удивлялся Вик. – Они живут в местах, где когда-то шла величайшая из магических битв Переворота». Но по голосам двеллеров Вик чувствовал, что они действительно считали все это сказкой.

Через девять дней – Вик вел аккуратные подсчеты в дневнике, пока все спали, – маленький библиотекарь проснулся посреди ночи. Он чувствовал слабость от голода, а язык у него уже с утра распух от жажды. Но несмотря на всю усталость, по движению корабля он почувствовал, что что-то изменилось. Как обычно в такой час, в трюме было темно. Вокруг раздавался храп, но маленький библиотекарь слышал и тишину моря. Волны уже не так сильно колотили в борта «Дурного Ветра», и подпрыгивал корабль меньше. Он шел ровно, скользя как по стеклу.

Это означало, что они вышли на мелководье. Вик сел, хотя руки и ноги у него тряслись от слабости после стольких дней на весьма скудном рационе. Одежда, давно не стиранная, свободно висела на двеллере. За пазухой он чувствовал твердую обложку дневника.

За последние девять дней Вик приучил себя просыпаться еще до рассвета. Гоблины не торопились кормить рабов, и он улучал несколько минут одиночества для своего дневника, пока не проснулись остальные. Отоспаться можно было и потом. За девять дней он ни разу не покинул трюм.

Вик внимательно слушал, как наверху перекрикиваются гоблины. Слов было не разобрать, но по тону голосов он догадался, что происходит, помня свое плавание на «Одноглазой Пегги». Начали опускать паруса, и корабль работорговцев замедлил ход. Вика переполняли ужас и возбуждение. Единственной причиной остановки мог быть порт. Библиотекарь потянулся, нащупал ногу Харрана и дернул за нее.

– Харран!

– М-мм? – Харран поджал ногу под себя.

– Харран!

– Что? – спросил Харран. Как и у большинства рабов, его голос спросонок звучал хрипло. – В чем дело, Вик?

– Корабль замедляет ход. Похоже, мы входим в гавань.

Воцарилось молчание. Вокруг слышался скрип обшивки, потом Вик почувствовал, как корабль чуть качнуло – это сбросили большой якорь. «Дурной Ветер» задрожал, когда якорь поволокло по дну, но наконец он зацепился и удержался. Корабль запрыгал на волнах.

– Ты прав, – прошептал Харран, – мы добрались до порта.

Вик напряженно ждал в темноте. Говорить больше не хотелось. Волноваться по поводу прибытия в порт было бессмысленно – там он просто попадет в рабство и до самой смерти будет тяжко трудиться, – но библиотекарь все равно волновался. Ощущение было почти таким же, как когда Великий магистр Лудаан открывал одну из запечатанных комнат в Библиотеке и посылал его туда на сортировку. Он так много сокровищ нашел в этих комнатах, так много новых историй…

Прошло довольно много времени, возможно, несколько часов. Наконец, когда Вик уже начал дремать, у люка загорелись фонари.

Засов отодвинулся со скрежетом. Потом люк открылся, и в трюм ворвался свет. По узким ступеням вниз спустились гоблины, и пошли между рядами рабов. Они держали кнуты, которыми безжалостно хлестали двеллеров.

– Вставайте! – взревели они. – Вставайте, половинчики, а то мы вас скормим голодным акулам в гавани.

Вик прикрыл голову руками, жмурясь от яркого света фонарей. Хотя он сидел и явно не спал, гоблины ни за что не упустили бы шанс ударить прикованного раба.

– Вставайте, половинчики, а то мы вас поджарим на вертеле и съедим.

Угрозы и побои сопровождались жалобными криками и протестами.

Вик почувствовал, как по его плечам хлестнул кнут. Он вскрикнул от боли. За последние дни он понял, что гоблины ждут, что их жертвы будут кричать. Если рабы не кричали, гоблины били их снова. Большой толстый гоблин достал связку ключей и стал открывать запоры металлических столбов, которые удерживали ножные оковы. Другие гоблины вынимали столбы и рывком поднимали двеллеров на ноги.

Размахивая кнутами, гоблины с криками погнали пленников вверх по ступеням. Вик пошел вместе со всеми, успев получить еще два удара кнутом. Несмотря на страх, измученные, изголодавшиеся двеллеры спешили выбраться из трюма. Кое-кто из них уже месяц не видел солнечного света.

Пока Вик добрался до главной палубы «Дурного Ветра», он уже дрожал от усталости. Справа от корабля Вик увидел город. Он был построен среди высоких скалистых гор, и к нему вели уступы, словно нарочно вырубленные в скалах. Уступов было девять, и каждый из них отмечали фонари и факелы. На первых шести уровнях, отстоявших друг от друга футов на тридцать-сорок, было всего по несколько зданий. Вик был уверен, что когда-то давно, во время войны, они служили сторожевыми постами. Последние три уровня были почти пусты, на них виднелись лишь небольшие развалины. Это бывшие рынки, понял маленький библиотекарь.

Над девятью уступами, не меньше чем в восьмистах футах над уровнем моря, стоял собственно город. Дома и здания раскинулись на крутых холмах, и лощины между их склонами спускались к морю, словно шрамы от старых ран. Город был куда больше Рассветных Пустошей, но в темноте казался необитаемым. Конечно, это могло объясняться ранним часом. Но что-то в этом городе казалось знакомым…

«Я знаю это место», – вдруг понял Вик. Он перебирал воспоминания, пытаясь понять, откуда он это знает, но все было напрасно. На первый взгляд город напоминал эльфийский, но эта раса никогда не дала бы городу такое название – Мыс Повешенного Эльфа.