Александр Хромов - Пламя, объявшее наши крылья Страница 5

Глава V

Они всегда были неделимым целым. Родившись в один день, они всю свою жизнь провели рядом друг с другом, и Ворон не мог вообразить человека более близкого для себя, нежели чем Анна. Подчас ему было сложно признаться в этом или сказать в открытую, но в сущности его отчетливо присутствовал неоспоримый факт бесконечной любви к своей странной сестре. В далеком детстве он достаточно часто не понимал, почему вокруг нее то и дело каждый день кружатся новые незнакомые люди. Не унаследовав дара управления красным пламенем, мальчик мог только лишь наблюдать со стороны, как приходящие целители и маги донимали Анну вечными экспериментами и травили всевозможными дурно пахнущими зельями. А хуже всего было то, что они отнимали драгоценное время, которое можно было бы потратить на игры и сказки. Он до сих пор помнил ту бесследно исчезнувшую книгу с историей о небесном кузнеце, написанную изящным шрифтом и снабженную поразительными картинками – бесценный подарок, прибывший прямиком из столицы.

Так или иначе, ни у одного нанятого родителями человека не получалось достучаться до разума и сердца слабоумной девушки так, как у родного брата. Между ними, несомненно, существовала какая-то непостижимая связь, и незримыми нитями они были сплетены между собой с самого своего рождения. Разорвать подобные узы было попросту невозможно, ибо любая попытка разобщить близнецов тягостно терзала их души. Когда Рикард и Мара осознали, что все их усилия абсолютно тщетны, они сошлись в едином мнении – стараться больше никогда не разделять своих детей даже на день, ибо только так получалось обуздать бесконтрольную мощь девочки лучше всего. Анна отныне всегда ходила за Вороном, присутствовала на тренировках и слушала монотонные рассказы гувернеров о несчетных исторических событиях. Несколько долгих и счастливых лет прошли без катастроф, и иногда Лорднас забывал, что за колоссальная сила таится за могущественными стенами чернокаменного замка.

Три фигуры шли по одной из прямых улочек Кленохлада, неумело мощенных булыжниками непропорционально разных размеров. Двое из них неторопливо о чем-то беседовали, а девушка, с объятыми туманом глазами, устало плелась за ними, понурив голову.

– Их слишком много. Непомерное количество. Они были похожи на какую-то человеческую реку, и их вопли нескончаемым эхом слышались по всем замковым коридорам, – рассказывал Ворон своему новому знакомому. Взор его заинтересованно сновал по округе, примечая неприветливые взгляды горожан и покосившиеся от влаги и старости деревянные срубы. На уличных скамьях сидели опечаленные старики, а под одним из навесов истомлено работал кузнец, нерасторопно взмахивая своим увесистым молотом. Этот город был будто объят какой-то отягощающей и заразительной серой дремой.

– Ты поступил мудро, что не остался там. Я понимаю, насколько гадко ты ощущаешь себя теперь, но уясни одну важную вещь – наследник рода должен остаться в живых, – ответил Магнус. Он изредка поглядывал на своих спутников, но большую часть времени неотрывно глядел на ратушу, высящуюся по центру города. Одно из массивных стекол, на самой верхушке, привлекало особое внимание.

– Это не очень утешает, – юноша покачал головой. – Отец сказал не соваться в столицу, но я до сих пор не понимаю, почему мы все вместе просто не отправились туда. Разве не там будет собираться армия со всего Королевства, чтобы дать отпор врагам?

– Не верю, что ты не знаешь истинного ответа, Ворон. Ты хочешь, чтобы я подтвердил твои предположения, верно? Те самые, которые ты опасаешься высказать, – тускло улыбнувшись, произнес Магнус. – Даже я, прозябая на севере, прекрасно знаю, что столица представляет собой не больше чем красивый замок, изображенный умелым художником. Янтарный Обруч – та самая грандиозная стена и великое архитектурное чудо, окружающее Аванкрон, слишком хрупок для реальной войны. Как произведение искусства, сияющее в лучах солнца – пожалуйста. Но в действительности, прекрасная золотистая преграда больше походит на воск, нежели чем на крепкое непроходимое препятствие. А теперь о славных рыцарях, что придут по зову короля со всех уголков страны. Однист – неорганизованное и запущенное болото, где с попустительства правителя уже давно царствуют преступники. Вларст напоминает бесполезное, разбитое на крошечные ненавидящие друг друга осколки зеркало, а Богье до сих пор не оправился от морских эпидемий. Что остается? Лорндас и Рубежье – два пограничных города, раскинувшихся на западе и востоке. Вот только первый, к великому сожалению, пал, а второй населяют рыцари-старики. Они, конечно, очень воинственные и доблестные, но не способны будут защитить все ваше государство.

