Ольга Захарина - Разлуки и встречи. Люди ветра Страница 3

Если подумать трезво, размышляла она, стараясь унять головную боль, то даже если шансоловка достанет её и также высосет шанс на жизнь и существование, останется та часть, которая изначально была ветром. Она будет жить в ветре, и, возможно, если ветер сочтет нужным, она когда-нибудь снова сможет возродиться в человека. Хотя ждать этого, скорее всего, придется долго. Анариэль совсем не хотелось ставить такой эксперимент.

Но в любом случае, чем бы ей это ни грозило, шансоловку необходимо уничтожить. И чем скорее, тем лучше. Пока она не научилась прятаться в других реальностях. При этой мысли к горлу девушки снова подкатила тошнота. Она поднялась с лавки и вышла на крыльцо маленького домика феи. Прохладный внутренний воздух, наполненный запахами леса, освежил её. Ветер ласково взъерошил волосы, ободряюще погладил по щеке, обернулся вокруг неё сытым котом, и снова отправился бродить по лесным тропинкам. А Анариэль тем временем заметила, что из кустов неподалеку за ней кто-то наблюдает. Этим кем-то оказался волк. Пожилой ветеран леса сначала высунул из листьев любопытный нос, а потом осторожно вышел сам. Тощий, наполовину седой, с оторванным ухом и сетью шрамов на морде, он, тем не менее, шёл уверенно и с достоинством. Подойдя к крыльцу, он заглянул в глаза рассматривающей его девушке, лениво мазнув себя по бокам седым хвостом.

Анариэль спустилась с крыльца, села на ступеньках и спокойно положила руку на голову зверя. Волки были её друзьями. Конечно, звери вообще не конфликтуют с людьми ветра. В большинстве случаев они стараются просто их не замечать, но если так не получается, то готовы выполнить любое поручение стихийника. Иначе, по вполне понятным причинам, их жизнь может резко сократиться. Но с волками другой разговор. Анариэль всегда была для них «своей». Они защищали её, обязательно приветствовали, когда она появлялась на их территории. Они могли просто серой тенью стелиться вдоль дороги, по которой она проезжала, или бесшумно стоять за деревьями, наблюдая за ней, – она всё равно их чувствовала, и также здоровалась с ними. Нередко Анариэль пользовалась волками как источником информации. Вот и сейчас, старый волк безмолвно передавал ей всё, что знал о появившейся в лесу носительнице шансоловки.

Из окна домика за девушкой и волком внимательно наблюдала фея.

– И что он тебе рассказал? – принялась расспрашивать фея, когда они сели за стол.

– Рассказал про девушку, – Анариэль прикрыла глаза, мысленно совмещая образ девушки, какой её описала фея, и размытое пятно запахов и эмоций – образ, переданный ей волком. – Она – обычная девушка, не из этих мест.

– Это я и так могла тебе сказать, – фея не верила в то, что волк мог заметить что-то, чего не заметила она.

– А ещё она находится на грани безумия. Ей не нравится то, что творит шансоловка, но когда тварь хочет есть, то окружает свою носительницу таким коконом ужаса, что она покорно подыскивает новую жертву. А потом снова начинает сомневаться и осуждать себя за то, что убила очередного человека.

– И ты думаешь, что она сможет помочь тебе уничтожить шансоловку?

– Нет, конечно. Она ничего не может сделать. И если что, только усугубит ситуацию. Но теперь я, по крайней мере, понимаю, почему сюда призвали меня, Хранителя, а не какого-нибудь Палача. Девушка не так плоха, она ошиблась, запуталась, но не безнадежна. Её нельзя уничтожить до конца, так же, как шансоловка уничтожает жизни своих жертв. У неё должен остаться хотя бы один шанс.

Фея потрясенно молчала. Хранитель! Человек ветра, главной задачей которого является защита жизни подопечного, а никак не уничтожение чудовищ. И ей теперь придется как-то совместить несовмещаемое: убить шансоловку, при этом, не дав погибнуть её носительнице.

– Она, кстати, направилась на запад. Не подскажете, что там?

– На западе… на запад продолжается лес, с разбросанными по нему редкими деревеньками, вроде нашей. На четыре дня пути тянется лес, а потом начинаются поля. И на самой границе стоит город Силь-тэн, столица нашего королевства.

– И что ей там может понадобиться?

– Не знаю. Для меня, девочка, шансоловка такая же легенда, как для тебя, – сказала фея, забывшись, кто сидит перед ней. – Чего она хочет, к чему стремится, почему выбирает именно этого человека в жертву – это для меня загадка. Но, сдается мне, её нужно остановить до того, как она доберется до города. Ты ведь можешь настигнуть её, став ветром?

