Коля Квест - Институт равновесия. Книга 2 Страница 9

– Сейчас в море пойдём за рыбой, – ответил ярл, – да будет Ньёрд благосклонен к нам.

– Один пойдёте? – уточнила Стель.

– За рыбой-то?! – расхохотался Арн, – Нет. В три драккара пойдём. Я, Кнуд и Отрюгг.

– Кнуд – это сын конунга?

– Он самый.

– А Отрюгг?

– Муж Сигне, дочери Вагни.

– Можно и мне с вами? – спросила Стель, – Я помогу!

– Отчего ж нельзя? – благодушно сказала ярл.

– Я только флейту захвачу! – крикнула Стель, бегом срываясь с места.

Драккары были не такими уж и большими, но изящными. Они швартовались у длинного причала, вдающегося в море почти на километр. Венды сидели по обе стороны бортов, ловко управляясь с длинными вёслами. Величаво изогнув носы, драккары плавно продвигались между скалистыми отрогами фьёрда, кое где покрытыми островками зелени. Стель наслаждалась зрелищем. Краски были необычайно яркими – синяя вода, грифельно-серые скалы с белыми шапками туманов, изумрудная зелень и чистое голубое небо. Великое древо, как же красиво! Наверное, у неё было такое вдохновлённое лицо, что венды с лёгкими улыбками смотрели на неё и кивали, будто говоря: «Да-да! Вот в этой красоте мы и живём».

Драккары гордо вышли из узкого пролива, и впереди раскинулось открытое море. Ярл Арн повёл свой драккар прямо, а Кнуд и Отрюгг стали расходиться в стороны от него. Пройдя ещё около километра на вёслах, по свистку Арна драккар замер. Венды закрепили вёсла и взялись за клубок сетей на дне корабля. Они распутывали их и привязывали к краям камни-грузила и длинные верёвки. А затем сеть полетела за борт. Арн воздел руки к небу и закричал:

– О великий Ньёрд! Смилуйся к нам! Дай хорошего улова, чтобы мы могли накормить наших детей и женщин!

Спустя некоторое время мужчины начали слегка потравливать верёвки, державшие сети. Добыча поднималась наверх из синих глубин. С дружным гиканьем сети поднялись над водой и плюхнулись внутрь драккара. Но на лицах было сожаление. Когда ячейки распутали, на дне корабля, поблёскивая чешуёй, бились всего семь рыб. Причём, не самых больших. Сеть вновь начали готовить к погружению. Стель аккуратно пробралась на нос, вытащила флейту и заиграла. Мелодия поплыла над водой тихой и спокойной, прозрачной как вода. Постепенно ускоряясь, словно на поверхности моря образовались пенные буруны. А потом появились верхние ноты, и мелодия превратилась в темпераментный танец. Поверхность воды вдруг вспенилась, в воздухе начали поблёскивать серебристые всполохи. Рыба, выпрыгивая в воздух, начала бросаться прямо в драккар.

Венды застыли, поражённые чудом. А Стель продолжала играть. Дно корабля довольно быстро покрывалось блестящими боками. Когда уже невозможно было ступить, чтобы не наткнуться на серебристый рыбий бок, флейта замолчала. Стель вытерла капельки пота, выступившие на лбу, и убрала флейту в мешок за спину. Оглядела всех жизнерадостно и сказала:

– Теперь домой?

– Сеть вытащить! – рявкнул Арн, – а потом уж и домой, – он внимательным взглядом посмотрел на Стель, – Госпожа…

– Я играла для Ньёрда, – быстро пояснила Стель, – а он благодарил.

– Слава Ньёрду! – прокричал ярл.

– Слава Ньёрду! – подхватили остальные, берясь за вёсла. Медленно развернувшись, драккар поплыл в Мёдран.

На берегу Стель присоединилась к женщинам, которые потрошили рыбу, выбрасывая требуху прямо в море, а затем укладывали рыбу в бочки, посыпая смесью пепла и соли. Работа была дружной. Звучали песни и смех. Стель ощущала всеобщую эйфорию. Ей нравился этот мир. Простой и понятный. Прямой и красивый. Мужественный и женственный. Магия так и лилась в воздухе, эльфийка чувствовала её кожей. «Эльфы должны жить здесь!» – пришла в голову мысль. Но тут же пришло и осознание. Если эльфы поселятся здесь, то все эти люди станут рабами или вовсе исчезнут из этого мира. Также будет магия, также будет красота природы в десятки раз улучшенная умениями и технологиями эльфов. Но эти непосредственные, прямые и чудесные венды уже не будут такими. Или вообще не будут. Стель вдруг поняла, что устала. Устала настолько, что не хочет больше видеть и слышать. Она вымыла руки в прибое и пошла в сторону леса. Её догнал мальчик с коротко остриженными волосами:

– Госпожа! Госпожа! – он остановился на почтительном расстоянии, прижал руку к сердцу и наклонил голову, – Я Снорри сын Кнуда. Отец хотел бы поговорить с вами, госпожа. Я могу проводить вас.

