Владимир Гуськов - Заговор Кентервиллей. книга первая Страница 9

– Вот и отлично, мне нужна помощь в огороде. Так что, Рон, сразу после завтрака, мигом ко мне!

Рон недовольно что-то буркнул себе в ложку, но достаточно тихо, что бы мать его не услышала.

– А я могу Вам чем-нибудь помочь. – Услужливо спросила Гермиона.

– Нет, милая. Это всё садовые гномы. А выдворять гномов довольно опасно. Могут и укусить за палец! У Рона это отлично получается. И, Рон, прихвати с собой Гарри. – Миссис Уизли посмотрела на проём двери, в котором исчез Гарри ранее.

– В конце концов, это всего лишь газета. – Сказала Рон, когда миссис Уизли повернулась к ним спиной и принялась разбираться с посудой в раковине.

«Да. Это верно, но ведь её читают, а большинство ещё и верит написанному» – подумал Гарри, сидя на крыльце.

«Выдворение» гномов было весёлым занятием. Помогало отвлечься от проблем и других тяжких мыслей, и вообще очень сближало. Гарри и сам уже ругал себя за то, что не сдержался за завтраком, заставил беспокоиться своих друзей, миссис Уизли, и, выставил себя дураком. «Хотя, дураком – это громко сказано, ведь любой мог повести себя так же на его месте».

Выдворение напоминало Гарри охоту. Для Рона это весёлое занятие со временем начало казаться работой по дому, обременением, как работа в курятнике. Но поднятие хорошего настроения он тоже ощущал, а восторг, с которым то он, то Гарри отыскивали очередного маленького пузатого гнома, напоминал восхищение от полёта на метле и радости удачного заклинания, пущенного на противника в «дуэльном клубе» в школе. Поэтому очень скоро сад и огород наполнился радостными возгласами и беззаботным смехом. А гномам сам процесс напоминал скорее всего игру в прятки. Им это, похоже, тоже нравилось, за исключением редких пинков Рона, после которого подвернувшийся гном постанывал и, потирая ушибленное место, хромал в кусты, выкрикивая ругательства.

На какое-то мгновения Гарри забыл о заметки в «Ежедневном пророке». А к концу дня и вовсе относился к ней равнодушно. Но проснувшись на следующий день, так уже не считал.

Вдобавок неприятные мысли о Везенгамоте, о суде волшебников, снова начали раздражать мысли Гарри. Эти воспоминания всплыли сами собой и не торопились покинуть его сознание. За завтраком он почти не разговаривал, а лишь кивал на шутки друзей, и, перед тем как встать из-за стола, поймал на себе обеспокоенный взгляд Джинни.

– Сыграем в Квидич! – предложил беззаботно Рон.

– Отличная идея! – сказала Джинни. – Да, Гарри?

– Сейчас, только возьму «Молнию»!

Рон осмотрел свою тарелку и спросил:

– Мам, можно мне ещё рисового пудинга?

Поднимаясь по лестнице, Гарри услышал бормотания Кикимера, убирающего пустые тарелки:

– Кикимер хотел подмести на чердаке. Кикимер увидел там грязное, неумытое существо. Кикимер возмущен. Кикимер слышал, как оно сопело, видел, как оно заметило Кикимера. Кикимер никогда никого не боялся, кроме старой хозяйки Блэк. Да, да… Кикимер не будет убираться на чердаке, Кикимер никогда больше туда не пойдёт, не пойдёт… – И Эльф что-то быстро заворчал себе под нос, что именно, Гарри уже не разобрал и улыбнулся. Да, знакомство с упырём на чердаке кого угодно вывело бы из равновесия. Но Кикимер! Неужели, старая хозяйка Блэк была миловиднее упыря в доме Уизли? Кикимер прошмыгнул мимо и укрылся за дверью. Рон довольно хмыкнул и проводил Кикимера взглядом. Затем бросил Гарри:

– Так, что насчёт квидича? Я – готов!

– Отлично, – Ответил Гарри. – Только схожу за «Молнией».

Рон кивнул Гарри и посмотрел в окно, хотя через него нельзя было увидеть того места, над которым они играли в эту игру волшебников.

Это уже была не та «Молния» – подарок крестного. Та самая метла была безвозвратно потеряна давным-давно, в том самый вечер, когда семеро Поттеров отправились с тисовой улицы. Когда «Орден Феникса» тайно от пожирателей смерти и от министерства магии вывозил Гарри в безопасное место из дома Дурслей. Тогда Гарри и потерял свою метлу. Но об этом он редко вспоминал. Ведь потеря «Грозного Глаза» Грюма и Букли была куда ощутимее. Но это было год назад. А после того, как не стало Волан де Морта и Гарри снова провозгласили героем, одним серым и сырым утром, три совы принесли Гарри новую метлу – «Молнию»! Один в один как его прежнюю, только новую!

Оказывается владелец магазинчика «Все для квидича» в косом переулке узнал, что Гарри Поттер летает именно на «Молнии» и, каким-то образом, что у Гарри ее больше нет. Такой щедрый дар удивил Гарри, но отправитель в таких лестных формах высказывал свое восхищение Гарри Поттером, что парень не осмелился отказать ему в такой чести. Да и тогда было не до этого совсем, как отвечать на письма…

Дверь в спальню была чуть приоткрыта. Кот Гермионы – Живоглот, лежал на кровати и недовольно поглядывал на Сычика – маленькую сову Рона, который дремал на шкафу около своей клетки.

