Ольга Захарина - Разлуки и встречи. Люди ветра Страница 2

– Действительно, у тебя есть то, что я ищу, но спорю, ты даже не знаешь ни что это такое, ни что оно у тебя есть.

– А это мы легко проверим, – радостно осклабился лесоруб, что девушка приняла его игру, такую тонкую и галантную.

Однако приятели не разделяли его радости. Один, самый трезвый, или же самый осторожный, даже попытался его отговорить:

– Ты что? Она наверняка из этих, ведающих. Вот так согласишься на спор, а потом придешь домой и окажется, что либо жена твоя родила, либо родственник какой-то богатый умер и тебе деньги оставил. И ведь отдавать придется!

– Да брось ты, – отмахнулся именинник. – Откуда у меня богатые родственники, да и о детях, того, загодя знаешь обычно. Давай свой спор, только если я угадаю, что ты ищешь, мы сегодня проведем весёлую ночь.

Девушка всё это время надменно следила за лесорубом, не спуская с него зелёных глаз.

– Хорошо, – она улыбнулась как кошка, увидевшая выпавшего из гнезда птенца. – Сейчас мы очень просто проверим, кто из нас в выигрыше. У тебя есть то, что я ищу. Это твой шанс пережить сегодняшнюю ночь. Точнее, он у тебя БЫЛ!

Быстрым отработанным движением девушка сдернула с плеча дорожную сумку, дернула стягивающий горловину шнурок и протянула суму в сторону конопатого.

Тот, как зачарованный смотрел на потрепанную суму, внутри которой мерцал ряд неприятно острых зубов. За зубами шевелились сгустки тьмы, – это было последним, что он увидел.

Лесорубы, наконец, вышли из оцепенения, в которое их повергла реплика девушки:

– Родни, ты че застыл? Сумы никогда не видал, что ли?

Медленно, как будто огромная тяжелогруженая телега, Родни развернулся к лесорубам. Иссиня-белое лицо именинника застыло маской смертельного ужаса. А потом мертвый лесоруб рухнул на своих друзей, будто подрубленное дерево.

В углу тихо ахнула испуганная фея:

– Матерь Мира! Настоящая шансоловка! Я-то думала, это всё бабушкины сказки.

А девушки к тому времени и след простыл.

На лесной полянке тихо журчал ручеёк, пара голубых мотыльков порхала, не столько опыляя цветочки, сколько прикидывая, как бы свести знакомство. А высоко-высоко над тёмными ветвями деревьев со светлеющего неба не спеша расходились уставшие светить звезды.

Фея даже невольно залюбовалась царящей здесь идиллией, но тут посреди полянки закрутился вихрем ветер. Мотыльки прыснули прочь, еле успев спасти свои крылышки, а вот цветочки пострадали, когда, соткавшись прямо из воздуха, на них наступили высокие сапоги. Фея вздохнула, мол, нет в жизни совершенства, и с любопытством начала разглядывать хозяина сапог. К ещё большему разочарованию феи, им оказался не хмурый видавший виды маг, а молоденькая девушка, худенькая, симпатичная, но не более. По крайней мере, под просторным серебристым плащом и добротным дорожным костюмом подробностей было не разглядеть. Разве что лицо. Но оно было не то чтобы красивым, просто бледным, в спутанном облаке тёмных волос. Да и синие глаза не такая уж и редкость. В общем, девушка была самая обыкновенная, если не считать того, что она была человеком ветра.

– Доброго времени суток, уважаемая! – не тратя времени, поздоровалась гостья. – Мое имя Анариэль, и можете сразу приступать к объяснению, зачем вы меня вызвали?

«Шустрая девочка, и сердитая. С дружком, что ли поссорилась?» – подумала фея, а вслух сказала:

– В нашем мире появилась активно охотящаяся шансоловка, поэтому я и попросила помощи у ветра.

– Шансоловка… а это ещё что за тварь такая?

На этот раз фея уже не сдержала разочарованного вздоха.

– Идёмте, я провожу вас в таверну, где она недавно подкрепилась одним из моих соседей-лесорубов, а по дороге я расскажу, что знаю.

Шансоловка – одна из самых древних и опасных тварей. Это вечно голодный и агрессивный сгусток пустоты, небывалого, того, у чего нет ни малейшего шанса сбыться. Когда-то, когда миры ещё творились, у шансоловок была возможность сбыться в каком-нибудь мире, или просто остаться частью пустоты. Но один из демиургов в какой-то момент позавидовал творению своего собрата, и создал существо, способное отнимать шансы. Например, шанс создать что-либо гениальное. Шансоловка была создана для одной цели – отобрать самую главную возможность врага и отдать её хозяину… Но что-то пошло не так. Тварь не хотела отдавать. Вместо этого она забрала у своего творца шанс остаться неузнанным, и разгневанный демиург уничтожил собрата, не обратив внимания на странный комок тьмы, в последнюю минуту шмыгнувший в его сумку. Так появилась первая шансоловка. Со временем она стала настолько сильна, что начала приносить серьезный убыток демиургам. Они засекли тварь и нашли способ её уничтожить. Но к этому времени шансоловка успела отпочковать нескольких «деток», которых раскидала по разным мирам. Некоторых деток демиурги не смогли найти, они либо так хорошо затаились, либо успели съесть у погони шанс найти их. И время от времени в разных мирах просыпаются шансоловки. Они находят себе носителя, которому достается часть съеденных шансов, но когда носитель становится достаточно силён – его самого ожидает участь пищи для шансоловки.

