Афет Сариев - Индекай - край эльфов Страница 18

— Вижу! — расширенными глазами глядела Мартина на буйную степную растительность при свете погружающегося за горизонт солнца. — После описания Амитолы именно такой представляла себе здешнюю природу.

— Еще налюбуешься индекайскими красотами. А сейчас нужно торопиться. Скоро совсем стемнеет. Да и Амитола нас заждался, — потащил ее за руку в сторону Дома Черных Воронов, пока она очарованно мотала головой.

Когда углубились в дремучий лес, девушка совершенно растерялась. Только пробормотала:

— Как можно передвигаться в таких зарослях?

Действительно, подумал Гром. Часто нужно махать мечом, чтобы двигаться вперед. А с посохом по лианам и колючим кустам — бесполезное дело. Сейчас-то он шел на шаг впереди, прокладывал просеку себе и ей. А если понадобиться одной идти? Подумав немного, сказал ей:

— Придется тебе в Индекайе обходить леса. А еще лучше, одной никуда не ходить.

Мартина только презрительно фыркнула.

Они преодолели лес и выбрались вновь в степную даль, откуда в наступившей мгле стала видна цель их похода.

На фоне проступивших звезд при свете полной луны впереди чернели силуэты громадин мега-деревьев этого мира.

— Вот он, Дом, где обитает Амитола, — указал на них Гром.

— Я не могла и подумать, что деревья бывают такие большие.

— «Большие», это не то слово, — ухмыльнулся Гром. — Они слишком большие.

Пошли дальше, прибавив шагу. Еще послали Амитоле эсемеску: «встречай». Поэтому, когда оказались, наконец, у подножья великана с главным дуплом, увидели сияющего Амитолу. Он только коротко воскликнул: «ура!», кинулся обнимать Мартину. А на Грома вовсе не обратил свою радость.

Гром притворно сердито похлопал сзади его по плечу:

— Эй, парень. А меня кто обнимет?

— С тобой недавно виделись, — отмахнулся тот от него.

— Ничего себе! Меня же три дня не было. Не соскучился?

— Не-а. Я по сестренке соскучился.

— Ну, раз так, веди свою сестру в таверну. Устала она с непривычки так долго путешествовать. А все остальные любезничания отложи до завтра.

— Ну, ладно, — неохотно согласился он, и потащил их по дуплам, лестницам и мостам на третий ярус ветвей.

На здешних дорогах Мартина судорожно цеплялась в руку Грома. К такому передвижению по ветвям на таких высотах — этому еще привыкнуть надо.

За полночь оказались перед круглым металлическим щитом входа в здешнюю таверну.

До нельзя утомленная путешествием Мартина не переставала удивляться новинкам, что постоянно открывались глазам. Очарованно оглядывала помещение, пока Гром оплачивал и ее ночевку.

Когда все формальности были утрясены, Гром обернулся к Амитоле:

— Завтра, ровно в девять будь внизу. Передам тебе на хранение Мартину.

— Понял, — кивнул тот. — Буду ждать там у входа. Тогда, я пошел уже. Спокойной ночи.

Амитола в последний раз улыбнулся Мартине и зашагал назад в свою казарму. А Гром повел ее к приставной лестнице в каморку.

Оказались в долгожданном уединении в тесном дупле при свете свечи, что вспыхнула как они вошли. Но Гром сразу же затушил ее. Им сейчас достаточно было и того, что в небольшом иллюминаторе загадочно сияла полная луна.

— Теперь мы всегда будем вместе? — прошептала Мартина, обнимая его.

— Да, — тоже шепотом ответил ей Гром. — И вне Аркадии тоже.

— Я буду и там тебя ждать, — скинула она с себя под ноги одеяния Балдура.

— Я сразу же поеду за тобой в Новгород, — он тоже скинул с себя под ноги броню Перуна.

Узкой лежанки им вполне хватило, чтобы долгое время наслаждаться полноценным взаимным милованием, дарованным игрокам создателями Аркадии. Как верно писал еще Лев Толстой: «Сколько сердец, столько родов любви».

В отличие от примитивного секса, что внедрялось программными обеспечениями в остальных погружениях, в этой новой игре удалось, за счет индивидуализации игроков, достичь истинных человеческих чувств поверх инстинктивных сексуальных рефлексов. И этим тоже создатели Аркадии были обязаны методу академика Савельева, что давал возможность игрокам проявлять и в игре свои индивидуальности, в каком-то смысле, уникальные чувства.

