Владимир Буров - Рай. Бин Фрай! Страница 8

– Кто-то может влезть в разрыв, и помешать завершить дело. И это правильно. Разрыв опасен. Опасен, если не закрыт:

– Верой. Которая и связывает текст и заметку на полях.

Партизаны не принимают примету, хотя много раз сами повторяют ее. Не принимают, потому что не могут ее усвоить. Но ее и не надо усваивать. Она и должна быть отчуждена, как картина Ван Гога. Как говорится:

– Истина не только в нас, но и где-то рядом.

Вот это Рядом и не допускается. Не пишется в одну строку – значит, и не был этот человек великим.

Смотрите, что эти люди говорят:

– Благодаря Горби я стал великим депутатом. Тем не менее, я против него. Против в том смысле, что несмотря на его великое дело, он в моих глазах так и остался маленьким.

И все аргументы о миллионах тонн зерна и так далее – это просто липа. Можно привести десять аргументов за, и десять против. Имеется в виду таких далеких, марсианских аргументов, которые нельзя проверить. Ведь двести восемьдесят миллионов тонн ни о чем не говорят. Может народу доставалась всего одна десятая этих тонн, а остальное съедали драконы, жившие в подвалах Кремля. Ливийские там, вьетнамские, афганские. Их ведь надо кормить бесплатно, а то слушаться не будут. И так далее. Все это невозможно проверить. Эти абстрактные аргументы не являются аргументами. То ссылаются на Британскую Энциклопедию, то на:

– Свою книгу. – Фантастика! Это ни о чем не говорит, кроме направленности ума пациента. То есть о его партийности.

Второй Партизан явно пишет портрет Горби с самого себя. Вот уж Вол точно ездит на разные обеды, съезды, концерты, университеты, телевидение:

– Нравится! – Вы посмотрите, что за логика у этого профессора:

– Горби совершил великое дело: сломал Берлинскую стену, выпустил Соленого, несмотря на то, что большинство присекретарских ребят топали ногами в знак протеста. Но… жаль только, что слишком мал для этих великих дел. Его плечо намного ниже Берлинской Стены. Да и званий Героя СССР у него меньше, чем у Соленого. Резюме:

– Он слишком мал, чтобы быть великим.

Удивительно, что сам же говорит:

– По делам их – узнаете их. – Значит:

– Не смотри на рост, не смотри на плешины – смотри на дела его.

Какую хоть одну разумную мысль высказали эти партизаны? Никакой. Какая тут, на – слово ну х – Силиконовая Долина! Нет, никаких два к восьми. Один к десяти. Вратарь наш, а игроками должны быть в нашей Силиконовой Долине бразильцы.

Хина говорит, что надо было сначала подумать, а потом разрушать СССР. Милый, так думали уже. Никита Сергеевич думал кукурузой, Леонид Ильич думал продовольственной программой, Андр водкой и проверками в банях, Черн карандашами, Зю приводными ремнями. Так сказать, все давно готово, чтобы перейти к новой счастливой жизни, даже приводные ремни. Я так и не понял, что такое:

– Приводные ремни? Длинные цветные галстуки, что ли?

Однажды баба заказала мне сазана. Как никогда вдруг натяну-лося блесна! Со дна я вытащил живого партизана! Не знал он бедный, что закончилась война. Ля-ла-ла-ла-ла-ля-ля-ля-ля-ля. Ля-ля.

Вот вам ответ, почему все хотят в Израиль, под пули. Как говорится:

– Это я еврей! – Ну, а мне:

– Не шибко тут! Выйди вон из дверей.

Это не значит, что в России полностью отсутствует разум. Например, этих ребят, работающих дискодаблсменами, рабочие завода И, называли любовно:

– Долбоебами. – Значит, все понимали, что эти ребята рассуждают нелогично. Как погонщик кур и ловец пчел академик Лысенко, закрывший русскую силиконовую долину давным-давно. Давным-давно.

Между прочим, оба эти партизана были в прошлом детьми Со. Да, да, не удивляйтесь. Правда, приемными. Но все равно:

– По детям твоим – мы узнаем тебя.

Со и Ла тоже хотели попасть в эту историческую экспедицию. Они уже двинулись вслед за Тетей и Мотей, но по непредусмотрительности не имели загнутых кожаных снегоходов фирмы Байер. Но не это главное. Главное, что сбылась, наконец, мечта Сяо: он поймал Кон Лизу Ра.

В лесу, недалеко от Зимнего Дворца, они заметили прекрасную женщину. Она тоже увязла в снегу. Ребята решили не цепляться за хвост удаляющейся экспедиции, а исполнить свою мечту.

Они привели даму в ресторан, где в это время завтракали:

– Борис Бер, Мэрилин Монро, Максим Максимыч. Были и другие люди.

