Снорри Сторсон - Золото лепреконов Страница 18

Вицли разъярился не на шутку. Он схватил какую-то ветку и размахивал ей, как мечом. Было видно, что соплеменники его бесят, и он был бы счастлив, если бы нашлась такая болезнь, которая истребила бы весь лепреконский род, включая всех его родственничков.

– Хорошо, – просто сказал Михаэль Зава.

– Что хорошо?

– Мы пойдем и раздобудем твое золото.

Спускались долго, все ниже и ниже, уровень за уровнем. В какой-то момент стало почти невозможно дышать, воздух кончился, а зловоние осталось.

– Это коридоры Гиры-Мульхиры, – пояснил лепрекон, – В этих местах кроме него никто не живет… и даже не ходит. Сейчас опустимся ниже и задышится легче.

И действительно, спустившись еще на один уровень, друзья почувствовали приток свежего воздуха. «Это как-то неправильно, ведь мы уже глубоко под землей. Откуда здесь воздух?», – подумал Зава. Он сделал несколько глубоких вздохов и в голове прояснилось.

– Тише, не греми так, – зашипел лепрекон.

– Я не могу – я ничего не слышу, и голова болит.

– Постарайся.

Из-за поворота показался лепрекон. Он был одет во что-то похожее на рыцарские латы. В руке держал копье. Увидев Заву, лепрекон замер в оцепенении.

– Вонючка! – захохотал Вицли Шмель. – Вонючка, это ж я – Вицли-Шмицли! Здоровчек!

– Тыыы…

Вицли подскочил к оторопевшему лепрекону и крепко обнял его. Лепрекон никак не мог прийти в себя. Он хлопал глазами и мычал что-то нечленораздельное. Миха устало опустился на землю, закрыв глаза и зажав голову руками. В голове стучали молотки гномов. Кровь пульсировала в отрезанных ушах. Усталость и нервное напряжение накатили так, что Зава вдруг понял, что тонет. Он всхлипнул и потерял сознание.

Пробуждение было тягостным и болезненным. На мгновение показалось, что он все еще в Яме – вокруг были необработанные каменные стены, заросшие мхом. Пещера освещалась рассеянным светом светляков, разбросанных по своду группами тут и там. Было красиво. Света хватило, чтобы понять, что они снова в плену. Зава попытался сесть, но руки и ноги оказались закованы в кандалы и он со стоном повалился на пол. Рядом обнаружился стул нормальных человеческих размеров и Заве кое-как удалось на него взгромоздиться. В пещере так же оказался стол, а на столе – кувшин с водой и пару кружек. Зава схватил кувшин и жадно напился. На столе сидел Вицли Шмель.

– Пришел в себя? – поинтересовался лепрекон. – Ну и зря…

– Что… что произошло?

– Вонючка нас заложил. Когда ты так некстати вырубился, он заорал. А на его ор сбежалась стража. Теперь Вонючка герой дня, а мы – в пещере Бабули. И скоро она к нам заглянет. Так что лучше бы ты помер, не приходя в сознание, дорогой мой Зава.

– Зачем… ну зачем мы вообще сюда поперлись, а? Ну повесили бы меня в Яме – уже б отмучился. А может и налили бы стакан – там же последнее желание исполняют. А теперь твоя эта Бабуля нас замучит.

Было видно, что Вицли Шмель не на шутку испугался. Таким испуганным он не был даже в Яме. «Скорее всего, это от того, что опасность сейчас грозит ему напрямую», – подумал Зава. Он хотел сказать что-нибудь ободряющее, но в этот момент лепрекон, то ли от ужаса, то ли от висящей в воздухе пыли, оглушительно чихнул.

– Бабуля уже тут, – сказал Вицли Шмель.

Говорят, что ожидание смерти – страшнее самой смерти. Бабуля была страшнее ожидания смерти. Дверь отворилась, на пороге показалось нечто настолько уродливое, что Михаэль Зава сразу и не понял, как реагировать – трястись от ужаса или дрожать от омерзения. Уродство это было того сорта, когда внешние качества не играют главной роли. Она была намного выше любого лепрекона, прямо таки гигантских размеров – практически одного роста с Михаэлем. И, тем не менее, она была настоящим лепреконом – это было видно по особому строению лица с выступающими скулами и кривому носу. На нее было тяжело смотреть, но намного тяжелее было просто находиться рядом. От Бабули, волнами, исходили ужас и злость. Комок концентрированного Зла ввалился в комнату. Изнутри этого клубка ненависти и злобы раздался мелодичный и довольно таки приятный голосок:

– Кого я вижу? Мой любимый племянник Вицли и Михаэль Зава! Добро пожаловать в мои владения. Не бойтесь, я вас не обижу. Сегодня у меня хорошее настроение.

