Кэтрин Куртц - Королевское правосудие Страница 50

Заметив ее сигнал о том, что им надо срочно поговорить, Найджел послал к ней пажа – Пэйна, который сопровождал Лайама. Через несколько секунд Пэйн вернулся.

– Она говорит, что это очень важно, сэр, – прошептал мальчик на ухо отцу. – Вам надо подойти к ней сейчас же. Она говорит, что это не может ждать до окончания приема.

Еще раз взглянув в ее сторону, Найджел убедился, что она действительно ждет его, а священник обеспокоенно смотрит на него. Управляющий только что начал читать очередную петицию, и Найджел склонился к уху Коналла.

– Скажи, что мы рассмотрим петицию и все такое прочее, – прошептал он. – Я сейчас вернусь.

Когда Коналл важно выпрямился, явно довольный тем, что ему доверили столь ответственное дело, Найджел, прошептав извинения, поднялся и вышел в коридор. Как только он прошел за дверь, Амброс тут же закрыл ее у неего за спиной.

– Ты уверена, что это не может подождать? – спросил Найджел, нетерпеливо глядя на них.

Джеана решительно помотала головой, отчего ее белый чепец, указывающий, что она вдова, слетел с ее головы.

– Мне и так тяжело, так что не осложняй все это, – прошептала она, стараясь не встречаться с ним глазами. – Ты в смертельной опасности. Не спрашивай, как я узнала это. В зале есть или вскоре появятся люди, решившие убить тебя. Я не знаю, здесь они или нет. Похоже, они хотят убить тебя, чтобы спасти юного короля.

– Вот как? – Найджел весь обратился во внимание, удивляясь, откуда она могла узнать о заговоре. – Ты знаешь, кто они?

Она покачала головой. – Я не уверена. Похоже, что торентцы. Они проникли в одну из групп торговцев.

– Понимаю, – он удивленно обернулся к взволнованному Амбросу, прижавшему своим телом дверь. – А Вы, святой отец, знаете что-нибудь?

– Только то, что Ее Величество рассказала мне, Ваше Высочество, – пробормотал он. – Но мне кажется, что Вам следует прислушаться к ее предупреждению.

Нахмурившись, Найджел применил свою способность к Правдочтению к священнику, задаваясь в то же время вопросом, а не посредством ли свих деринийских способностей узнала Джеана о готовящемся покушении.

– Я займусь этим, – пробормотал он. – Вы не знаете, о какой именно группе идет речь?

В ответ оба отрицательно покачали головой, и, по меньшей мере, Амброс говорил правду. Экраны Джеаны были слишком прочны. чтобы Найджел мог проникнуть сквозь них, но сам факт того, что она заэкранировала свой разум, достаточно говорил о том, каким образом она получила информацию; а ее нежелание говорить об источнике сведений только подтверждало, что она узнала о заговоре с помощью своих способностей Дерини.

Но ему пора уже возвращаться обратно в зал. Он сомневался, что нападение произойдет в его отсутствие – делегации, в отношении которых у него были подозрения, все еще ждали своей очереди – но он не хотел, чтобы в случае его ошибки разбираться в ситуации пришлось бы Коналлу.

– Мы еще поговорим об этом попозже, – пообещал он Джеане, идя обратно к двери. – Я сделаю все, что нужно. И спасибо за предупреждение. Я могу себе представить, чего это тебе стоило.

Услышав это, она побледнела, и Найджел понял, что он прав. По пути в зал он сделал вид, что ничего не случилось, но, тем не менее, прежде чем снова занять свое место, он встретился глазами со своими тремя помощниками-Дерини. Сейчас перед помостом стоял хелдишский купец, и слушавший его вполуха Найджел, приняв соответствующий вид и согласно кивая, склонился к уху Коналла.

– Похоже, твоя тетя Джеана тоже знает о заговоре, – прошептал он, улыбаясь хелдишскому купцу, когда тот закончил свою хвалебную речь. – Догадайся, откуда она узнала об этом. Делай вид, что мы ничего не знаем, и не собираемся никак защищаться. А теперь улыбнись. Я просто рассказал тебе что-то смешное.

Коналл усмехнулся, взял кубок с вином, и, прежде чем небрежно отхлебнуть, приветственно поднял его. Найджел же, усаживаясь, почувствовал что-то вроде мимолетного прикосновения к своему разуму и понял, что это была Риченда, наблюдавшая за ним с галереи. Вскоре охотники станут дичью, и ловушка Найджела сработает.

