Ксения Маковецкая - Ouroboros Страница 2

– Мне позволили взять служебную машину, чтобы встретить Вас, – сказал студент. – Я учусь на факультете биохимии. Мне сообщили, что у Вас, доктор Ами, будет своя лаборатория, а я буду Вашим лаборантом. В университете, зная о Ваших выдающихся способностях и достижениях, надеются, что Вы будете достойным представителем нашего учебного заведения на международных научных конференциях. Университет стремится внести свой вклад в мировую науку.

Доктор Ами молчала. Когда она ехала сюда, то не тешила себя надеждами на лёгкую жизнь. Техина понимала, ей придётся работать без сна и отдыха, ведь университет захочет не только видеть её в штате, но и будет требовать всё новых результатов её исследований. Однако сейчас она не чувствовала воодушевления. Лишь усталость и раздражение: почему было не поговорить с ней, прежде чем делиться планами со студентами?

Они ехали не очень быстро, чтобы у Техины была возможность осмотреться. И, несмотря на то, что все здания и пальмы становились для неё растекающимися под жарким солнцем пятнами, было интересно. Женщина интересовалась историей Аншана и прекрасно знала, что от древнего прекрасного города, который она видела на фотографиях, не осталось и следа.

– Здесь всё было разрушено? – спросила она.

– Да. Почти… Что осталось, отвезли в музей. Мы скоро будем его проезжать. Вот, видите? – парень показал рукой в сторону огромного темно-серого пятна на горизонте. По открыткам и фотографиям Техина знала, что это на самом деле железный купол, больше похожий на саркофаг, скрывающий целый город. – Там есть целые дома и старинные храмы, поэтому он такой огромный, – продолжал говорить Дингир. А затем, сменил тему. – А Вы откуда прибыли?

– Из Норга, это на севере Европы.

– Да, слышал о такой стране. А я здешний. Вернее, родители у меня из Аншана. И когда власти приняли решение восстанавливать город, они стали одними из первых добровольцев. Это было пять лет назад… Всё то, что Вы видите, строили на моих глазах. Сначала мы жили в бункерах. Это практически единственное, что уцелело после Тиамат. Теперь же домов построили столько, что половина из них ещё пустует. Администрация города надеется, что в скором времени люди начнут без приглашений приезжать сюда работать и учиться.

– Норг тоже сильно пострадал от катастрофы, ведь страна располагалась вдоль морского побережья. Все выжившие уехали. Сейчас там только рыбацкие поселения, остальным незачем возвращаться.

Техина задумалась. Единственным воспоминанием о катастрофе был момент, когда родители отправили её вместе с другими детьми на автобусе, а сами решили заехать домой, ведь там ждала Пэрри, любимая немецкая овчарка. Пятилетняя Техина решила, что родители её просто бросили, ведь она больше никогда не видела их. В памяти остался лишь размытый образ двух людей, которые были видны из окна автобуса. А ещё боль и обида, которые не отпускали даже спустя столько лет.

Возможно, Тиамат была ещё одной причиной, почему Ами приехала в Аншан: Техина почему-то была уверена, что именно в Аншане кроется разгадка того, что произошло тридцать лет назад. Хотелось не просто расставить всё по своим местам, но и наконец успокоиться, больше не думать и не прокручивать эти воспоминания снова и снова.

– Слышал, ректор уже хочет согласовать с вами подготовленный учебный план, – Дингир прервал молчание, выкручивая руль влево, чтобы сделать ещё один круг к университету, только уже с другой стороны города, – а заодно обсудить ваши новые исследования.

– Вот как…

– Я об этом знаю, поскольку назначен Вашим лаборантом, если, конечно, Вы сочтёте мой уровень знаний приемлемым для этой работы… Тогда мы будем видеться не только на занятиях, доктор Ами.

Что-то не понравилось ей в этих словах. Хотя нет, дело было скорее не в них. Тон. Какое-то скрытое самодовольство и хвастовство. Техина вновь почувствовала раздражение, на секунду она даже пожалела, что приехала. Как же неприятно, что с этим человеком придётся ещё и работать!