– Проводи, Снорри сын Кнуда, – сказала она. Мальчик ей чем-то нравился. Может быть тем, что вёл себя почтительно и гордо одновременно. Сильный характер. – И где же Кнуд?

– Отец в лесу. Там есть хорошая поляна. Я покажу, – пояснил Снорри.

– А что бывают плохие поляны? – спросила Стель, чтобы поддержать разговор.

– Конечно, бывают, госпожа! – Снорри даже замер на несколько мгновений, – Разве вы не знаете? Сам лес может быть плохим. Есть места, где хорошо, хочется смеяться и обнимать деревья. А есть места, где плохо. Понимаете?

– Вот как! – Стель остановилась. Похоже мальчик очень чувствителен к магии. Есть места чистой энергии, а есть места её компенсации. Равновесие, будь оно неладно. А мальчик чистый проводник! Стель послала ментальный щуп в его сознание. Ого! Да он силён! – Слушай, Снорри сын Кнуда, умеешь на флейте играть?

– Не очень, – поморщился мальчик. – Мать заставляла, чтобы играть Лодину. Он спит хорошо от музыки.

– Лодин – это брат? – уточнила Стель, доставая из мешка флейту.

– Брат, – мрачно ответил подросток, – младший.

– Снорри, видишь вот этот куст? – вопрос был скорее риторическим, поэтому Стель не ждала ответа, – Сыграй ему на флейте. Так, будто просишь, чтобы он расцвёл. Как будто очень и очень этого хочешь.

– Это краснокаменка. Она перед временем зимних ночей цветёт. Сейчас не будет, – ответил Снорри.

– А ты сыграй ей так, чтобы она захотела, – сказала Стель, настойчиво протягивая мальчику флейту.

– Госпожа…

– Сыграй! – приказала Стель, уселась на землю, сложив ноги.

– Ладно, – неохотно согласился Снорри, взял флейту, примерил пальцы и поднёс инструмент ко рту. Сначала мелодия была неуверенной, с ошибками. Мальчик явно пытался быстро отделаться от задания. Но потом она зазвучала по-другому. Снорри закрыл глаза и растворился в мелодии. Стель не шевелилась. Она наблюдала, как звук флейты переплетается с магией и обволакивает растение. Как жизненные соки просыпаются и начинают быстрее бежать по клеткам. Как цветочные почки набухают и прорываются наружу. И вот первые сильные лепестки разворачиваются и гордо топорщатся в лунном свете. Цветок начинает благоухать. Пыльца на его маленьких тычинках набухает, становится тяжёлой. Снорри прервал мелодию и распахнул глаза. – Один всемогущий! Как же это?! – мальчик был потрясён.

– Ты молодец, Снорри, – мягко сказала Стель, – Видишь, у тебя отлично получилось!

– Госпожа, как же это? – окончательно растерялся Снорри, протягивая ей флейту.

– Оставь её себе, Снорри, – Стель решительно встала, – Только ты должен мне поклясться своей живой душой, что никогда не будешь использовать её во зло. Понимаешь?

– Я клянусь, госпожа! – твёрдо прошептал мальчик.

– Знай, Снорри, что если ты нарушишь клятву, флейта убьёт тебя.

– Да, госпожа. Спасибо!

– Ну, где там твой отец? Пора идти.

Они прошли ещё немного по лесу и вышли на маленькую поляну. Стель почувствовала здесь чистый источник магии. Мальчик был прав, это была хорошая поляна. Трава здесь была настолько густой, что напоминала ковёр с мягким ворсом. Деревья образовывали идеальные стены и купол потолка. Прямо посередине высился высокий камень, сплошь покрытый мхом. И на нём восседал Кнуд. Гибкий и сильный мужчина лет тридцати пяти или около того, волосы заплетены в несколько кос и собраны в хвост на затылке. Лицо было чисто выбрито, с острыми чертами и большим волевым подбородком. Глаза внимательные и неподвижные. Это было странным сочетанием.

– Снорри, я очень долго жду, – произнёс Кнуд сильным голосом с оттенками недовольства.

– Я… – начал было мальчик.

– Зачем винить сына, если причиной могла быть я? – спросила Стель, перебив. Она ещё раз оглядела поляну, нашла отличное место напротив камня и присела в траву.

– Снорри, можешь идти, – сказал отец, перевёл взгляд на Стель, чуть помолчал и заговорил снова, – Госпожа, вы из Ванахейма?

– Нет, – ответила Стель. Она понимала, что должна поддерживать разговор, втереться в доверие к этому мужчине, чтобы точно узнать планы. Но не могла себя пересилить. Он вызывал у неё смешанное чувство страха и омерзения одновременно.

– Тогда из Асгарда, – склонив голову, утвердил Кнуд.

– Тоже нет, – опровергла его слова Стель.

– Вы не из богов? – Кнуд удивлённо приподнял брови.

– Нет, – снова ответила Стель.