Дмитрий Аверков - Парсек. Бастард Вселенной. В поисках своей единственной Страница 2

– Мишка, что сиднем сидишь? Машку в кино пригласил бы.

– Да ваше какое дело? – взрывался он и проваливался в свое космическое пространство.

Машку одноклассники называли «звездой» – она была отличницей, активисткой-общественницей и заядлой модницей. У нее получалось все это совмещать вполне органично. После их размолвки остряки-однокашники посмеивались над Мишкой, язвительно интересуясь:

– Сколько же теперь парсеков до Машки-звезды? Улетучилась она от тебя? Поменяла галактику?

Мишка же мысленно называл ее «девицей с чудовищно-вероломной ментальностью», что его ничуть не успокаивало, но придумать ей другие обзывательства у него не поворачивался язык. Так они и окончили школу, не перекинувшись друг с другом даже парой слов. Машка часто приходила к нему во снах. Но только во снах.

С вузом у Мишки не сложилось. Он смирился с тем, что некая иррациональная объективность постоянно мешает ему, подставляет подножки на каждом шагу. И уже особо не сопротивлялся ей, поскольку не знал, как это делать; то, что он пробовал – не помогало. Все эти его провалы в себя стали для него привычной нормой. Иногда он помнил, что происходило с ним в такие моменты, о чем думал, а порой совсем не мог понять в каких уголках своего сознания и подсознания блуждал. Впрочем, учиться он сумел бы и дальше, но дело в том, что они с Машкой давно решили поступать в институт вместе. А раз вышло все не по плану, то и смысла в учебе Мишка не видел по крайней мере сейчас. Какое-то время Парсек (он и сам стал так себя называть, теперь ему это даже нравилось) ждал, когда же Машка снова объявится в его жизни. По-другому же не могло и быть, ведь они столько лет провели неразлучно. В конце концов ему надоело ждать, и он с самого себя взял слово никогда больше с ней не встречаться, но на следующий же день отправился на ее поиски. Машка исчезла. Говорили, что она вроде бы куда-то переехала вместе с родней, но куда – никто точно не знал, хотя предполагали, что очень далеко, и вероятнее всего, в другую страну. Мишкина жизнь наполовину опустела, ему остались только звезды и бескрайние космические просторы.

Чтобы небо стало еще ближе, и им можно было бы наполнить опустевшую в себе половину, Парсек однажды решил купить телескоп. Он, ведомый непонятной силой, возможно, той самой иррациональной объективностью, попал в магазин, располагавшийся в отдельном ветхом здании на окраине города.

– Зачем он тебе? – спросил его продавец, который был и владельцем торговой точки.

– Просто захотелось больше видеть там, – ответил Мишка и ткнул пальцем вверх, но взглянув на ценник, юноша поморщился и добавил: – Однако с покупкой придется повременить. Цена уж больно кусается. Как только заработаю необходимую сумму, сразу приду.

– Мне, кстати, нужны лишние руки, – сказал хозяин и предложил Парсеку поработать в магазине. Мишка понимал, что нужны уж точно не его руки, а того, кто будет пошустрее и половчее, но согласился с удовольствием. Оказалось, он вполне приемлемо стал справляться со своими обязанностями. Торговали в основном оптическими приборами: от телескопа до микроскопа. Когда Парсек поинтересовался, почему бы к телескопам не продавать космические карты, владелец заведения Семен Маркович – еще крепконогий старик с венцом седых прядей вокруг круглой лысины – рассмеялся, мол, кто же сейчас на самом деле разглядывает звезды? Телескопы покупают для других нужд. Старик, реагируя на Мишкин интерес, рассказал, что когда-то давным-давно в этом здании была лавка странностей какого-то полоумного, кажется даже, астронома, и предложил:

– На чердаке что-то из старого хлама осталось. Ты можешь пойти покопаться там, вдруг найдешь что-нибудь стоящее. Хотя это вряд ли. Правда, какие-то карты вроде были. Поищи, если они тебя так привлекают. Но сначала развези заказы по адресам.

Первым клиентом, которому Парсек доставил товар на дом, оказался солидный джентльмен преклонного возраста с глазами перезревшего ловеласа. Он удовлетворенно оскалился, распаковав привезенный товар, и осторожно провел рукой по длинному прохладному цилиндру. Мишка, заметив, что у мужчины уже установлен один телескоп у окна, зашторенного практически полностью, но с оставленной невыразительной щелью между сходящимися тканями, удивленно спросил:

– А зачем вам второй? Любите на звезды смотреть и поэтому еще мощнее прибор заказали?

