Владимир Нащёкин - На крыльях Павшего Луча Страница 9

Никто из ребят даже не задумывался, что произойдёт, если в их маленький светлый мир проникнет кто-то чужой. Проникнет, чтобы найти ответы на другие, совсем взрослые вопросы. Поэтому они хохотали, прыгали, издавая дикие вопли, танцевали в пушистых зарослях папоротника, чтобы сохранить навсегда неуловимые мгновения праздника.

Солнце поднималось над озером, озаряя лес яркими лучами-стрелами.

Миа осторожно срывала изящные веточки папоротника, аккуратно складывая в пушистые пучки, и перевязывала их верёвочкой. Кыш вертелся рядом, совсем позабыв про больную лапку. Его любопытная мордашка появлялась в густых зарослях, затем исчезала. Шако собирал вязанки в кучу.

Дети не заметили, как подкрался вечер. Неужели они так долго просидели тут? Казалось, только-только пришли к озеру!

Миа решила передохнуть, достала кусочек хлеба. Кыш тут же вынырнул из кустов, поводил носиком. Опустил розовые ушки, сложил лапки на груди и посмотрел на девочку хитрющими глазками.

Ну как отказать такому попрошайке?

Мышастик проглотил хлеб и радостно заурчал, растянувшись на мягкой, шелковистой траве, подставляя хозяйке пушистое брюшко. Миа засмеялась и почесала Кыша.

Наверное, стоило позвать мальчишек – пока они в лесу шишек набьют, пока соберут лепестки… А то ещё встретят дикого волка или страховидлу какую.

– Ой! Что это? – невольно вскрикнула она. Собирая папоротник, дети всё дальше уходили от берега.

– Где? – Шако завертел головой. – Ты о чём? Ого! Мама родная, кто же тут лазил! Взгляд уловил примятую траву чуть подальше папоротниковых зарослей. Только взрослый мужчина мог оставить такой след.

Девочка почувствовала, как по спине скользнули коготки страха. Деревенские мужики редко ходили в лес, а мальчишки побежали другой стороной, вокруг озера.

Тогда кто же тут ходил?

Внутри всё похолодело. Разбойники! О них ещё вчера рассказывал Ксано!

Разбойники – такие двуногие чудовища, которые нападают на путников, крадут всё ценное и, по словам мальчишек, высасывают мозги, чтобы продать на рынке за серебро.

Как именно жуткие создания высасывали мозги, мальчишки не уточняли, зато с большой охотой говорили о подземных тайниках, полных несметных сокровищ: ржавого оружия и пауков-людоедов.

Миа не была уверена, что гигантские создания, способные разорвать телёнка огромными клешнями, имели что-то общее с сокровищами, но мальчишки, особенно хвастливый Арен, стояли на своём.

– А паучандры эти, слышь, вьют серебристые коконы, в которые затаскивают путников. И там их мучают до смерти. А в трупы откладывают яйца. Ага!

– Но… зачем? – однажды спросила девочка. От жутковатеньких историй Арена становилось не по себе и за каждым кустом уже мерещились пауки-людоеды, ожидающие удобного момента, чтобы выпрыгнуть, откусить все пальцы и утащить в подземное логово.

– Как – зачем? – хмыкнул мальчик, расправил плечи и почесал затылок. – Они высасывают всю кровь, а потом скармливают своим гадёнышам, от человеческого мяса те растут как быки. Во какие вымахивают! А потом паучки сидят под землёй, голодают, понимаешь, голодают, до тех пор, пока не почуют людей. Ну, они подкрадываются сзади, стреляют липкой, вонючей паутиной и…

– А-а-а! Мамочка родная! Миа представила паука-людоеда размером с быка и внутри всё похолодело. А что если где-то рядом под землёй находится их логово! Что если они подкрадываются, чтобы тайком напасть на деревню? Мы должны их спасти!

– Кого спасти? Миа, ты в порядке? – Шако коснулся щеки девочки. Кожа была горячей. Он с испугом отдёрнул руку.

– Там! Там! Разбойники, пауки… они хотят напасть! – закричала Миа, вскочила, уронив ветки папоротника. – Мы должны предупредить всех! Всех, обязательно всех!

– Предупредить от чего?

– Ну как ты не понимаешь! – она замахала руками, не находя нужные слова. В глазах заблестели слёзы. – Такие следы могли оставить только взрослые мужчины.

– А-а… – лицо мальчика вытянулось. – И ты решила, что это сделали Повелители Пауков, о которых так любит рассказывать по ночам Арен? Ха-ха-ха!

– Ну да… а почему ты смеёшься?

День Ксано прошёл в обычных хлопотах. У одного крестьянина захворала корова, у другого поднялась температура, третий отравился – всем нужна помощь, ни на минуту нельзя отвлечься.

В глубине души клерик понимал: не его способности помогали людям, а простая вера. Иногда добрый совет, улыбка или ободряющий жест мог сделать больше, чем самое сложное зелье.

