Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна Страница 4

Ее лицо было открыто, платок, засыпанный песком, висел на шее, волосы падали на лицо. Лундес грубо отбросила их назад, но они продолжали плетями сыпаться ей на лоб, на глаза. Тогда она выпрямилась и увидела прямо внизу, недалеко от горы темные контуры. Кажется, там был лагерь или городок, возможно, деревня. Она не могла понять. Сначала даже не поверила своим глазам. Призрак остановился недалеко от этих черных контуров, Лундес замерла, не зная, что делать. Он не двигался, и теперь эльфийке почему-то стало страшно приближаться к нему. Она решила, что он зайдет в то поселение, и в какой-то миг фигура действительно продолжила движение, но лишь затем… чтобы исчезнуть.

Это случилось в тот момент, когда темные контуры поселения вспыхнули странным светом. Лундес вздрогнула от неожиданности, на миг закрыла глаза, а когда, прикрыв рукой лицо, вновь посмотрела вперед, фигуры уже не было. И свечение было лишь кратковременной вспышкой. Но не единственной. Стоило эльфийке сделать шаг, как пустыня вновь озарилась. Там были шатры и, кажется, домов пять. Еще она разглядела невысокую каменную стену. Все остальное пространство темного лагеря занимали шатры. Что интересно, в отличие от домов шатры были вне города, за его стеной.

Лундес напряженно сжала губы, поспешно повязала на лицо платок и решительно двинулась в сторону поселения. Никогда прежде она не оказывалась среди чужаков, и никогда ранее ее жизни ничего не угрожало. Только вот выбор у нее был небольшой – либо умереть в пустыне, либо войти в тот лагерь и просить помощи у тех, кто там был, у тех, кто делал те магические вспышки раз в несколько минут. Там могли быть черные маги, бандиты, головорезы, воры, разбойники, убийцы… Кто угодно. И в случае чего, Лундес нечем было бы защищаться. С каждым шагом эти мысли изводили ее все сильнее. К тому же ей хотелось пить, жгло глаза, да и на ногах она еле стояла.

Первый шатер был небольшим. Было так темно, что она даже цвет его не смогла распознать. Осторожно обогнув его, эльфийка заглянула в проход между следующими шатрами. Нигде не было света. Она шла буквально на ощупь, оглядываясь по сторонам и от каждого шороха стискивая руками края оборванного платья. Полы большинства палаток были опущены, но Лундес остановилась возле открытого шатра среднего размера. Такого же темного, непонятного цвета. Как будто серого, каким, впрочем, все выглядело в темноте. В тот момент за стенами поселения вновь что-то вспыхнуло, а затем в небо вылетела световая струя. Она рассыпалась на множество искр. И Лундес, недолго думая, запрыгнула в шатер, резким движением опустив полы. Стало совсем темно.

Внутри странно пахло. Стоял тяжелый запах несвежей одежды и сгнивших фруктов. Эльфийка глянула на свои дрожащие руки. Никак не могла унять эту дрожь. Первые несколько минут она не решалась пройти дальше. Лишь чуть позже она медленно, ориентируясь на ощупь, приблизилась к округлому столику, также ощутив под ногами ковер. На столе стояла корзина с фруктами. Да, они определенно были сгнившими. Просто возле них запах был особенно неприятным. Лундес сморщилась и поправила платок. Уж лучше было ощущать запах ткани. Ей и без этого было дурно. Она все надеялась найти воду и мечтала куда-нибудь присесть. В глазах темнело, почему-то стало тяжело дышать. Лундес не знала тогда почему, решила, что все из-за падения. Пока она обходила стол, полы шатра поднялись. Внутрь скользнул человек… а может, эльф. Она не успела разглядеть. Он поднес руку к какой-то лампе, то ли масляной, то ли еще какой-то. Лундес замерла, схватившись за платок, сильнее прижав его к лицу. А что еще ей оставалось? Она впервые оказалась в шатре с совершенно чужим человеком, без охраны, и понятия не имела, как следовало себя вести.

– Великие мглистые глюки, кто ты такая? – возмутился он. И тоже растерялся. Явно не ожидал увидеть женщину в своем шатре.

Лундес лишь напряженно смотрела на него.

– Кто ты такая, отвечай же? – потребовал он. Лампа в его руках горела серым огнем. То был магический огонь, и магия была мглистой.

В те времена мглистая магия считалась самой мерзкой, самой порочной и низкой силой. Она существовала отдельно от черной и белой. На самом деле, тогда еще никто не изучил этот вид магии до конца. Было известно, что сила эта очень едкая, что большая ее концентрация в воздухе может убить любого человека, эльфа или мага, не обладающего ею. Другими словами – немглистого колдуна. Необязательно наносить ею удар. Достаточно было просто пустить ее в воздух в закрытом пространстве, что тот тип и сделал. Он был мглистым магом, и он зажег лампу мглистой магией. Лундес же на тот момент знала про эту силу лишь со слов брата.