Вторая ловушка, готовая сработать, была совсем не в пользу Халдейна. Далеко от Ремута и более чем в дне пути к северу от того места, где Келсон готовился к суду над мятежниками, захваченными им в Талакаре, Дункан и Дугал, воглавлявшие ударный отряд кассанской армии, который был занят преследованием отрядов Лоренса Горони, все дальше отрывались от основных сил армии Кассана. Кассанские разъезды каждый день вступали в стычки с солдатами Горони, отряды которых таяли и все быстрее отступали с захваченных ими земель. А теперь священник-предатель, похоже, вел свои отряды к небольшой равнине, окруженной горами, и из которой был один-единственный выход.

Отступавшие до сих пор солдаты Горони внезапно остновились и приняли бой, а со всех сторон, из множества расщелин и теснин, к ним неожиданно поспешило подкрепление – сотни коннайтских наемников, хорошо вооруженных, на свежих лошадях, а за их спинами в бой шли свежие отряды епископских войск. А с запада, под прикрытием облака пыли, поднятого отрядом Дункана, ему в тыл заходил шедший клином отряд тяжелой кавалерии, грозя отрезать Дункана от основных сил его армии.

– Проклятье! – пробормотал Дункан, приподнимаясь на стременах, чтобы лучше рассмотреть грозящую им опасность, которая стала очевидной. – Дугал, похоже, мы только что нашли главную армию Сикарда.

А тем временем перед правителем Дункана стоял плененный сын Сикарда, рядом с которым стоял Брайс Трурилльский, а чуть поодаль сгрудились четыре десятка ожидавших решения королевского суда меарских командиров. Перед палаткой стоял походный стол, за которым сидел Келсон в окружении двух герцогов: Корвинского и Клейборнского. Оба уже подписали лежавшие перед Келсоном бумаги, и тот был занят тем, что подписывал их и прикладывал к ним королевскую печать.

– Брайс, барон Трурилльский, выйди вперед, – отложив перо и воск, сказал Келсон, поднимая взгляд своих ледяных глаз.

Прежде чем предстать перед судом, подсудимые были лишены всей амуниции и раздеты до белья, руки у всех, не исключая Итела и Брайса, были связаны за спиной. Брайсу вдобавок еще и заткнули рот, ибо он слишком часто искушал и без того озлобленного Келсона своими дерзкими выкриками.

Мятежный барон не тронулся с места, только вызывающе сверкнул глазами в сторону короля, но двое стражников без особых церемоний вытолкнули его вперед и заставили опуститься на колени. Остальные меарские солдаты, находившиеся под усиленной охраной войск Келсона чуть поодаль, тревожно вслушивались в выносимый королем приговор, пытаясь уловить хоть какой-то намек о том, что ждет их.

– Брайс, барон Трурилльский, ты признан виновным в государственной измене, – сказал Келсон, кладя руки на подлокотники своего походного кресла. – Ты не просто нарушил клятву, данную своему законному сюзерену и королю, присягнув на верность главарям мятежа, поднятого против твоего законного правителя, но и пособничал врагу и безжалостно мучил невинных людей. Посему суд наш выносит тебе приговор: подлежишь ты повешению за шею до тех пор, пока не умрешь. Ты должен быть благодарен, что я не буду ни потрошить, ни четвертовать тебя, в отличие от того, как твоя «правительница» поступила с моим епископом. Сержант, отведите его вон к тому дереву на той стороне и исполняйте приговор.

Когда стражники рывком подняли Брайса на ноги, Ител ахнул, а сам Брайс, вытаращив глаза, бешено запился, пытаясь освободиться от пут, ведь вот так запросто повесить человека его ранга – это было просто неслыханно.

– Государь, Вы не хотите дать ему исповедаться? – тихонько спросил Эван, стоявший слева от короля. – Ведь с такими грехами на душе…

– С ним обойдутся так же, как он обходился со своими жертвами, – холодно сказал Келсон.

– Но, парень… око за око…

– Именно так, Эван. Это правило Ветхого Завета. Я не собираюсь больше спорить. Сержант, повесить его.

Когда стражники, сержант и двое солдат с веревками потащили приговоренного к указанного королем дереву, Келсон, не обращая внимания на глухое бормотание Эвана и блокирование разума Моргана, молча сидевшего справа от него, обернулся к ошеломленному Ителу. Командиры, стоявшие за спиной Итела, испуганно перешептывались, солдаты выглядели не менее потрясенными, но как только Келсон вызвал на суд Итела, все немедленно смолкли.

– Ител Меарский, выйди вперед.

Ител, лишенный силы духа суровостью приговора, вынесенного Брайсу, и моливший Бога, чтобы гнев короля смягчился от того, что в его жилах тоже течет кровь королей, послушно выполнил приказ, не смея даже задуматься о том, что происходит у расположенного за его спиной дерева.

– Ител Меарский, – Келсон глубоко вдохнул и осторожно выдохнул. – Я признаю тебя виновным в государственной измене и выношу тот же приговор: смерть через повешение.