Что-то произошло, и Бабуля изменилась. Эманации Зла втянулись куда-то внутрь, морщинистая кожа разгладилась, вонь исчезла. Буквально за мгновение Бабуля превратилась в обычную маленькую старушку. Старушка двинула рукой, и Зава оказался свободен от оков, кандалы просто исчезли.

– Не дрожи Вицли Шмель, я не собираюсь съедать вас живьем. Я уже перекусила. Я просто хочу знать, почему ты здесь? И не один. Почему ты раз за разом нарушаешь все мыслимые и немыслимые законы лепреконов? Почему с тобой так много проблем и почему ты, в конце концов, не издох благополучно на поверхности? Не молчи, ответь же что-нибудь, а то я уже начинаю сердиться.

Вицли Шмель был так напуган, что не смог бы выговорить ни слова, даже если бы хотел. Но сказать ему было абсолютно нечего, и он молчал, издавая что-то среднее между мычанием и стоном. За него вступился Зава.

– Послушайте, Бабуля, Вицли Шмель тут ни при чем. Это все моя вина, я безрадостный алкаш-неудачка, я задолжал…

– Тебя я хорошо знаю, Михаэль Зава, – Бабуля говорила спокойно и даже с улыбкой, – я тебя знаю потому, что ты привязан к этому лепрекону так же, как он привязан к тебе. Ваши жизни скованны Судьбой. Я время от времени развлекаюсь, наблюдая за твоими попойками. А теперь скажи мне, Михаэль Зава, что ты знаешь об этом лепреконе?

– Я знаю, что Вы его выгнали за то, что он вел себя не очень хорошо.

– И это все?

– Все, – простодушно кивнул башмачник, растирая затекшие от оков руки.

Старушка захохотала. Она тряслась от смеха и не могла остановиться. Казалось, что сама пещера трясется от хохота вместе с ней. Она смеялась долго, так долго, что Зава уже даже устал бояться. Он успел успокоиться, растереть затекшие в кандалах руки и тайком расправить спину. Ему сильно хотелось есть, но еще больше хотелось выпить… хотя бы воды, но, лучше бы – вина. Лепрекон же, наоборот – с каждым новым переливом бабулиного хохота, делался все испуганнее и испуганнее. Наконец Бабуля отсмеялась и задумалась. Она замерла, уйдя в себя.

– Ладно… я не стану тебе ничего объяснять, Михаэль Зава. В конце концов, если сам Вицли Шмель тебе не объяснил, то и я не буду. Настроение у меня хорошее, я давно уже так не смеялась… да вообще никогда! И я не желаю вам смерти. Но и оставить вас безнаказанными тоже нельзя. Так как же быть? – Бабуля замолчала, видимо, ожидая ответа на свой вопрос. Повисла неожиданная пауза.

– Э-э-э это был вопрос или… – не удержался Зава.

– Да уж, это был он самый – вопрос! – рассвирепела Бабуля. – И я таки жду на него ответ!

– Ну… может это… отпустить? – неловко предложил башмачник.

– Кого?

– Меня… и… его…

Очередной приступ веселья не заставил себя ждать. Старуха рыдала от смеха и не могла остановиться. В конце концов, она, измученно всхлипывая, просто махнула рукой, развернулась и исчезла за дверью. Зава отметил про себя, что дверь она не заперла.

Лепрекон сидел на столе, уткнувшись взглядом в одну точку, с совершенно непроницаемым лицом. Заве вдруг стало нестерпимо любопытно – почему Бабуля так развеселилась.

– А скажи мне, Вицли Шмель, почему это Бабуля так развеселилась?

– Я не знаю.

– Но она явно не держит на тебя зла.

– Ты не знаешь ее. Все она держит. Она злая на всех уже просто потому, что она та, кто она есть – она Бабуля! Я только не пойму, почему она нас до сих пор не убила.

– И дверь не заперла.

– Нет смысла нас запирать. Отсюда не убежать – это тебе не Яма. Кто-то идет!

Дверь открылась, и вошло несколько лепреконов в полном вооружении. Одним из них был Вонючка. А вслед за ними вошла лепреконша преклонного возраста в белом платье.

– Мамаша! – воскликнул Вицли Шмель и, ловко спрыгнув со стола, кинулся к ней в объятия.

Обняться с матерью ему не дали, охрана перегородила дорогу копьями. Вицли Шмель с размаху заехал Вонючке по физиономии, Вонючка в долгу не остался, и завязалась драка. Лепреконы двигались так быстро, что Зава не успевал за ними следить. Единственной неподвижной фигурой в клубке вопящих, мельтешащих фигурок была принцесса фон Шмель. Дело обходилось без оружия и Зава решил не вмешиваться. Вицли уложил трех стражей и остался один на один с Вонючкой. Ему изрядно досталось, он еле дышал, но и Вонючка получил сполна – из носа текла кровь, одна рука болталась обездвиженная. Мать Вицли Шмеля спокойно наблюдала за дракой. Похоже, ей было даже интересно, чем все закончится. Вонючка не выдержал и потянул кинжал из ножен.