– Не может быть все настолько плохо, – Ворон задумчиво опустил взор вниз.

– Может. Если вместе с отцом ты принимал и выслушивал послов, то наверняка знаешь все сам. Князь Лорднаса был очень благородным и умным человеком, поэтому не сомневайся в правильности его решений. Ты должен быть здесь.

– Возможно, это действительно так, – согласился юноша, чувствуя, наконец, некоторое облегчение внутри себя. – Но куда ты нас ведешь? – затем добавил он, решив, наконец, поинтересоваться, что будет дальше.

– Как ты мог видеть, Ворон, очень много людей сейчас хотят оказаться за стенами Кленохлада и почувствовать себя хотя бы в относительной безопасности, – Магнус остановился. До ратуши оставалось совсем немного. – Мы были готовы к такому исходу, но выбрать придется только самых достойных из всех пришедших. Сейчас нам сильно нужны строители с крепкими руками, знахари и, конечно же, воины. Ты очень ценный человек. В тебе течет кровь рода Ормус, и это уже говорит о многом. Я хочу дать тебе работу, Ворон.

– И в чем же она будет заключаться? – нахмурившись, уточнил юноша. Он точно знал, что ему придется что-то делать в новом месте, но перспектива отлучиться от сестры вызывала сильное беспокойство.

– Напарник, если тебе так будет угодно. Мне необходим кто-то, на кого я смогу полностью положиться. Редкие вылазки в лес, плюс небольшие дела в городе – я не буду требовать от тебя чего-то невозможного.

– Анна. Я не могу оставить свою сестру в одиночестве, – сказал Ворон. Возможно, человек, который стоял перед ним, еще не понимал всей сложности ситуации. – У меня есть серебро. Может, есть какие-нибудь другие пути остаться здесь?

– Ты должен помнить, что на севере деньги не особо воспринимают всерьез. Нам нужны поступки. Особенно в такие тяжелые времена, – казалось, что Магнус пытался придать некое сочувствие своему тону. – Я смогу обеспечить тебя и твою сестру комнатой в главной княжеской башне. Если ты опасаешься за нее, я постараюсь сделать все, чтобы ты был уверен в ее абсолютной безопасности.

На лице Ворона проскользнула задумчивость. Он вздохнул и посмотрел на свою сестру, которая какими-то жалобными глазами неотрывно взирала на него. Ее голова была наклонена вбок, и юноша ощущал, что она хочет что-то сказать.

– Братик, мне нужно побыть одной? Я могу, – наконец тихо промолвила она, застенчиво утыкаясь лбом в его наплечник.

– Путь твоего отца был выстлан сложными решениями, – для пущей убедительности напомнил Магнус, ожидая решающего ответа.

– Полагаю, что у меня нет выбора, – признал Ворон, сжимая в своей руке холодные пальцы сестры. После долгих блужданий по зимней пустоши им обоим нужно было выпить чего-то горячего и как можно скорей.

– Я бы очень хотел сказать, что выбор есть всегда, но, к сожалению, это будет наглой ложью, – печально подытожил мужчина, поворачиваясь в сторону входа в главное здания Кленохлада.

– Почему именно я? Ведь у ворот целая куча людей, которые со щенячьими глазами готовы были бы служить тебе.

– Не думай, что каждого человека можно заменить. Ты веришь в судьбу, Ворон?

– После того, что произошло с нашим замком, у меня какое-то отторжение к высшим силам, – печально поделился юноша, подходя к двустворчатой двери. Ему больше хотелось грезить об ожидающем его прогретом прибежище, нежели чем о какой-то мистической предопределенности.

– Полагаю, это поможет тебе найти общий язык с князем. У него достаточно мрачный нрав, особенно когда дело касается чего-то запредельного.

После стольких дней утомительной езды и бесконечных блужданий среди промерзлых рощ было истинным блаженством попасть в прогретое и уютное помещение, надежно огороженное от злых северных ветров. Никакие встречающиеся на пути обветшалые таверны с грязными кроватями и пещеры с постоянно гаснущим костром не способны были сравниться с просторным залом ратуши, где в двух каминах ярко и сильно пылало оранжевое пламя, со звучным треском окутывая неистовыми огненными языками громадные бревна.