Отсутствие подобных эмоций в альтернативных погружениях принижала их даже при всех остальных продуманных наворотах. При всех стараниях не смогли заменить аркадское достижение имитацией удовлетворения полового влечения, названного французами хлестким, будто удар бича, словом «секс». Конечно, и в Аркадии его было предостаточно, но только по отношению игроков к неписям. Некоторым, как Гром, такие психические реакции были недостаточны. Молодое сердце воина искало глубокой привязанности к сердцу игрока противоположного пола. Желало бескорыстной страсти, беззаветных помыслов, доводящих к самоотверженным взаимным чувствам, и только потом к половому влечению друг к другу.

Гром нашел в Аркадии объект своей любви. И очень надеялся, что Мартина тоже питает к нему такие же сильные чувства. Эта надежда с недавних пор делала его и сильным и слабым одновременно. Даже сейчас, в глубокой ночи, в маленьком дупле он прижимал к себе ее податливое хрупкое тело, а сам тревожно думал, что обрел с ее приходом сюда ахиллесову пяту. Ведь ради нее он готов теперь пойти на всё. Это будут знать и могущественные недруги, которых будет и здесь хоть отбавляй, как только он примется за перекройку местных устоев. А он именно этим надумал заняться в краю эльфов.

С этими мыслями он и уснул до самого утра, продолжая крепко прижимать к себе девушку своей мечты.

В половине девятого таймер пробудил Грома, как он заказывал с ночи. Мартина сладко спала, все еще прижимаясь к его груди. Пришлось ему и ее будить.

— Вставай уже, милая, — целовал он ее. — Пора по делам отправляться.

Мартина неохотно подчинилась, заодно окончательно пробудилась. Гром протянул ей личный портал, предложил этот тут установить.

Они оделись и, привлекая к себе внимание с утра тут присутствующих посетителей, при всем параде спустились по приставной лестнице в общий зал.

Гром заказал нехитрый завтрак на двоих, присели с Мартиной за свободный столик.

— Меня некоторое время не будет, — сказал он ей. — А ты пока с помощью Амитолы немного освойся тут. Пусть расскажет тебе чем мы озаботились в Индекайе. О местных событиях расскажет тоже. Когда вернусь, свое мнение по ним выскажешь.

— Мне бы хотелось и в здешний Храм попасть, — попросила Мартина.

— Провожу позже, — пообещал Гром. — Теперь же позавтракаем и пойдем к Амитоле.

После того как по старой традиции с утра перекусили, они вышли на ветвь-дорогу третьего яруса. Гром, еще до того, как вновь Мартина вцепилась в него, когда повел ее к краю пропасти, сам крепко обхватил девушку в охапку и сиганул под ее визг с огромной высоты. Плавно приземлились среди палаток торговцев, прямо в толпу эльфов и людей наблюдающих за их цирковым трюком.

— Привыкай уже, — засмеялся Гром. — Каждый раз так будем сокращать путь до грешной земли.

Потом за руку потащил ее к месту назначенной встречи.

Амитола был уже там. Гром подвел девушку к нему со словами:

— Принимай под охрану сокровище. Головой отвечаешь за нее.

— Ради сохранности головы я с нее глаз не сведу, — усмехнулся Амитола. — Ну, а ты, как понимаю, собрался обратно к отчужденным?

— Да. Они уже ждут, наверное, меня. Прыгну туда порталом. Поэтому, возвращаюсь в свой номер. — Он чмокнул Мартину в щечку и побежал по древесному лабиринту назад к себе.

Он уже нормально ориентировался на дереве и без провожатых. Почти не путаясь в переходах, достиг вновь входа в таверну. Сначала подошел к тавернщику, оплатил дальнейшее тут пребывание Мартины, еще купил у него десятку буханок ржаного хлеба — все, что было в наличии на кухне, — и пошел к себе наверх. У лежанки сразу стало активным портальное оконце, в списке которого в столбик значились уже пять направлений:

«Мой дом».

«Рудник сахема».

«Храм Индекайа».

«Племя старейшины Магота».

«Таверна в ДЧВ».

Кликнул взором на «перейти» четвертой строчки, чтобы все в каморке фрагментировалось, закружилось, а он мигом оказался под деревом на краю прогалины в густом лесу у племени отчужденных.

Глава 6

Маленькие головастики первые среагировали на его появление. Выскочили и накинулись со всех ближайших кустов. Опять трогали ручонками непривычную их глазу чешуйчатую броню пришельца. А он только широко улыбался, доставал из сумки по одной, раздавал им буханки — ихний деликатес.

За детьми к нему подступили и взрослые. Впереди всех заприметил знакомый ник: «старейшина Магот». Ориентироваться по лицам, пока трудно было Грому в этой толпе.

Рядом со знакомым уже старейшиной заметил еще два ника других старейшин. Те тоже, точно как и первый, были старыми отчужденными в одно лицо. Отличать, что и они старейшины мог только по никам и по венкам на грушевидных их головах.