– Кто ты такая? – он направился к ней. Она стала задыхаться, потому что он нес лампу с собой.

– Не подходи! – с трудом прошептала Лундес и закашлялась.

– Ты явилась в мою палатку и… – он вдруг сощурился, медленно глянул на лампу и вроде бы понял, что творил.

Мглистые маги ведь от своей силы не страдают, напротив, получают от ее присутствия удовольствие. Они-то не ощущают удушье. Тот человек, видно, привык зажигать лампу магией, вероятно до этого с ним никто не жил рядом. Поэтому он не сразу понял. А когда осознал и ладонью потушил лампу, Лундес рухнула на пол, потеряв сознание.

Веки казались чугунными. Эльфийка с огромным трудом приоткрыла их и увидела красную ткань, через которую просвечивало яркое, жаркое солнце. Было душно. Стало еще хуже, чем ночью, только дело было уже в температуре, а не в магии. Лундес прикрыла рукой глаза, лениво провела пальцами по носу и тут резко схватилась за щеки. Ее платок! Его не было.

– О боги! – Она приподнялась на кушетке, глянула вбок и тут же встретилась глазами с пристальным взглядом песчаного эльфа.

Лундес смотрела на него как на монстра, а затем стала беспомощно озираться по сторонам в поисках платка.

– Где он? Просто скажите, где он? – Она не знала, что делать. Ведь получалось, что он… видел ее лицо! Нагло смотрел ей в лицо! Как?! Это было безумно и немыслимо. Когда сон окончательно сошел, Лундес прикрылась рукой. Хотя был ли смысл, когда тот и так, вероятно, долго разглядывал ее, пока она спала.

– Не должны были… не имели права, просто не должны были! – отчаянно шептала Лундес. Она практически сразу же встала с кушетки. – Где он?

– О чем, о чем вы говорите? – не выдержал эльф.

– Платок! Нельзя снимать платок! – отчаянно и в то же время раздраженно воскликнула она.

Он не сразу нашел, что ответить, но затем растерянно огляделся по сторонам и заявил:

– Я не снимал с вас ничего. Наверное, это тот… мглистый.

– А вы – нет? То есть, тут был кто-то еще? Куда он делся? Зачем он сорвал с меня платок? – Лундес, казалось, уже забыла о том, где находилась, и о том, что приказывать и кричать не всегда разумно. – Где он, этот мглистый?

Эльф откашлялся, увидев сочетание гнева и непонятного ему ужаса в ее глазах. Пожав плечами, он вновь поводил головой из стороны в сторону, словно искал мага. Это все, что пришло ему в голову.

– Мы видели, как он умчался, – задумчиво и сосредоточенно сказал он. – Взобрался на верблюда и уехал куда-то. Так быстро, мы и не сразу поняли, что произошло. Когда мы вас нашли, вы уже лежали на полу и без платка. Мы не знали, что…

– Кто «мы»? – не выдержала Лундес, отрывая кусок платья и повязывая его на лицо. В ее понимании, ее не платка лишили, ее раздели.

– Охотники. – Он не мог понять, что означало «кто?». – Вот что, а кто вы… нет, кто ТЫ такая? Между прочим, это мой шатер, – быстро сменил он тон. – Я понятия не имею, что в нем делал мглистый, из-за магии которого сгнили все мои фрукты, и, к сожалению, не могу уже спросить у него, но вот ты никуда не денешься, женщина, пока не ответишь мне…

Лундес растерянно смотрела на него какое-то время, а затем вдруг стала копаться возле ворота платья. Очень скоро она вытащила оттуда кулон: небольшую белую кошку, выгнувшую спину. Довольно долго она трясущимися руками пыталась снять цепочку, а затем, повесив на пальцах, выставила ее прямо перед собой, чтобы он видел. И видел хорошо.

– Знаешь этот символ? – быстро и напряженно поинтересовалась она.

Эльф пригляделся, и его лицо в тот же миг изменилось. Он широко раскрыл глаза. А Лундес, напротив, слегка опустила взгляд, но шепнула так же напряженно:

– Понял, значит. Я принцесса Астании. Это символ моего королевского дома. – Что еще сказать, она не знала, поэтому просто стала расхаживать по шатру. – Просто… просто нельзя было снимать платок. Ведь мой брат считает…

– Кто? Что? – он не понял. Совершенно не понял, а Лундес не могла понять, как ОН мог не понять.

– Мой брат – король Астании. Ты ведь понимаешь это? – сказала она. А затем многозначительно глянула ему в глаза. Не могла поверить, что ее слова не прояснили ситуацию.