Павел Васильев - Вечна только тьма. Из пыли времен Страница 11

Утверждение это опровергнуть не представлялось возможным, ввиду отсутствия каких-либо свидетельств или записей – даже Книга Времен не помнила историю столь далекого прошлого. Все известное о событиях того времени исходило из легенд и мифов, большинство которых в то время передавались из уст в уста. А, как известно, любая подобная история не обходится без украс, и вписывания себя в произошедшие события.

Наверняка знали одно: когда-то в Мор де Аесир обучались только воины Темной Стражи. Это сейчас выпускники вольны служить, кому пожелают. А в те далекие времена, когда Дома Перворожденных только объединились, когда войны не стихали и плавно перетекали из одной в одну, школа Меча Богов служила лишь одной единственной цели: обучать воинов, лучших из лучших.

Впрочем, древние законы отбора с тех пор не менялись, и Темная Стража по сей день слыла элитой.

Помимо обучения бою, в Атеом преподавали прикладные искусства: кузнечное мастерство и езду верхом. Без этого не становились хорошими воинами. И правда, что за воин, который не знает, как держаться в седле? Или, как куется меч и на что он способен?

И многие выпускники оружие ковали сами, придавая ему «характер», вкладывая, как считалось, «часть себя» – такое оружие всегда получало имя.

Но главным искусством в Мор де Аесир все же оставался бой.

Обращению с мечом Перворожденных учили с детства, едва ли не с того момента, как они могли стоять без посторонней помощи. Мужчина должен уметь применять свою силу, потому что лишь сильный может решать свободно, не оглядываясь на других. И хотя многие впоследствии выбирали род занятий далекий от войны, каждый Перворожденный воспитывался воином. А воины – с мечом рождаются и с мечом умирают. «Ледари не приходят за павшим, чья рука не сжимает клинок», – учили отцы своих отпрысков. За женщин и детей заступалась кроткая Энле, которую часто звали Дарительницей Жизни, но мужчинам такой путь в Имале заказан.

На протяжении тысячелетий Перворожденные не умирали «своей» смертью, так повелось с Начала Времен, и готовили к этому с детства.

Первую осень в школе Меча Богов навуры [навур – досл. «новичок», поступающий, или прошедший вступительное испытание] занимались отдельно от иларенов [иларен – ученик] и постигали основы, начиная с того, с какой стороны браться за меч, как правильно стоять, как держаться в седле. Многих, даже бьющихся вполне умело, приходилось переучивать.

Наставники обучали владению различными клинками, щитами и их комбинациями. Всем без исключения преподавалась и стрельба из лука. В меньшей степени обучали обращению с копьями, столь любимыми конницей Смертных, и древними секирами – это оружие теперь редко использовалось Перворожденными.

В эту первую осень наставники оценивали потенциал своих новых подопечных и выделяли предрасположенности. Кто-то лучше владел щитом и мечом, кому-то легче давались парные мечи. У кого-то стрелы ложились плотнее.

Спустя осень, на тринадцатый день после Долгой Ночи [зимнее солнцестояние] проводились испытания, по итогам которых оценивали способности к кому-либо виду боя. И именно эти таланты скрупулезно пестовались, доводились до совершенства, не забывая, впрочем, прививать и сопутствующие техники и навыки.

Традиция эта исходила из тех далеких времен, когда Темная Стража и была, собственно, войском Перворожденных, нежели из потребностей самой Темной Стражи, теперь, фактически, являвшейся войском Дома Летар. Что, впрочем, не мешало ей оставаться лучшим воинством, не в одной битве доказавшим, на что способны носящие «луну с черным волком». И до сих пор вселяющим благоговейный трепет одним только видом своих черных, словно выкованных из тьмы, доспехов и плащей окаймленных «светом Ночного Солнца».

Начиная со вступительных испытаний, в Атеом использовалось только боевое, остро заточенное оружие. Закончить тренировочный день, истекая кровью – обычное дело. Травмы, конечно, редко выбивали Перворожденных «из седла» надолго, но случались и серьезные происшествия, вплоть до «встречи с Богами» – в Мор де Аесир не признавали жалости.

Совершенно отдельной дисциплиной преподавался двуручный меч. Его изучали дополнительно самые крепкие, как телом, так и духом – их называли «райденарами» [досл. «яростный воин», берсеркер]. Причем, владение «пламенным» логмесом и «клыкастым» дахондиром [досл. «две руки», двуручный меч с двумя гардами, цвайхандер] несколько разнилось, но основные требования к ученикам предъявлялись одинаковые. Владение и тем, и другим, требовало особой силы и ловкости, а также храбрости, граничащей с безумием.

