Андрей Ильин - Александр Золотая грива Страница 14

От сильного удара по затылку мечом плашмя глаза великана чуть не выпали на землю. Рассвирепевший стражник обернулся. Его настоящий противник, атаман разбойников, твердо стоит перед ним. Обломок щита валяется под ногами, меч зажат в обеих руках. Разбойничий атаман насмешливо посмотрел в глаза сквозь прорезь в шлеме, меч сверкнул в замахе. Сильные и точные удары обрушиваются на оторопевшего стражника, каждый прорубает брешь в броне. Панцирные пластинки, кольца кольчуги сыпятся на землю, хлыщет кровь. Великан инстинктивно отступает на шаг, чтобы уйти от града опасных ударов, но тут проклятый мальчишка снова лезет в драку. Разбойничий гаденыш так бьет по затылку, что искры из глаз сыпятся, как звезды в августовскую ночь. Стражник с ревом ударил топором наотмашь. Рука заметно чуть заметно дрогнула и великан понял – надоедливый пацан больше не будет досаждать. Чтобы покончить с мальчишкой, понадобилось пара мгновений, но именно они и решили исход поединка. Атаман вложил все силы в последние удары. Его меч прорубил-таки и панцирь, и кольчугу. Зазубренное острие рассекло ребра и достало сердце. Стражник-великан на секунду замер с поднятым топором, словно не веря в смерть, рухнул на землю, будто из него вынули стержень, на котором все держалось.

– А-а-а! – дико закричали разбойники. Замахали топорами и мечами так, будто сил прибавилось втрое. Ошеломленные неожиданным исходом поединка, охранники каравана бросали оружие и убегали в лес. Разбойники торжествующе орали, свистели, но вдогон не бросались – зачем? Главное – грабеж и он вот-вот начнется!…

Алекша неподвижно лежит на траве. На бледном лице застыло выражение удивления – как так, неужели я умер? Дубина бессмысленно суетится, приседает, разводит руками. Сам едва ли не бледнее, губы трясутся, лицо искривилось, как перед рыданием. Пал на колени и замер, не зная, что делать. Прихрамывая и морщась от боли, подходит Удал. Смотрит на неподвижное тело. Окровавленной рукой вытирает пот с лица, негромко произносит:

– Слышь, Дубина, если мальчишка умрет, тебя за ноги к двум березам привяжут, потом отпустят и ты взлетишь к богам. В разные стороны.

В ответ Дубина только трясет головой, разводит руки. Он и сам понимал, что вина его, ведь приказали же – не оставлять мальчишку, а он? По безжизненному лицу Алекши пробежал муравьишка, шевеля сяжками. Постоял немного и маленькие лапки снова замельтешили, унося блестящее тело прочь. На мгновение муравей замер, потом заинтересованно остановился на верхней губе. Сяжки вопросительно посекли воздух и он шмыгнул прямо в ноздрю – а чего там? Надо проверить! Лицо мальчика скривилось, он дернулся и громко, на весь лес чихнул. Открыл глаза, вскочил и принялся яростно чесать нос. Дубина от неожиданности свалился на землю. Маленькие глаза выпучились, как у жабы, а рот раскрылся так, будто его обладатель собрался проглотить поросенка целиком.

– А-а?… – невнятно протянул он, потом радостно: – А-а-а!

Алекше наконец удалось выдуть проклятую козявку. Тщательно вытерся, только после этого обратил внимание на орущего Дубину.

– Чего кричишь-то, а? – спросил, удивленно оглядываясь.

– Дык ты это… от смерти лютой меня спас! – промычал радостный Дубина. Он опять становится на колени, улыбается во всю немалую пасть.

– Как это? – с сомнение произносит Алекша, – тебя вроде рядом не было.

– Ты ожил! – благоговейно говорит Дубина.

Алекша кивает.

– Ну… это да, большая радость. Только причем тут твоя смерть, да еще лютая?

– То я ему пообещал, если ты не выживешь, – раздался голос атамана.

Алекша обернулся. Перед ним стоит Удал, без кольчуги и панциря, неумело перевязанный чистыми тряпками. Правой рукой опирается на обломанную секиру.

– Спасибо за помощь, но я ….

– Ты справился бы сам, – торопливо перебил атамана Алекша.

Удал рассмеялся.

– С тобой вышло быстрее. Только в следующий раз все-таки делай то, что приказали. А сейчас давай к раненым, много их.

На краю поляны, за возами, разложили на земле раненых разбойников. Из купцов и охранников никого не было – добили, что б свидетелей не оставалось. Алекша сразу начал вправлять выбитые кости, накладывать самодельные шины на переломы. Раны обрабатывал заранее приготовленными отварами из целебных трав и туго бинтовал чистыми тряпками. Работа шла так быстро и ловко, что атаман и его помощник Ревун только переглядывались. Удал оглянулся, отыскал глазами Дубину и поманил его пальчиком.

