Елена Булучевская - Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 Страница 13

Наутро Олаф Благословенный открыл глаза и с недоумением воззрился вокруг – потолок был не тот, огляделся вокруг – да, и комната была не та. В ногах тихонько посапывала его нынешняя подруга. Олаф потянулся, с отвращением разглядывая женщину. Надо же, уснул рядом со смертной, фу-фу-фу. Как её, как же её зовут? В мыслях всплыло – Гудрун, точно, из Лундов. Вот же смертные мерзки по утрам! Лежит, звуки издает какие-то неприятные, дыхание зловонное, вон даже слюни текут из угла рта. Лицо помятое, под глазами – круги темные залегли. Еще и ручкой во сне подергивает, снится видимо что-то, от чего отмахнуться хочется.

Божество встало с кровати, вызвало слуг, которые помогли облачиться в легкое утреннее платье и препроводили для омовения в личные покои. При омовении присутствовал суприм-хирдманн, который стоял молча, выкатив преданно глаза от усердия. Суприм был назначен на пост недавно, предшественник его скончался – ничто не ново под светилами, в давние времена такой же из первых вернейших псов купился на прекрасные глаза и обещания, что таились в этих глазах. Да, печальна была Олафу эта скоропостижная кончина, но, что поделаешь, коли служат ему смертные. Да и смертные эти падки на предательство – ради денег ли, ради тепленького местечка, ради женщин – последнего Всемогущий и вовсе не понимал. Женщина – что это за прелесть такая, что ради нее можно поступиться хоть чем-либо? Вот и предыдущий суприм, ретивый служака во всем остальном, воспылал преступной страстью к предыдущей божественной подруге. Хе, хе – бывало уж. Пришлось расстаться с обоими, благо в Красных башнях всегда есть свободные помещения для таких парочек. И хорошо еще – вовремя глаза ему открыли, он, Олаф, хоть и бессмертен и всемогущ, но не всевидящ. Стоит только отвернуться – и вот вам – те, кто в глаза смотрит и не моргает от усердия, те быстрее всех и скурвливаются. Преданные крамсоны – благо есть еще такие – донесли об измене и – готово! Новый суприм в награду получил должность, изменники казнены. Всевышний доволен – он получил от изменников столько удовольствия, сколько давненько уж не получал. Надоели уж ему крамсоны, но что поделать, коли пришлось возродиться здесь в Империи, в этом теле, с чистой памятью.

Олаф слышал о детях небесной семерки, что проживали в Мире, ему хотелось, чтобы они служили ему. Почему нет – божественные дети смиренно служат божеству, все логично. Они – дети семерки, должны быть не столь скучны и мерзки, в их венах все-таки кровь бессмертных. Олаф давно поджидал случая, чтобы без особых последствий для себя заполучить хотя бы одного из мирян-кровников семерки. А еще он много интересного слышал о Хроне – злобном божестве Мира, властелине времени, темнобородом хозяине хронилищ, предводителе драконьего воинства и прочая и прочая. В Крамбаре не было богов хороших или плохих, там был лишь он – Олаф Синксит Благословенный и Всемогущий, возрождающийся и бессмертный. И очень хотелось Олафу Хрона залучить в подземелья Красных башен – посмотреть, а не сможет ли темное божество доставить неведомых удовольствий. И драконов, драконов – тех в охрану, над хирдманнами поставить, чтобы потеху сотворить – битва драконов и псов имперских, а уж в подвалах драконам цены не будет – и в качестве жертв, и в качестве палачей. Замечтался Олаф о новых подданных и вздрогнул аж, когда суприм осмелился напомнить Всемогущему о послеобеденных визитах.

После обеда ожидался бухан – он всегда умел позабавить Всемогущего, новости его были интересны и свежи, шутки – не избиты, а подарки приносили удовольствие. Даже когда приходилось что-либо покупать у бухана – цена назначалась честная, а товар оказывался необходимым, и Олаф Благословенный потом лишь удивлялся – как раньше-то без этого существовал. А еще бухан Краусс был одним из самых благонадежных граждан Крамбара – с его помощью удалось раскрыть немало заговоров. Частенько божество развлекалось тем, что припугнув бухана, узнавал всякие мелкие и мерзкие страстишки горожан. Посему сегодняшний визит ожидался с нетерпением, Олаф Синксит оставил утренние раздумья о своей неприязни к смертным и отправился в трапезную. Дневные дела затянули императора в свой всегдашний водоворот: моления смертных, слушания, расследования и назначения. Скучно, скучно становилось императору от этих мелких делишек, которые необходимо решать, чтобы смертные подданные не взбунтовались и не перестали служить ему, оставив его ради других богов – их вера являлась залогом силы и бессмертия Олафа Всемогущего.

