Наталья Лакедемонская - ТОТЕМ: Птицы. Книга 3. Часть 2 Страница 5

Воцарилась тишина. Потрясенная Мия смотрела на Вилара и почти плакала. Мирол погрузился в грустные воспоминания и невидящим взглядом смотрел на стеклянную перегородку перед собой.

Неожиданно Вилар сильно вздрогнул. Датчики, подключенные к телу, начали мигать. В палате сработала какая-то сирена. Громкий писк разнесся по коридору. Откуда ни возьмись появились люди в белых халатах. Бокс Верховного Хранителя наводнился людьми. Встревоженный Мирол вошел в палату и что-то спросил. По его напуганному виду Мия поняла, что дело плохо. Глава Мирового совета с сокрушенным видом стоял в стороне, стараясь не мешаться под ногами врачей, а Вилар продолжал вздрагивать, словно от ударов током.

По щекам Мии покатились слезы. Видеть мучения Вилара было выше ее сил. Девушка изменилась в зверовоина и молнией понеслась к себе в палату. Оставшуюся часть ночи девушка провела, меряя шагами свой медицинский бокс. Когда за окном рассвело, Мия не выдержала. Девушка незаметно вернулась к палате Вилара. Врачей в боксе не было. Датчики снова размеренно мигали индикаторами. Свет в помещении был приглушен. Судороги прекратились, Вилар безмятежно спал.

Мия тихонько вошла в бокс и подошла к кровати. Слезы покатились по бледным щекам. Она присела рядом, взяла Вилара за руку и поцеловала тыльную сторону ладони. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он выздоровел. Рассказ Мирола многое прояснил для Мии. Слишком многое она видела в Виларе не так. Он всегда был для нее Верховным Хранителем и сверхчеловеком. Слишком силен, слишком красив, слишком совершенен. Она никогда не видела в нем человека. Не думала о его прошлом, не вникала в переживания. Ей не приходило в голову, насколько она способна ранить. Образ сверхчеловека лишал Вилара уязвимости. Он слишком искусно скрывал свои чувства. А не слишком проницательная Мия, совершенно забыла, что они есть у всех людей без исключения.

Обжигаемая чувством вины и прогруженная в тяжелые размышления, девушка просидела у кровати больного несколько часов. Из задумчивости Мию вывел неожиданный стук. Кто-то стучал в стеклянную стену бокса. Мия обернулась и увидела Рида. Отец застал ее врасплох. Мия резко отпустила руку Вилара и покраснела. Рид жестом пригласил девушку выйти.

– Искал тебя все утро, – ворчливо сказал отец, – И если бы не Мирол, не нашел бы.

– Что-то случилось? – растеряно спросила дочь.

– Тебя ждут в палате. Принесли какие-то документы на подпись. Насколько я понял это по поводу съемок, – ответил мужчина.

Всю дорогу до палаты Мия сгорала от стыда. Мысль о том, что отец стал свидетелем ее свидания с Виларом, беспощадно терзала девушку. Только попав в палату, Мия смогла отвлечься.

В помещении бокса девушку ждал улыбчивый молодой человек в дорогом костюме. Мужчина держал папку с документами и нервно ходил по комнате. Когда Мия вошла, он расплылся в белозубой улыбке и направился к ней.

– Доброе утро, – торжественно произнес незнакомец, – Для меня большая честь познакомиться с Вами лично.

Такое льстивое приветствие сразу оттолкнуло Мию, девушка попыталась улыбнуться в ответ, но получилось скомкано.

– По поручению Главы Мирового Совета Мирола, я принес документы на подпись, – все так же торжественно заявил гость.

– Какие документы? – удивилась Мия.

– Ничего особенного, просто бумаги о вашем согласии участвовать в съемках.

Мия видела, что молодой человек врет. Это насторожило девушку, но вида она не подала.

– Могу я с ними ознакомиться? – вежливо осведомилась девушка.

– Конечно, – услужливо ответил незнакомец и протянул папку.

Девушка извлекла бумаги и начала вдумчиво изучать их содержание. Поскольку текст был написан юридическим языком, вникнуть в суть было сложно. Приходилось по нескольку раз перечитывать каждый абзац. Чтение затянулось. В палате повисла тишина. Напряженное ожидание раздражало незнакомца, он нервно шагал из угла в угол палаты и что-то крутил в руках.

После изучения содержимого предложенной папки, Мия поняла, что там содержится несколько документов. Бумаги, дающие право журналистам использовать любую информацию, касающуюся ее личной жизни, в своих целях. Договор сроком на год, обязывающий Мию участвовать во всех предлагаемых интервью. И разрешение на круглосуточное видеонаблюдение за ее жизнью. Мия засомневалась, что Мирол мог санкционировать подобное рабство.

