Мэл Одом - Бродяга Страница 29

– Похоже было, что они готовы были за тебя сражаться.

– Я знаю, – ответил Вик. Разве он мог забыть об этом? – Но все-таки не стали. – А почему не стали, остальным знать было необязательно.

– Ловко ты придумал, – хмыкнул Харран. – Ты быстро соображаешь.

– Я стараюсь, – сказал Вик.

– Жаль только, что все твои соображения привели тебя сюда, – проворчал кто-то. – А отсюда недалеко и до Мыса Повешенного Эльфа.

– А что такое Мыс Повешенного Эльфа? – спросил Вик.

– Гоблинский город к югу от Разрушенного Берега, – объяснил Харран. – Раньше он вроде бы по-другому назывался. Там, кажется, эльфы жили. Но если это и правда, то это было очень давно. Теперь там живут гоблины и торгуют рабами. И корабли свои они там держат.

– Я не знал, что у гоблинов много кораблей, – сказал Вик.

– Теперь много, – ответил Харран. – Целый флот.

– И все корабли как этот?

– Все, которые я видел.

– Но этот новый, – изумленно сказал Вик.

– Я знаю.

– Откуда они их берут?

– Ни один двеллер на Разрушенном Берегу не знает. А в Мыс Повешенного Эльфа никто спрашивать не пойдет.

– Двеллеру в Мысе Повешенного Эльфа лучше сразу перерезать себе горло, – сказал кто-то еще. – Иначе его на всю жизнь загонят в золотые или серебряные копи, или пошлют на стройки в город, или драться на арене.

– На какой еще арене? – спросил Вик.

– Ты же сказал, что ты из Блюдца Орсина, – отозвался кто-то. – Я думал, даже там слышали про арены, которые гоблины строят, чтобы поразвлечься. Там двеллеров заставляют сражаться со свирепыми зверями, которых другие двеллеры ценой собственной жизни поймали в Лесу Клыков и Теней.

Вик никогда не слышал ни о таком лесе на Разрушенном Берегу, ни о городе под названием Мыс Повешенного Эльфа. Но в книгах о гоблинах и лорде Харрионе, которые он читал, действительно упоминались арены, на которых сражались рабы, – такими зрелищами гоблины утоляли свою жажду крови. Даже до того, как Повелитель Гоблинов пришел к власти, гоблины часто устраивали подобные состязания, заставляя своих пленников драться, – но лорд Харрион повелел строить эти сооружения на каждой завоеванной им территории.

– Я в последнее время в основном занимался мастерскими отца, – сказал Вик. – И вообще я никогда особо не путешествовал.

– Ну вот теперь напутешествуешься вдоволь, – кисло сообщил кто-то.

Вик лежал в темноте, чувствуя, как на него давят цепи. Он читал о таком в крыле Хральбомма и часто думал, что когда герой попадает в плен, это очень интересно, потому что потом происходит чудесный побег и совершается множество подвигов. Но это было в книгах, и это были герои. У обычных людей так не получалось. Чаще всего, вспомнил Вик, обычные люди умирали в цепях, в темницах и под пыткой.

А уж он-то точно героем не был. Он был просто библиотекарем, который волею судеб очутился слишком далеко от дома. Скорее всего, он не заслужит даже того, чтобы о нем вспомнили. Будущие библиотекари не станут читать о нем и гадать, что же случилось с Эджвином Фонарщиком.

Наконец Вик уснул и даже сам того не заметил.

– Просыпайтесь, половинчики несчастные! Просыпайтесь и получайте завтрак, пока я его за борт не выбросил! – Кто-то колотил в нечто вроде котла, и звон отдавался на весь трюм.

Вик проснулся, и глаза ему ослепил яркий солнечный свет. Он заморгал, надеясь, что скоро привыкнет и головная боль пройдет. Двеллер лишь прикрылся рукой, ощущая тяжесть кандалов. Тело Вика болело после ночи на жестком деревянном полу трюма, а одежда намокла, потому что на полу было полным-полно лужиц воды. Несмотря на свою новизну, «Дурной Ветер» время от времени протекал. В результате Вику снились кошмары, будто он тонет в Кровавом море, прикованный к гоблинскому кораблю.

Вик с трудом сел и осторожно осмотрелся по сторонам. Темные фигуры, расхаживавшие среди прикованных двеллеров, постепенно превратились в гоблинов. Стражники стояли среди рабов с топорами наготове, пока другие гоблины выдавали из пятигаллонных ведер густую комковатую кашу и воду.

До этого момента Вик не видел нижней палубы «Дурного Ветра», так что теперь он пришел в ужас. Двеллеры всех возрастов и самого разного сложения были прикованы к длинным металлическим столбам, привинченным к полу. Пленники могли только сидеть или лежать. Кислый запах, который Вик почувствовал раньше, в основном шел от рабов, а не от гоблинов. Библиотекарь огляделся по сторонам, и ему показалось, что его сердце вот-вот разорвется. К счастью, здесь не было детей, а двеллерских женщин оказалось всего несколько. Ясно было, что работорговцы продавали сильных рабов для тяжелой работы. Морской воздух, ворвавшийся через открытый люк, был чистым и свежим, но вскоре его перекрыла скопившаяся вонь.