Фея и девушка ветра подошли к таверне и вошли внутрь. Лесорубы давно разошлись по домам, даже хозяин не захотел оставаться в этом жутком месте и поехал в город за чаровником, чтобы очистил таверну. А на полу перед стойкой всё также спокойно лежал могучий труп.

Анариэль подошла к телу, со второй попытки смогла перевернуть его и заглянуть во всё ещё открытые, остекленевшие глаза. С минуту она неподвижно нависала над мертвым, потом её лицо позеленело, девушка резко дернулась к двери таверны, но на полпути передумала, пару раз глубоко вздохнула и, вернувшись, дрожащими пальцами опустила веки неудачливому имениннику.

– Пакость какая, – произнесла она хриплым голосом. А потом решила уточнить: – Уважаемая, что из здешнего пойла будет самым крепким?

Фея прошла за стойку, достала из потайного, как думал трактирщик, отделения темную бутыль и налила в две маленькие рюмочки мутную зелёную жидкость.

– Корень поползня, он крепче всего, лесорубов забирает так, что с двух рюмок падают и тихо лежат бревном два дня.

Девушка и фея неторопливо подняли рюмки за упокой и резким движением выпили.

Через минуту лицо девушки сначала снова стало из зелёного бледным, а потом на нём появился лихорадочный румянец.

– Ну что, госпожа, сумеете изловить нашу шансоловку? – с надеждой осведомилась фея. Молоденькая-то она молоденькая, но все-таки человек ветра, а значит, не чета местным чаровникам, да и феям всякие разрушительные штучки плохо удаются.

Девушка задумчиво крутила в пальцах пустую рюмку. Потом резко перевернула её и поставила на стойку.

– Сумею. Не так уж трудно её прибить, главное – успеть нанести удар раньше, чем она раскроет пасть, – без особой уверенности в голосе произнесла девушка. Но потом, спохватившись, добавила: – Не беспокойтесь, уважаемая, шансоловку вашу придавят в любом случае. Я или тот, кто придёт, если моим шансом она не подавится.

Фея вздрогнула. Волшебный народец гораздо бережнее, чем люди, относился к знаниям, в том числе, к знанию о стихийниках. Правила тех из них, кто странствовал по мирам, действительно не допускали незавершённых дел. Если стихийник погибал при исполнении, по его следу тут же приходил старший брат, наделённый большими полномочиями, силой, и подстёгиваемый жаждой мести. Он завершал начатое. А если в процессе оказывалось, что в гибели его собрата виновны жители призвавшего его мира, то мир этот опустошался буйством стихии. Или просто переставал существовать.

– Только мне бы где переночевать. По горячему следу тут лучше не идти, – уже гораздо увереннее улыбнулась девушка.

– Так вы можете у меня погостить. Я рада буду, – обрадовалась старушка.

– Вот и хорошо. Думаю, хозяин заведения не будет против, если мы возьмем небольшую плату за то, что приберём тут, – задумчиво произнесла девушка, забрав со стойки бутыль корня и направляясь к выходу. Фея озадаченно покачав головой последовала за гостьей.

У самого порога Анариэль обернулась, небрежным жестом встряхнула левой кистью, и с её тонких пальцев бесшумно сорвалась ярко-голубая шаровая молния. Шарик не спеша подплыл к телу, с тихим влажным звуком войдя в его живот, труп вспыхнул ярким белым огнём, пару секунд в таверне пылали его раскаленные очертания, а потом на полу остался лишь тончайший слой пепла, неотличимый от пыли, которой в таверне тоже было в достатке. А фея поняла, что машинально так сжала дверной косяк, что по дереву пошла тонкая трещина.

2

Утро начиналось с похмелья. Анариэль была равнодушна к спиртному, пьянела она плохо, не испытывая тех эффектов, ради которых пили другие, ведь даже тогда, когда её тело начинало путаться в собственных ногах, разум оставался трезвым, холодным и чистым клинком, полностью контролирующим ситуацию. Но вчера был особенно неудачный день. Они с Нефом опять начали ссориться, но на этот раз в самый разгар скандала Анариэль позвал ветер, и ей пришлось снова уйти, так и не помирившись. И ушла она сюда, в мир, по которому свободно бродит какая-то древняя тварь, не просто убивающая людей, а… Нет, Анариэль часто приходилось видеть смерть, её другом и братом был человек ветра, Ян, специализирующийся на смерти своих подопечных, да и сама она могла легко и быстро отправить человека на тот свет, а могла и медленно и нелегко. Но даже для неё, для человека ветра, являющегося живым примером перевоплощений и множественности жизней и миров, было страшно видеть человека, умершего навсегда, жизнь, уничтоженную практически до самого основания. Человека, у которого отобрали шанс быть, в любом его проявлении. Это её вчера и подкосило. До тошноты, до дрожи в коленях и ледяного комка в животе.