– Слышь, Дубинушка, если еще раз оставишь мальчишку без присмотра и мы лишимся такого лекаря – пеняй на себя.

Дубина так затряс головой, соглашаясь, что мелким дождиком посыпалась труха и опилки из волос, бог его знает как попавшие туда. Когда Алекша закончил перевязки, Дубина подошел к нему и важно заявил:

– Вожак приказал охранять тебя и оборонять от всякой напасти, потому как ты лекарь и целитель. Всегда держись меня, вот так.

– Ага, только вот ручку приделаю к твоей жо… – согласился Алекша. – Ты лучше поучи меня еще, что б я с секирой управлялся ловчее, больше толку будет.

Глава 4

Закончилась теплая, ранняя осень. Прибавилось желтых и красных листьев, ночи стали холоднее. Уже на полях не осталось ничего, крестьяне собрали последние колосья. Освободившись от трудов, люди стали чаще ездить в город за товаром и каждый набег приносил больше добычи. Но и риска стало больше. Удача еще сопутствовала ватаге Удала, он вовремя чуял опасность и выводил людей из-под удара. А они становились все чаще. Князь, обеспокоенный нападениями разбойников на купеческие караваны, начал посылать и старшую дружину на поиски и они не всегда были неудачными. Правда, удары чаще приходились на мелкие шайки, прячущиеся в лесу рядом с городом, но бывало, что попадалась и крупная дичь. Дружина великого князя состоит из лучших воинов. Прекрасно вооруженный, обученный, закаленный в непрерывных боях и походах, такой воин стоит десятка простых ратников. Даже малая числом дружина, в два десятка воинов, может легко уничтожить в открытом бою ватагу разбойников в сотню мечей. Княжеские воеводы рассылали малые дружины по окружным лесам. Воины опрашивали жителей местных деревень, хуторов и никто не смел скрыть правду о княжеского дружинника. Молчуны обретали красноречие на колу…

В лагере разбойников снова появился маленький проворный человек. Горбатенький, кривоногий, он суетливо прошмыгнул в шалаш к атаману, пошептал там, выскочил и исчез в высокой траве, как потревоженная гадюка. Разбойники сразу стали довольно переглядываться, укладывать дорожные мешки и готовить оружие. Все знали – не сегодня-завтра набег на толстых купчишек и добыча будет большой. Так всегда бывало после появления горбатого лазутчика. На этот раз все сложилось не так, как обычно. Неожиданно напасть на стоянку каравана не удалось, не успели вовремя подойти. Раздраженный первой неудачей, Удал приказал устроить засаду на дороге перед мостом. План атамана был прост – внезапно напасть с двух сторон, оттеснить охрану к реке и уничтожить. Опасность такого плана заключалась в том, что в случае неудачи разбойники сами рисковали оказаться прижатыми к воде. Речка хоть и узкая, но достаточно глубокая, в броне не переплыть. Ревун высказал осторожное сомнение в затее атамана, но Удал настоял на своем и разбойничья ватага спешно отправилась к переправе.

Самые медлительные еще только подходили к месту засады, когда запыхавшийся дозорный прибежал с сообщением, что караван на подходе. Банда разделилась на две половины. Первую возглавил Ревун. Увел своих людей на другую сторону, а Удал с остальными затаился в длинной канаве вдоль дороги. Алекше и в этот раз запретили участвовать в налете, да он и не настаивал – не хотел проливать напрасно кровь своих. Разбойничье дело ему очень не нравилось, но бросить шайку и уйти не мог. Старательный и услужливый до тошноты Дубина не оставлял ни на минуту. Они спрятались в кустах на невысоком пригорке и молча смотрели, как вдали показались первые возы. Громадные ломовые лошади бодро тащат нагруженные доверху телеги, колышутся пышные гривы, длинные хвосты со свистом секут неподвижный воздух, отгоняя приставучих слепней и мух. Подкованные копыта, размером с тарелку, врезаясь в сухую землю, оставляют глубокие следы. Возницы тоже как на подбор – здоровенные, у каждого из-за спины торчит рукоять огромной секиры. Алекша едва рот не раскрыл, засмотревшись на невиданных коней и только краем глаза скользнул по телегам. Показалось странным, что все закрыты широкими полотнищами, края аккуратно заправлены. Под плотной тканью топорщилось и вроде шевелилось, как поросята в мешке. Оглушительный свист со скоростью выпущенной из арбалета стрелы промчался над обозом. Разбойники, дико вопя и размахивая руками, бросились с двух сторон на обоз. Алекша ожидал, что, в караване начнется паника, беспорядок. Ничего подобного. Изумленно увидел, как звероподобные возницы, словно по команде, натянули вожжи, ломовые кони стали, как вкопанные. Холщовые рубахи слетели на землю, сверкнула на солнце броня, в толстых руках появились громадные секиры. На телегах зашевелилось, полетели в разные стороны тряпки, холстины. На землю спрыгнули княжеские дружинники в полном вооружении!