– Ты такого раньше не видел? – хриплым шепотом спросил знакомый голос.

Вик оглянулся, узнав голос Харрана.

Харран был худым и бледным. В нечесаных темных волосах и бороде поблескивала седина. Его тусклые глаза покраснели, одежда превратилась в лохмотья. Он протянул руку.

– Я Харран Пахарь. Ты вчера не сказал, как тебя зовут.

Вик пожал его руку и заметил, что она слегка трясется.

– Вчера?

Харран кивнул, глянув на гоблинов, идущих между рядами прикованных двеллеров.

– Ты проспал всю ночь.

У Вика закружилась голова. Неужели прошло столько времени, а он и не заметил?

– Который час?

– Утро, – ответил Харран. – Они всегда кормят нас утром, но не слишком рано.

– А днем и вечером?

Харран медленно покачал головой.

– Еда для рабов – это трата денег, а капитан Аргант любит экономить. Ему важно только довезти нас до порта живыми. Во всяком случае, большинство рабов, – тут уже с десяток умерло.

Вик в ужасе смотрел, как гоблины поили рабов прямо из черпака, набирая им воду из ведра. Гоблины, раздававшие кашу, бросали по порции в сложенные ладони двеллеров.

– Как видишь, посуды нам тоже не полагается, – продолжил Харран. – Миски пришлось бы потом мыть, а ложки можно переделать на оружие и отмычки, если бы нашелся умелец.

Гоблин добрался до конца ряда и перешел в тот, в котором сидел Вик.

– Быстрее, друг, – посоветовал Харран. – Протяни руки, а то тебя пропустят. До завтрашнего утра ждать долго.

Вик сложил руки чашечкой и стал ждать. Гоблин остановился и злобно ухмыльнулся.

– А, так ты новичок. – Он положил ложку обратно в ведро с кашей и ущипнул Вика за щеку. – Ты у нас еще жирненький. Это не годится. Кто покупает половинчика, и так знает, что получает чистокровную лень. Но если половинчик толстый, они решат, что он придумал, как продолжать лентяйничать безнаказанно.

Вик покраснел. Он почувствовал себя виноватым в том, что его лучше кормили и он был в лучшей форме, чем несчастные двеллеры вокруг него. Руки у него задрожали, и он думал поначалу вовсе их опустить, но потом понял, что если он на что-то надеется, то должен сохранять силы.

– Не годится продавать толстого половинчика, – сказал гоблин. – Капитан Аргант с меня шкуру спустит. – Он вытащил ложку из ведра и швырнул совсем чуть-чуть сухой каши в ладони Вика. – Так что пока не похудеешь, ты у нас на половинных порциях.

Вик посмотрел на кашу в своих ладонях. Она была холодная, жирная и темная, будто ее варили в грязном горшке. От одного ее вида в желудке у Вика забурлило.

Гоблин пошел дальше, а следующий за ним держал ковш воды.

– Открывай рот, половинчик, – прорычал гоблин. Вик сделал как ему велели. Гоблин налил воду ему в рот так, что Вик чуть не захлебнулся.

– Не выплевывай, – сказал сзади Харран. – Открой рот пошире и пусть вода течет внутрь. Другого ковша тебе не дадут.

– Заткнись, – велел гоблин с кашей. – А то я и тебя на половинные порции переведу.

Вик попытался удержать тепловатую воду во рту и проглотить ее. Сзади послышался звук удара. Всю ночь Вик обходился без еды и питья, так что теперь ему очень хотелось пить. Ковш опустел куда раньше, чем ему хотелось. Он посмотрел на кашу в своих руках, сжал ее и смотрел, как она меняет форму, будто глина или песочное тесто.

– Не стоит присматриваться, – сказал Харран. – Так у тебя весь аппетит пропадет, несмотря на весь голод. А ты еще успеешь узнать, что такое настоящий голод.

Дрожа, Вик проглотил первый кусок. Он чувствовал интерес соседних двеллеров, и их измученные лица стояли у него перед глазами. Двеллерам не полагалось быть худыми. Его чуть не стошнило от клейкого вкуса каши, и удержала Вика только мысль о том, что остальные наблюдают за ним. Библиотекарь посмотрел на двеллеров, все еще ждавших своей порции, и увидел жадность на их лицах. Как можно привыкнуть к этой еде настолько, чтобы хотеть ее? Вик вспомнил об обедах в Библиотеке, которые он принимал как должное. Он снова откусил кусочек и закашлялся, когда тот застрял у него в горле.

– Ешь понемножку, – посоветовал Харран. – Каша слишком клейкая и пресная, так что поначалу ее трудно глотать. – Он помедлил. – И не стоит торопиться – у тебя весь день впереди. Правда, если ты слишком долго протянешь, во рту у тебя опять пересохнет от недостатка воды и кашу будет еще труднее съесть.