Бухан появился, как всегда вовремя – ни раньше, ни позже. Словно стоял возле входа и ожидал, когда же наступит его время. Поприветствовал императора почтительно, но без излишнего раболепства:

– Благословенному бесконечности Новолетий!

– Бухану Крауссу здравствовать. С чем пожаловал? Ты так настаивал на визите, что мы уж было заподозрили, что тебе вновь удалось спасти Империю от предателей?

– Благословенный как всегда прав, но сегодня меня привели к Вам и другие помыслы. Памятуя о Вашем желании, которое непреложным должно быть законом для всех крамсонов, том самом, касательно мирских подданных, я изыскал кое-что. Мне удалось заполучить одну редкую редкость, – Краусс замолк, внимательно вглядываясь в непроницаемый лик божества, подумав: «Кто знает – то ли в башни отправят, то ли дальше говорить позволят».

Всемогущий нетерпеливо воззрился на гостя:

– И?

– Чтобы не разочаровать Вас я принес сегодня многое в дар. За эту же редкость я осмелюсь просить вознаграждение и немалое.

– Не томи, бухан. Ты знаешь, мы нетерпеливы!

– Вся Зория знает о кланах Мира. Вся Зория знает о пропавших женщинах клана астрономов. Мне посчастливилось найти одну из выживших – и она молода и прелестна. Я прошу за нее 1 скип.

Император усмехнулся недобро:

– Ты винцом ущельским или местным крепким случайно с утра не баловался? За девку 1 скип? Да на эти деньги можно корабль со всей командой и оснасткой купить, и один из лучших!

– И все же я осмеливаюсь просить за нее именно столько. Флот Крамбара насчитывает множество разных кораблей. А девица-та – одна на всю Зорию. Я узнавал, в Мире живет еще одна ее кровница, но та – гораздо старше. Да, поговаривали еще об одной, но та загадочным образом пропала с какого-то их торжества. Так что одна из двух существующих это-таки редкость. И стоит соответственно, – бухан старался держаться с достоинством, хотя в мыслях уже попрощался и с имуществом и с жизнью, уже представил себе ту мрачную каморку в подвалах Красных башен, где закончит свои дни, доставляя крайнее удовольствие Благословенному.

Олаф усмехнулся, дернув уголком рта:

– Ты один нам перечить осмеливаешься. И знаешь, как мы любим твои редкости, что и устоять не сможем. Но слышали мы еще и такое – был у тебя поутру ноён мирской, которого ты же, помнится, уговорил не трогать, когда мы хотели его к себе в Красные башни забрать. И ноён тот приходил не один, а с молодыми людьми. Что ты про них мне сможешь рассказать?

В голове у Краусса окончательно помутилось: «Какая сволочь бегает сюда с доносами? Эх пропадать мне в Красных!»

– Ваше Всемогущество! Не прикажите казнить!

– Да не приказываем мы еще ничего. Говори нам, что утаить хотел!

– Нет, не утаить! Вы знаете мою страсть к юношам, а ноён привел с собой своего кровника, который торговал раба. За дорого торговал, я еще ответа не дал. Поэтому и не говорил об этом ничего.

Хорошо. Но мы еще узнали, что торговали тебе юношу-звездочета, как и девица, что ты нам стремишься продать.

Побледневшее лицо бухана, его срывающийся голос, трясущиеся руки – Олаф почувствовал, как улучшилось самочувствие, поднялось настроение, подумалось еще: «Надо будет навестить после подругу эту, Гудрун – даже имя вспомнилось сразу». Страх Краусса был словно живительный источник, именно этого не хватало с самого утра. Божество вспомнил, что он сегодня не был еще в подвалах, что лишь вечером попадет туда, но решил пока не отправлять туда бухана – пока он полезен. Он сегодняшний визит запомнит надолго, и будет приходить всегда с этим паническим ужасом в мыслях. Страх – это так пикантно и так питает!

– Да, Ваше Всемогущество! Да, я не посмел предложить его Вам, пока не узнал, что у него в мыслях, каковы его привычки, здоров ли он.

Император снова дернул уголком рта:

– Стало быть, о нас ты беспокоился. Что же, похвально, похвально. А потом, после всех своих проверок собирался к нам прислать?

Надо отметить, что Олаф Синксит не брезговал и спинолюбством – если юноша был молод и хорош собой – почему нет, удовольствие – прежде всего.

– Да, Всемогущий! Мало того, я хотел предложить Вам еще и такое развлечение. Астрономы, которые вскоре будут у вас, юноша и девушка, находятся в детородном возрасте. Поэтому я предлагаю новый вид торговли – мы будем разводить астрономов. Редкий товар на Зории. Ваше Всемогущество сможет менять их в Мире на детей других кланов, либо просто продавать их Приму. В Мире города восстанавливают, им астрономы крайне нужны – по моим скромным сведениям. И увеличится количество ваших подданных, и среди них-таки будут дети божественной семерки – как вы и высказывали однажды!