– О, да! – ответил тот. – У меня любимая «звезда» – дама из пятого слева окна на девятом этаже. Она всегда по вечерам такие «светопреставления» устраивает! А недавно вон в том дальнем доме поселилась наикрасивейшая жиличка. Затем мне второй телескоп и нужен: не успеваю перенастраивать оборудование.

Парсек, не удержавшись, ухмыльнулся, но постарался сделать это как можно нейтральнее, чтобы не обидеть сладострастного «звездочета», и отправился по следующему адресу. Девица на вид, словно с обложки глянцевого журнала, попросила Мишку собрать доставленный телескоп и поставить его в углу комнаты. Юноша выполнил необходимые действия и попытался проинструктировать красотку, как пользоваться оптическим устройством. В ответ она равнодушно махнула рукой и пояснила:

– Да зачем мне это? Нынче отсутствие дома телескопа – это моветон. Вот и все.

Девушка гостеприимно предложила Мишке чаю. Он не отказался провести с красоткой еще немного времени. Через десять минут непринужденного общения он знал о ней практически все. Она была начинающей актрисой заднедальнего плана и беспрерывно хвалилась, что уже успела сыграть в двух театральных постановках, и посвятила Мишку в свои сокровенно-перспективные замыслы на будущее. А именно, как она талантливо придумала через пятого помощника известного режиссера шагнуть с театральных подмостков в кинематограф. Каким образом она добьется своей цели – не стала уточнять, но было понятно, что девушка готова использовать для этого любые средства и ресурсы своего тела. Наблюдая как у собеседницы волнительно вздымается грудь, Парсек поймал себя на мысли, что он нередко, увидев актрису с восхитительной внешностью и влюбившись в нее, задумывался: как же она выглядит без одежды? И очень часто, ему на радость, избранная Мишкой киношная богиня представала в очередном фильме во всей своей обнаженной красе. А сейчас, слушая эту смазливую девицу, он разочарованно осознавал, что ее прелестей на большом экране, к сожалению, не дождется. Попытаться увидеть желаемое сейчас, Парсек не решался ввиду своей природной застенчивости и распрощался с девушкой, испытывая определенную досаду и неискренне убеждая себя в том, что причиной этому главным образом послужил ее потребительски-интерьерный интерес к космосу.

К следующему заказчику Парсек вначале даже проникся симпатией, полагая, что встретил человека, действительно увлеченного звездами. Клиент трясущимися руками ухватил коробку и нервно принялся ее раздирать. Наспех соединив части, не без Мишкиной помощи, он привел телескоп в «боевое» положение. Хватая воздух жадными глотками, хозяин квартиры сорвал с окна жалюзи, посыпавшиеся на пол с обреченным треском, и распахнул окно.

– Когда же сядет это треклятое солнце?! – воскликнул он и стал нетерпеливо прохаживаться взад и вперед возле телескопа, лихорадочно потирая руки. Вдруг он сжался и, приняв заговорщицкий вид, возбужденно зашептал:

– Жду астероид! Он скоро будет! Я знаю наверняка! И Земля – вдребезги!

Мишка поспешил как можно скорее расстаться с этим взвинченным до предела ожидателем конца света. Пусть у Парсека сейчас и не было определенных планов на свое дальнейшее существование, которые бы поддерживали в нем жизнелюбие, но и разделять глобальные апокалиптические настроения этого субъекта ему совсем не хотелось. Ему хватало катастрофы в своей внутренней Вселенной из-за Машки, с которой он все-таки не терял надежды еще встретиться…

Мишка с усилием приоткрыл крышку люка на чердак и откинул ее до предела. Приподнявшись на лестничную ступеньку выше, он проник головой на территорию «кладбища» чей-то давно прошедшей жизни, затем уже полностью забрался туда. От сложенных нестройными рядами коробок несло прелым. Свет пробивался в слепое оконце, устроенное в северном торце чердачного «склепа»; по полутемным углам столбы неаккуратно складированного хлама громоздились словно карточные конструкции, обещая развалиться в любой момент от легкого прикосновения. Но так только показалось сначала. Парсек быстро убедился, что все эти свертки, ящики и всяческая рухлядь достаточно надежно располагаются на своих местах, пожалуй, даже в каком-то определенном кем-то порядке. Внутренности первого попавшегося коробка приятно удивили своим содержанием. В Мишкиных руках оказался увесистый то ли альбом, то ли рукописный фолиант в причудливом переплете. На иссушенной временем обложке не было никаких опознавательных знаков, но Парсек, испытав странные чувства сразу же при прикосновении к бумажному носителю пока еще неизвестной ему информации, не сомневался, что внутри прятались чудеса.