Именно эти одиночки чаще других становились героями, наводящими на врага ужас при одном упоминании их имени. Именно райденары всегда находились в гуще битвы, покрывая себя кровью – как своей, так и врагов, – и, конечно же, нетленной славой. И именно о них слагались саги и легенды.

Три долгих витка юноши постигали Искусство Меча, добровольно став узниками крепости Атеом. А затем, на тринадцатый день после Большого Восхода [весеннее равноденствие] проводилось последнее испытание, по тем же правилам, что и отбор. И по итогам каждый артен [от «ар ретен» – воин равный, выпускник, прошедший последнее испытание] получал кольцо из черненого серебра, с вытравленным Знаком школы, указывающим на уровень мастерства, и личным символом, определяющим хозяина – не существовало двух одинаковых колец.

Не прошедшие же последнего испытания именаты [именат – воспитанник] покидали Мор де Аесир с пустыми руками.

Жестоко? Но только так становились лучшими.

…На вступительное испытание Марен пришел без меча, в простой непримечательной одежде: кожаный утепленный жилет, меховые сапоги из мягкой кожи, дорожный плащ с капюшоном. Все черного цвета. Вполне себе обычная одежда для Перворожденного. Лицо прикрыл платком, а капюшон опустил до самых глаз: кто-нибудь мог знать принца в лицо. Шестнадцать витков слишком ранний возраст для поступления: к обучению допускались лишь те, кто на витке испытания перешагивал восемнадцатый. В Мор де Аесир чтили Старый Закон, а он строго гласил:

«Лишь юноша, за плечами которого восемнадцать полных витков имеет право стать учеником Мор де Аесир. И лишь прошедший испытание будет допущен в крепость Атеом и к обучению искусству боя».

Принца Летар не прогнали сразу лишь потому, что в Старом Законе не говорилось ни слова о возрасте поступающих. Имена заносились в списки навуров только в случае прохождения отбора. До этого на претендентов не обращали внимания – просто выдавали костяную табличку с высеченным рунным номером.

К тому же, до Марена никто и не думал появляться здесь раньше достижения положенного возраста. И именно на это принц и рассчитывал – Старый Закон строг, но он не запрещает пройти вступительное испытание.

…Претенденты собрались перед песчаной ареной во внешнем дворе. Наставники следили за схватками с невысокой трибуны напротив, а ученики школы толпились у левого края. Правой стороной арена примыкала к стене, где находилась стойка с оружием. Хотя, многие из учеников имели свои мечи – кто с ними пришел, а кто выковал уже здесь.

При поступлении юноши сражались между собой. Оружие – по выбору, на усмотрение самих поступающих. Разрешалось взять, как щит, так и второй меч. Да, хоть кинжал, если было желание вызвать всеобщее презрение – «оружие женщин», что можно спрятать в рукаве или за голенищем, считалось недостойным Перворожденного. Но защите от него тоже обучали: никогда не знаешь, с чем придется столкнуться.

И все же, по негласному правилу использовались только мечи.

Соперники выбирались в случайном порядке, при помощи выданных ранее номеров – каждый знал только свой. Это не позволяло наставникам влиять на результат… Впрочем, честь Перворожденных чуралась любой лжи. «Честная смерть, лучше бесчестной жизни», – говорил Великий Воин.

И в итоге, победитель становился учеником, а побежденный покидал крепость Атеом. Второго шанса поступить не давалось ни кому.

…Каждый раз, когда кто-то одерживал победу, по толпе прокатывался одобрительный гул – ученики приветствовали новых названных братьев.

Будучи младше и, как следствие, на полголовы ниже среднего роста собравшихся, Марен несколько выделялся из общей массы. Он держался отстраненно, стараясь не привлекать лишнего внимания. Праотец учил, что знание соперника дает преимущество, но следить за боем не имело смысла: никто не бился дважды.

Звон клинков разносился по двору. Толпа поступающих редела. А Марен все ждал, когда назовут его номер – тринадцать.

И вот их осталось семеро.

Юноши косились друг на друга, и каждый понимал, что одному нет пары. С каждым номером, оглашенным главным наставником, слышались два вздоха облегчения: у выбранных появлялся шанс проявить себя – никто не участи последнего…