Владимир Буров - Пугачев и Екатерина Страница 11

Они нарушают закон.

– Кто меня освободил?

– Сам Атаман, этот, как его?… Забыла. Ну, не важно, тебя освободили. А эти олухи требуют подписи, или пароль от самой Варвары.

Даша не успела перерезать веревку. Фред отшвырнул ее, и поймал ладонью кулак Потемкина.

3

Даша перерезала веревку, развязала глаза Потемкину, и вынула кляп изо рта. Они бежали в лес.

– Лучше бежим, – сказала она, – здесь бесполезно искать справедливости.

– Ну, мы им здорово дали, – сказал радостно Браун. И добавил: – Надеюсь, мне заплатят все сполна.

– Разумеется.

Когда Браун ударил еще раз рассвирепевшего Фрю, тот отлетел прямо к огню. И даже чуть не свалился в самое пламя. Он сильно обжог себе руку, а также жопу. Сначала Фреди залез в большую бочку с водой. Потом, как ни в чем не бывало, как будто никого, кроме него и Агафьи здесь не было, лег на широкую лавку, на которой он не только здесь завтракал, обедал, полдничал и ужинал, а также пил чай на ночь, но и пытал присылаемый сюда лудей. Некоторых бил, некоторых трахал. Предварительно Фрю разделся до гола, и попросил Агафью, помазать его мазью с медом.

Левша убежал в Поселок звать на помощь, а Оглобля сидел в углу недалеко от помоста, и раскачивался из стороны в сторону, держась за голову.

Он подошел к Брауну, когда тот был еще привязан к столбу за одну ногу, и сказал:

– Разреши, я сниму повязку с твоего лица. И знаешь зачем? Чтобы ты запомнил мое, и рассказал потом на Том Свете, чтобы они меня как можно дольше не ждали? – И добавил: – Юберзецен зицен зах?

– Это, что, по-татарски? – спросил Браун. Но про себя, разумеется, так как кляп все еще был на месте, у него во рту.

А вот теперь Оглобля снял с киллера платок, закрывавший глаза, и вынул кляп. Правда, с трудом. Фрю очень глубоко зашпаклевал его в пасть Потемкина.

– Каковы будут ваши первые слова после долгой разлуки с родной речью? – обнажив белые крепкие зубы, спросил Огл.

– Посмотрел?

– Да, – еще больше растянул губы в улыбке Огл. И хотел уже двинуть кулаком в глаз киллеру, но Браун успел первым. Он ударил лбом.

Оглобля закрылся руками и отступил. Подошла Даша, повернула Оглоблю, и провела бросок через себя, встав на колени, когда мужичина уже был натянут на ее спину, как шкура убитого врага. Это была сцена почти из жизни индейцев Майя.

– Ну, а иначе эту Оглоблю не согнешь, – сказала она. Парень улетел с помоста, ударился спиной, а потом и головой прямо в угол.

На ночь они устроились в шалаше, который построил из ветвей деревьев Браун.

– Проходи.

– Куда?

– Туда.

– Там не мало места?

– Тебе хватит.

– А ты?

– Я с тобой. Если ты, конечно, не против.

– Ты так говоришь, как будто я без сомнения должна быть за.

– Так естественно, я тебя спас, и теперь надеюсь расплатиться.

– Ты слишком меркантилен. Все деньги, да деньги. Более того, я согласна, но только без денег. Это раз. И во-вторых, ты должен понять, что это я тебя спасла, а не ты меня. Понял?

– Не могу.

– Почему?

– Дело в том, что я уже приготовил костер, и хотел прыгать через него, а с твоей вводной не могу. И знаешь почему? У меня нет никакой заинтересованности быть счастливым.

– Чего же ты хочешь?

– Скажи, что это я тебя спас.

– Ну, окей, окей! Ты меня спас. Но…

– Вот?

– Что, вот? Ах, вот! Что, что. Понятно. Если я тебя спасла, Сосо даст мне премию.

– А если я тебя?

– Тоже даст, но меньше. Поэтому при встрече с этой Софией, скажешь, что это я тебя спасла.

– А я останусь без премии, – констатировал парень.

– Нет, почему же. Мы поделим мою.

– Как?

– Тебе четверть, а мне остаток.

– Не-е! Только пополам. А то я буду чувствовать себя униженным и оскорбленным.

– Как хочешь. Но половину я тебе отдать не могу.

– Почему?

– Это много.

– И никак нельзя поделить?

– Так можно. Но не знаю, согласишься ли ты.

– Соглашусь, лишь бы это была половина.

– Ты очень добр. Не хочу тебя как-то ограничивать. Хочешь, потянем жребий?

– Хочу.

– Твоя длинная – моя короткая. – Она спрятала две травинки за спину. – Ну?

– В правой, – сказал герой.

– В правой от меня, или в левой от тебя?

– Ну, начинается! Впрочем, это одно и то же. Давай мою длинную.

– Хорошо, бери.