Крестьяне, эти вечно пахнущие потом, навозом и противоречивыми суевериями люди, готовы были носить Ксано на руках за уважение и ответственность, с которой клерик брался за любого больного.

Возможно, ему просто нравилось считать службу в Монастыре Радуги незаменимой. Мысль о том, что он тратит Силу, скрашивая суровый быт крестьян, согревала его, отгоняя мрачные мысли.

Работа не давала соскучиться, поэтому к вечеру парень выглядел уставшим. Особенно трудным оказалось вылечить дочку мельника, которую укусила змея, когда девушка отправилась за водой к колодцу. Если бы Ксано во время не напоил крестьянку зельем, сваренным из редчайших компонентов, Лоя не дожила бы и до утра.

Наконец, он освободился. Старая мельница уже ждала его вместе с целой ватагой ребятни. Их глаза поблёскивали любопытными искорками. Каждый держал охапку собранных трав (долгие уроки по травологии не прошли даром), каждый хотел, чтобы его труд оценили первым, назвали Лучшим Помощником, каждый уже представлял, как именно из его лепестков сварят удивительное зелье, от которого не только деревня, но и весь мир исцелится, а люди заживут счастливо.

Чумазые философы в дырявых штанах, атаманы и мыслители с ещё совсем чистыми, наивными душами. И что с ними делать?

Ксано всё время задавал себе этот вопрос, придумывал новые занятия, планировал, хотя знал, что всё это бесполезно: новый урок будет совершенно непредсказуемым, чудаковатым, даже немного сумасшедшим, но всякий раз – совершенно другим.

– Ну, что лесные разбойники, кто поможет разложить ваши сокровища?

– Я! – гаркнул Влар и выскочил вперёд.

– Дубина, ты в прошлый раз помогал! Хватай его, пацаны! – на парня тут же навалились четверо мальчишек и повалили на землю. Кто-то сунул в рот наглецу пучок травы, остальные принялись мутузить, расплачиваясь за недавние обиды и подзатыльники.

Ксано с большим трудом удалось их разнять – сцепились как собаки! Чуть зазеваешься – поубивают друг друга.

– Тихо, – спокойно сказал он. Дети увидели знакомый, пугающий и одновременно властный блеск в глазах. Отступили, опустили взъерошенные головы. – Укладывать травосбор будет тот, кто ведёт себя достойно. Что значит, «достойно», Влар?

– Ну-у… типа не орёт, не матерится, подаёт пример! Как я, короче, – он выпятил широкую грудь и подмигнул собравшимся девчонкам, которые тут же захихикали. С вымазанным в грязи лицом он выглядел невероятно комично.

– Вот врет! – не выдержал Арен, едва сдержавшийся, чтобы не влезть в драку. – Ты, скотина наглая, вёл себя как придурок! Потому что и есть – придурок! Гы-гы-гы!

Шутка показалась ребятне настолько остроумной, что все загоготали.

Ксано постарался сохранить серьёзное выражение лица, но не выдержал – уж больно забавными выглядели мальчишеские физиономии.

Любой, кто придумает самое обидное прозвище для плаксивой девчонки или ведёт себя наглее остальных – уже считает себя героем.

Улыбнулся. Холм тут же взорвался оглушительным хохотом, словно ребятня ловила любое выражение лица клерика, выжидая любой повод, чтобы попроказничать.

Влар надулся, сжал кулаки. Но связываться не стал – Арен на голову выше, да в полтора раза шире в плечах. В тринадцать выглядит как взрослый мужик, а в драках ему нет равных, моргнуть не успеешь – зубов не досчитаешься.

Арен ухмыльнулся, явно польщённый таким успехом шутки.

– Влар, Арен и остальные хулиганы на два дня лишены походов в лес, – сказал Ксано, сделав минутную паузу. – Кто ещё не насмеялся над глупыми шутками – выкладывайте, мы все внимательно послушаем.

Ребятня замолкла. Два дня без лесных прогулок – это серьёзно. Даже очень. Страшнее наказания просто не существует! Лучше неделю выгребать коровьи лепёшки, чем лишиться возможности исследовать лес вместе с остальными, находить редкие травы, ловить гигантских кузнечиков-хохотунов, спорить, чей трофей лучше и, конечно, хвастаться увиденным!

Да, попали пацаны… тишина стала угрожающей.

– Но кто же будет укладывать травосбор, Ксано? – лопоухий Тако с такой надеждой посмотрел на тележку, словно от решения клерика зависела его жизнь.

– Тот, кто больше всех потрудился, – рассудил парень. – Кстати, кого-то здесь не хватает.

– Наверное, Перебзделка опять заблудилась в лесу, испугалась бешеного паучка и теперь мы отправимся её спасать, пока она не закатила истерику и не затопила весь лес зелёными соплями! Ха-ха! – Арен захохотал, надеясь на поддержку мальчишек. Ксано строго поглядел на парня, который на полголовы был выше его. Хохот сразу оборвался.