Гарри подошёл к своей кровати и встал на колени. Аккуратно достал из-под неё свою метлу «Молнию». Гарри не оставлял её в сарае вместе с другими мётлами, а забирал ее наверх, в спальню, и убирал под свою кровать. Так повелось довольно давно. Еще в его прошлые посещения… Поднявшись на ноги с метлой в руках, Гарри повернулся, к неплотно зашторенному окну, и замер. Только теперь Гарри услышал непонятный шум.

За окном порхала пятнистая сова, в клюве у неё был, розового цвета конверт. Она захлопала крыльями по стеклу, взирая на Гарри, как на спасителя. Гарри положил «Молнию» на кровать, быстро подошёл и распахнул окно. Сова ворвалась в комнату и начала кружиться под потолком. Гарри пригнул голову, а Живоглот насторожился и, не отрываясь, следил за новой гостей. Сова бросила конверт на постель Рона, ближе к изголовью, как раз туда, где и лежал Живоглот, и, вылетев обратно в окно, унеслась прочь. Живоглот быстро соскочил на пол и выбежал из комнаты, его пушистый хвост исчез на лестнице в дверном проеме. Сычик заёрзал на шкафу и поглядывал на происходящее с оживлённым интересом. Гарри подошёл и поднял письмо с одеяла: почему оно не пришло с утренней почтой?

– Что так напугало Живоглотика? – Гермиона заглянула в комнату, она зачем-то поднялась наверх следом за Гарри и остановилась у открытой двери. Гермиона вопросительно посмотрела на распахнутое окно, затем на Гарри и на письмо у него в руках.

– Что это был за шум?

– Сова. – Ответил Гарри. Он вертел необычный конверт в руках и пытался разобрать завитки мелкого, но чёткого подчерка.

– Сова? – Переспросила Гермиона и подошла к Гарри. – Письмо? Интересно, от кого это.

– Это от…

– Лаванда Браун! – Прочитала удивлённо Гермиона тихим голосом, склонившись над письмом. – Лаванда?

Гарри переглянулся с Гермионой. В глазах Гермионы блеснул недобрый огонь.

– Это для Рона? – Сказала Гермиона. – Не знала, что он с ней переписывается.

– Я тоже. – Сказал Гарри. Он забыл про Лаванду и про то, что Рон с ней встречался на шестом курсе, поэтому не ожидал увидеть её имя. «И почему именно сейчас письмо с ее именем»?

Гермиона, похоже, была чуть раздосадована и задета. Это письмо компрометировало Рона и делало из него предателя по отношению к Гермионе. Поэтому Гарри быстро и искренне произнёс:

– Первый раз вижу, что бы Рон получал от неё письма. Может она хочет выразить свои соболезнования?

Гермиона задумчиво отвернулась. Гарри положил письмо на тумбу около кровати Рона. Гермиона повернулась и внимательно проследила, как Гарри именно пристроил конверт. Гарри взял свою «Молнию» и неуверенно направился к двери.

– Играем в Квидич? – Спросил Гарри. Гермиона кивнула. В её взгляде уже читались весёлые вызывающие и не много мстительные нотки.

– Конечно. – И Гермиона вышла из комнаты, Гарри – за ней следом.

В эти дни Гарри с друзьями почти каждый день играли в Квидич, любимую игру Гарри и Рона. Он с Роном против Гермионы и Джинни. У Гарри была самая быстрая и дорогая метла – «Молния», а в сарае семьи Уизли – старые «Чистомёты». Поэтому летали на «Молнии» все по очереди. Джинни наколдовывала кольца, висящие в воздухе. Они заменяли собой ворота для квидича – кольца, стоящие на длинных шестах. Играли волшебным мячом из магазинчика приколов Джорджа. От обычного квофла он отличался тем, что сам возвращался в руки, бросившего его, игрока, если его долго никто не подбирал. И ни смотря на то, что составы противоборствующих команд казались неравными, мальчишки обычно проигрывали. И как казалось Гарри, дело было вовсе не в том, что Джинни была лучшим загонщиком в школьной команде Грифиндора, да и, пожалуй, во всём Хогвартсе, а в том, что Рон подыгрывал ее напарнице Гермионе. Когда Рон стоял на воротах, Гермионе удавалось забивать в них мячи чаще, чем когда в их защищал Гарри.

Гарри и Джинни играли хорошо, Рон был на шестом курсе вратарём Грифиндора и играл просто отлично, когда был уверен в себе и своих силах. В решающем матче он принёс победу своей команде, не пропустив ни одного мяча. Но как загонщик он уступал своей младшей сестре и Гарри. А Гермиона играла хуже них всех, если не сказать – просто плохо. Это было не её стихия. Она всегда больше времени уделяла книгам, да и практики на метле у неё было меньше, чем у других игроков. Поэтому она искренне радовалась после своего забитого гола и одаривала Рона улыбкой. Тот улыбался в ответ, но тут же смущался, завидев удивлённый взгляд Гарри. Так было и этим утром. Игра началась с неудачного рывка Рона за мячом, посланного Гермионой в ворота, и счёт был открыт. Гарри переглянулся с Джинни и та, покачав головой, с трудом подавила смешок.