– Могу. Но делать этого не буду. Нельзя чтобы с шансоловкой столкнулся ветер. Вдруг ей удастся украсть шанс ветра? И тогда ваш мир лишится одной из стихий и не проживет и пары суток.

Фея побелела как полотно, представив себе такую перспективу.

– И что же ты собираешься делать?

– Догоню девушку и постараюсь сначала вывести носительницу из строя, а потом уже как-нибудь разберусь с шансоловкой, – пожала плечами дочь ветра.

Легко сказать, размышляла Анариэль, выходя из потока ветра в двух милях позади шансоловки, «догоню и выведу из строя». Как будто шансоловка допустит, чтобы рядом с её носительницей был человек ветра. Хотя, есть один шанс. Волка шансоловка не заметила, её интересовали только люди. Красть шансы у зверья – пустая затея. Так что можно попробовать подкрасться в волчьей шкуре, решила она. Если бы на лесной дороге в это время был посторонний, он бы мог наблюдать уникальное зрелище, как девушка поднимает руки, вытягиваясь в струну, с резким выдохом разводит руки, выдыхая, почти рыча, пару гортанных слов, и исчезает в невесть откуда взявшемся тумане. Туман, впрочем, очень быстро рассеялся, оставив на дороге тяжело дышащую белую волчицу. Зверь сделал несколько неуверенных шагов на подгибающихся лапах, тряхнул пушистой головой, и потрусил, уже гораздо увереннее, вглубь леса.

Через некоторое время она почувствовала неподалеку носительницу шансоловки. Звериное чутье почти не работало, только мешая, когда включалось временами. И Анариэль полагалась только на чувства воина ветра. Человек в волчьем теле был бы бессилен, как и волк в человечьем. А ветер остаётся ветром, и воин остается воином, постоянно сканирующим пространство вокруг себя. Она осторожно пробиралась поближе к дороге, буквально на каждом шагу останавливаясь и прислушиваясь, не чувствует ли шансоловка её присутствие. Тварь дремала, она распустила на пять метров вокруг себя поле, улавливающее приближение людей. На животных это поле совершенно не реагировало: ни на птиц на деревьях, ни на кошку, крадущуюся в траве по обочине дороги. И волчица подобралась ещё ближе. Теперь она могла рассмотреть девушку.

Невысокая смазливая шатенка с чудесной фигурой, она шла по дороге с абсолютно отстраненным выражением лица, вздрагивая, однако, при каждом громком звуке, который издавал лес. Та самая сума была перекинута через плечо, никакого оружия, никаких личных вещей. Плащ и сапоги выглядели новыми, хоть и запылившимися в дороге, видимо их она украла в предыдущей деревне. Еды у неё с собой нет, расстояние между деревеньками в лесу не такое уж и большое, но человеческое тело не может идти всё время, рано или поздно ей придется устроить привал. Белая волчица, соблюдая дистанцию, не напрягаясь, сопровождала путницу, терпеливо ожидая, когда она решит остановиться.

Пару часов спустя, девушка решила отдохнуть. Она свернула с дороги на боковую тропинку, которая по счастливому случаю, привела её к небольшой полянке с родником. Разводить костер она не стала, просто села, опершись спиной на толстый ствол старого дерева, положив суму неподалеку от себя. Волчица наблюдала за этим, отмечая, как расслабляется, готовясь ко сну тело девушки, и как внимательнее становится шансоловка. Теперь уже крупному зверю не удастся подобраться поближе к носительнице. Волчица улеглась, закрыла синие глаза, и, когда девушка заснула, душа Анариэль вышла из волчьего тела и незаметно скользнула на поляну.

Как она и ожидала, шансоловка не оставляет свою жертву даже во сне, так что пытаться обезвредить её или поговорить с ней в мире снов не получится. Но есть ещё и короткий миг перехода, который для большинства магов несущественен и не познан, а для Анариэль – это тот же путь, со своими поворотами и изгибами. Вот и сейчас от тела девушки к её ушедшей в сон душе протянулись две тонкие нити: её нить перехода и нить от сети шансоловки. Осторожно, не прикасаясь, одним взглядом Анариэль выделила нить спящей, запоминая, срисовывая в память её уникальную структуру. И пока шансоловка разбиралась, стоит ли реагировать на такое тонкое и непривычное воздействие, дочь ветра уже скрылась обратно в волчье тело, волчица проснулась и крупной рысью побежала вглубь леса.

Оказавшись на безопасном расстоянии от шансоловки, Анариэль превратилась в человека. Бегать и выслеживать волком хорошо, а вот работать с человеческой памятью в облике зверя – увольте! Так и с ума сойти недолго. Выбрав местечко, где было поменьше вылезающих на поверхность корней, она улеглась на лесную подстилку и закрыла глаза.