– А Мирол видел эти бумаги, – спросила девушка.

– Конечно, – заверил незнакомец.

Мия словно увидела, что он лжет.

– Могу я с ним переговорить?

– Насколько мне известно, он сейчас на совещании, но все свои мысли и пожелания вы можете высказать мне, – сказал незнакомец и приторно улыбнулся.

– Ничего, я не тороплюсь, подожду, пока он освободится, – ответила Мия и картинно улыбнулась в ответ.

Незнакомец занервничал.

– Вас что-то смутило в документах, готов все обсудить, – настаивал мужчина.

– Я даже не знаю с чего начать, – развела руками Мия, – С того что меня будут круглосуточно снимать, или то что вся информация о моей личной жизни станет вашей собственностью, или может то что я как дрессированная собачка буду выполнять все ваши команды во время бесконечных интервью?

Рид изумленно уставился на дочь. Он никак не мог привыкнуть к тому, что иногда Мия позволяет себе резко высказывать свою точку зрения.

– У меня есть подозрение, что Мирол не видел этих бумаг. Потому что он в курсе, что я умею читать, а тот, кто их писал, был явно не в курсе этого.

После слов Мии незнакомец так и застыл в растерянности, с широкой белозубой улыбкой на лице. Зрелище было комичное. Мия улыбнулась.

– Кроме того, я не увидела ни одного слова о моем главном условии участия во всем этом театре, – продолжила девушка.

В этот момент в палату незаметно вошел Мирол.

– Мне нужно освобождение Лоры, ее амнистируют? – глядя в глаза незнакомцу, спросила Мия.

Глава Мирового Совета набрал воздуха в грудь, чтобы вмешаться, но опоздал.

– Конечно, амнистируют, – твердо сказал незнакомец.

Мирол громко выдохнул и зажмурился.

Мия видела, что незнакомец лжет. Ей хотели подсунуть на подпись эти бумаги и обмануть. От возмущения Мия резко встала с кровати и направилась к выходу, но, увидев в дверях Мирола, остановилась.

– Я как раз вовремя, – сказал Глава и лукаво улыбнулся.

Окончательно помрачневший незнакомец поприветствовал гостя и присел на стул в углу палаты. Лицо мужчины приобрело серый оттенок от улыбки не осталось и следа.

– Я не буду это подписывать, – обижено заявила Мия и протянула папку Миролу.

Мужчина кивнул и принялся читать бумаги. Быстро уловив суть документов, Мирол поднял глаза на незнакомца и сурово сказал:

– Вы не могли бы оставить нас на несколько минут.

Казалось, незнакомец и сам об этом давно мечтал. Мужчина кивнул и быстро вышел из бокса.

– Простите за это недоразумение, Мия, – учтиво сказал Мирол, – Бумаги будут переделаны. Я возьму это под свой контроль. Что касается освобождения вашей подруги, тут все сложнее, – извиняющимся тоном сказал Мирол и задумался.

– В чем сложность? – после недолгой паузы поинтересовалась Мия.

– Около десяти лет назад Крат установил общий порядок амнистии для заключенных. Это были четко сформулированные правила, по которым преступник сам зарабатывал себе на освобождение с помощью несложной системы баллов и поощрений. Эту систему узаконили и сделали одинаковой для всех, не зависимо от связей и степени вины. Спустя пять лет в Гаол попадает сын одного из членов Мирового совета. Галз, так звали отца заключенного, попытался обойти закон об амнистии и, надавив на Крата, вызволить сына из тюремного поселения. Об этом стало известно Совету. Галза на время отстранили от должности за превышение полномочий. Вскоре его сын заболел туберкулезом. Пустив в дело все свои связи, Галз добился пересмотра законодательства. Была принята поправка, которая позволяла Совету вмешиваться в порядок амнистии, если случай был особый. Путем голосования всех членов Совета можно было освободить любого заключенного раньше срока. Галз победил систему, но не успел насладиться успехом. В день проведения голосования его сын скончался в госпитале Гаола. Это был очень нашумевший случай, который имел серьезные последствия.

– Какие? – заинтересовалась Мия.

– Впоследствии возникало еще несколько прецедентов вмешательства в общий порядок амнистирования заключенных, и каждый раз Галз с союзниками голосовал против освобождения. Он не простил Совету смерть сына и намерено препятствовал досрочному освобождению заключенных.

– То есть, он скорее всего проголосует против освобождения Лоры? В этом сложность? – уточнила Мия.

– Совершенно верно, – ответил Мирол.

– А кто такие союзники?

– Другие члены Совета, которые по тем или иным причинам поддерживают Галза. Он влиятельный политик и многое может предложить своим партнерам.