Сяо и Ляо приковали принцессу к столику, направили ей в лицо лампу с зеленым вращающимся абажуром, и сказали:

– Если скажешь правду, будешь есть это. – Сяо показал на красную розу. А Ляо на бутылку немецкого пива.

Тут неожиданно Со схватился за голову. Как будто его опять выгнали с телевидения за беспримерное поведение. Он увидел, что из-под парика, черного парика Кон Лизы Ра выбивается рыжая прядь. Было однозначно понятно, что перед ним немецкий шпион Нано. Мама! Пожалуй, это даже лучше, чем Кон Лиза Ра. А еще лучше судить их обоих сразу. В одном лице.

Нано шел с докладом к ПП о захвате русской силиконовой долины марсианами. Злобными хвостатыми существами с длинными острыми зубами. Он прекрасно понимал, что как человека с рыжими кудрями его могут принять за немца или за еврея, то есть за русского, как Екатерина Вторая и Петр Первый, и, вследствие этого обстрелять где-нибудь на дороге. Поэтому догадливый парень загримировался под прекрасную даму. Все смотрели на него влюбленными глазами и вежливо улыбались. Только собаки по деревням, где он проходил, лаяли на него.

– Где земля, которую ты украл у меня? – спросил Сяо.

– У тебя?

– Ну не у меня, у народа. Это все равно.

– Я роздал ее людям.

– Зачем? – Сяо налил себе пива, Ляо водки, положил с общего блюда красной, черной и по шесть кусков мяса, похожего на шашлык, но предварительно, то есть перед жаркой еще, замаринованного с розмарином. По системе Монте. Ох, эта благословенная Италия. Сэм Джанкана, между прочим, тоже был из Италии. – Ты вообще в курсе:

– Кто я?

– Нет. А кто ты такой?

– Я? Я Сэм Джанкана.

– А кто это? – спросил Нано.

– Это мафиози, который завалил Джона Кеннеди.

– Какие ваши доказательства?

– Без.

– Что без?

– Без доказательств.

– Скажите хотя бы за что?

– Он трахнул мою жену. Нет, ничего страшного, но он ошибся. Потому что это была моя любовница.

– А разве любовница лучше жены?

– Ну, ты даешь, парень. Сразу видно, что ты не немецкий шпион.

– Почему?

– Немцы умеют считать. А ты знаешь хоть, сколько лет моей жене?

– Нет.

– Вот и видно, мил человек, что ты стукачок. Почему? Потому что каждый нормальный человек хоть что-то знает. Ты, как оказывается, не знаешь ничего.

– Я могу сыграть Мурку.

– Не надо. Слышали уже. Сыграй лучше американскую народную песню:

– Я налетчик Беня-хулиган.

– Это о чем?

– Это о том, как ты взял наш национальный банк с огромным количеством золота и бриллиантов. Где деньги, я спрашиваю?!

– Проиграл в буру, – ответил этот Нано с наглой улыбкой.

– Значит, вы собрались просто на просто надо мной издеваться?

– Почему?

– По кочану.

– Нет, серьезно, как я мог взять наш национальный банк, когда он совершенно и абсолютно независим. Один безрукий, длинноносый перс до сих пор ходит по улицам, креститься и божиться, что не грабил его. И приводит аргумент, так сказать, декларацию о независимости центрального банка. Вывод: никто не мог его ограбить.

– Это очень интересно, – сказал Со и щелкнул пальцами. – Человек! Пива и итальянский шашлык. Два. Нет, три.

– Три? – спросил парень.

– Да, три. Может быть, сегодня, мы, наконец, узнаем правду.

– Разрешите прикурить?

– Извините. – Я могу его у вас купить? – Это Борис Бер подсел за стол, где пытали Нано.

– Его?! – сделал удивленное лицо Сяо.

– Это не он, а она. Вы ее не узнали? Это Кон Лиза Ра, – сказал Ляо.

– Нет, друзья мои, – ласково сказал Борис Бер, – вы опять ошиблись. Это не Кон Лиза Ра. Это мой нанотехнолог. Он шел ко мне.

– Зря вы его защищаете, Борис, – сказал Со. – Он же ничего абсолютно не дал народу.

– Зато дал его друг Гайд, – спокойно ответил Бер. – Сын Трудового Народа. Он, так сказать, был сын трудового народа.

– А этот значит, был:

– Трудового Народа Дочь. Кон Лиза Ра. Дала всем, кому только можно. И главное бесплатно. Но только не нам. Я уверен, что она знает, где зарыт клад, – продолжал Со. – Надо только как следует допросить его.

– Какой клад? Какой клад?! – повысил голос Нано.

– Столько раздать! – Со пальцем показал на подсудимого, – ну, не может быть, чтобы не взял себе небольшую Чашу Грааля. Уверен, что она у него. Этот парень забрал наше счастье, нашу родину, где мы все вместе жили. Никто не хотел уходить из нашей любимой коммунальной квартиры. Как хорошо-то было. И главное, была у нас наша Чаша Грааля.