Он взял длинную травинку, рассмотрел на свет полной луны, и проговорил:

– Что она означает?

– А что бы ты хотел? Золото?

– Я бы хотел быть Графом.

– Граф Браун?

– Графом Потемкиным.

– Ну, окей, именно это ты и выиграл.

– А что было во второй руке?

– Тебе интересно?

– Да.

– Так ничего особливого.

– А все-таки?

– Не скажу.

– Скажи.

– После.

– Скажи, а то не буду прыгать через костер.

– Хорошо. Только на ухо.

– Ты считаешь, что разделила приз пополам?

– А ты?

– Я… я согласен.

– Сексом будем заниматься?

– Я вроде уже и так доволен.

– Я тоже.

– Давай прыгать через костер?

– Ты прыгай, а я посмотрю.

– Ты обиделась? Ну, хорошо, где ты хочешь? У дерева?

– Ну, давай сначала у дерева. В качестве прелюдии.

Парень вздохнул.

– Че ты вздыхаешь?

– Тебе показалось.

– Ты устал, что ли?

– Так нет, я ждал тебя, и рад, что вижу.

– Ну, смотри. И запомни, ты всегда должен оставлять немного сил для меня.

– Немного, это сколько?

– Вот сейчас мы займемся сексом у дерева, потом в шалаше, а под утро ты будешь прыгать через костер. Сил хватит?

Парень молчал.

– Что ты там считаешь?

– Так придется все делать по науке, а то до костра я не дотяну.

А с восходом солнца Граф Потемкин разбудил Дашу.

– Ты, что, в конце концов, очумел? Я в такую рань никогда не встаю. – Она поднялась на локте. – А кто там ржет?

– Так лошади. После того, как я попрыгал через костер, а ты, наконец, заснула, я сбегал в Поселение, и украл свою тройку. Так что, прошу Графиня, карета-то подана.

– Я должна одеться. Ой! вспомнила, у меня ведь ничего нет. Ты разорвал все мои одежды.

– Я куплю тебе новые.

– А сейчас мне так, что ли, идти?

– Так я не против, иди, конечно. До кареты недалеко.

– А там?

– А там видно будет.

Глава пятая

1

Они подъехали к гостевому домику, когда солнце уже взошло, но все равно было еще слишком рано. Рано для чего? Рано еще было петь такую песню, с которой они подкатили к этому двухэтажному зданию. А именно:

– Не для меня весна придет!Не для меня Дон разольется!Ой, сердце жалобно забьется!Не для меня, не для меня!

– Уот? Что случилось? – спросила, высунувшись в окно, и протирая глаза, София. А ее парень в одних шортах выбежал на крыльцо с двумя пистолетами в руках, и двумя за поясом. Это были новые, не кремневые, а капсульные, надежные пистолеты.

– А самое главное, – сказал Атаман, – выстрел происходит без задержки. Так что сдавайтесь, ибо времени передумать у меня уже не будет.

– Ты что? Это же мы! – выкрикнула из окна кареты Даша.

– Кто мы? Более того, если мы знакомы, ты должна знать, как меня зовут.

– Так естественно, – ответила дама, и вылезла из кареты. В чем была, в том, как говорится, и вылезла, а именно: безо всего, голая.

– Вот это рыба! – восхищенно воскликнул Атаман.

– Не понимаю, что здесь удивительного, – ответила Даша, – неужели ты меня еще не видел? Я думала, ты, как все.

– Нет, – ответил парень. – Я, как обычно – последний.

София выбросила из окна бархатное платье.

– Наконец, я тебя узнала, – сказала она, – а то могла бы и выстрелить. – В руке у нее был пистолет. – Возьми платье, оденься, а то с утра комары здесь кусаются.

В карете София пила кофейную пенку из фляжки и молчала.

– О чем ты думаешь? – спросила ее Даша.

– Не могу вспомнить, зачем мы сюда приезжали. Честно.

– Так потрахаться. Зачем еще?

– Ты тоже не помнишь?

– Думаешь, было еще что-то?

– Кажется, было.

– Что бы это могло быть?

– Не знаю.

– Я тоже ума не приложу. Более того, я не понимаю, зачем мы уезжаем? Мне здесь понравилось.

– Я даже не сплавала на ту сторону.

– Я тоже.

– А ты вообще, где была?

– Так…

– Забыла? Вот и я тоже:

– Все помню, а зачем приезжали – забыла.

– Да забудь.

– О! кажется, вспомнила. Мы хотели отомстить.

– Кому?

– Так вот ему, – София показала большим пальцем через плечо, – сидит на козлах вместе с долбанным киллером.

– Почему долбанным?

– Потому что долбил, долбил, что всех здесь грохнет, а толку?

– Никакого?

– Никакого абсолютно. Даже не трахнул ни разу. Где был? Неизвестно.

– Н-да.

– Что?

– Я говорю:

– А платить все равно придется.

– Понятно. Вот, если он тебя все это время трахал, то ты и плати.

– Может быть, ты не в курсе, но он уложил троих.