Больше всего Техину заинтересовали административные здания. По крайней мере, Дингир сказал, что огромные зиккураты из бетона и стекла – это государственные учреждения и офисные центры. Каждому было присвоено название «Геккой», с уникальной нумерацией. Странная система. Здесь не было мэрии или городской администрации… был Геккой-1. Суд – Геккой-2. А национальный университет Элама – Геккой-3.

Доктор Ами снова перевела взгляд за окно. Да уж, Дингир устроил ей настоящую экскурсию по возрождающемуся городу: новые идеально спроектированные дома, сверкающие стёклами на солнце, пустынные широкие проспекты, молодые деревья, безлюдная набережная… Море… Как давно она не видела моря!..

Техина попросила на минуту остановиться на набережной. Море… Такое тёплое и красивое… Ами распустила длинные волосы и сняла очки. Вот оно, единственное настоящее место в этом безжизненном искусственном городе.

– Доктор Ами, нам пора!

Поездка продолжилась, но в салоне автомобиля воцарилась тишина.

Дингир чувствовал напряжённость Техины. Он был рад приезду профессора Ами и не понимал, чем задел её. Оставшийся путь он думал о своём: как бы справиться со всей работой и помогать родителям в лаборатории, и чего он сам хотел бы от жизни. Парень надеялся, что ему удастся подружиться с доктором Ами, иначе она не даст ему ничему научиться, а с мытьём полов и колб он и так справлялся. Хотелось, чтобы университет был максимально полезен и чтобы родители остались довольны – они так на него рассчитывают.

Дингир вздохнул. Родителей никогда на самом деле не интересовало, хочет ли их сын продолжать семейное дело. Они даже не допускали мысли, что это может обсуждаться.

Техина молчала. Настроение подпортилось тяжелыми мыслями, и женщине показалось, что Дингир тоже сник. Остаток пути никто из них так и не заговорил.

Глава 2

Порывистый ветер швырялся песком, волны неистово бились о скользкие камни, выброшенные на берег. Вокруг быстро темнело, гремело все ближе и ближе, горизонт перестал быть границей между небом и морем, а воздух наполнился запахом соли и дождя. Приближался шторм.

Сквозь нарастающие раскаты грома до редких прохожих доносилась удивительная мелодия. Незаметно растворяясь в сумерках, она заставляла сердца трепетать, а умы теряться в догадках. Что это, флейта?.. Нет… что-то нежнее…

Золотоволосый тощий парень в странной мешковатой одежде сидел на раскладном табурете, играя на диковинном деревянном инструменте. Молодой человек выбрал место на углу двух центральных улиц, но в преддверии грозы даже здесь было пустынно: вокруг парня собрались лишь шестеро слушателей.

– Что это? – поинтересовалась девочка четырёхлетнего возраста, дёргая за рукав свою мать.

– Доченька, это свирель, – ответила та.

– Нет, не совсем верно, но очень близко. Это пан-флейта, – улыбнулся музыкант. – Очень древний инструмент.

Ребенок зачарованно смотрел на деревянную конструкцию, похожую на склеенные вместе трубки различной длины. На поверхность флейты были нанесены геометрические бело-красные узоры, напоминающие этнические. В Аншане вряд ли ещё где-нибудь увидишь такой инструмент, слишком уж удивительным он был для людей, привыкших к цифровой музыке.

– Когда-то давно на нём играл человек с козлиными рогами и копытцами! – музыкант наклонился к девочке, приставляя пальцы к голове, изображая рога. – Он жил в лесу, играл на пан-флейте и люди считали его богом дикой природы!

– Мама, а что такое лес?

– Пойдем, Ио, я расскажу тебе по дороге домой, – женщина вытащила из сумки кошелёк.

– Я разве похож на попрошайку? – обиделся парень. – Купите дочке мороженое и приходите ещё. Завтра в это же время я буду вас ждать!

Он встал, поклонился и, сложив табурет в рюкзак, поспешил уйти – начинался ливень. Музыкант промок уже через несколько минут, его кофта с капюшоном была весьма легкой, а более теплой одежды он не имел. Собственно, у юноши не было ничего, кроме инструмента и раскладного табурета. Он нырнул в ближайший открытый подъезд и шмыгнул носом. Мокрые пряди облепили лицо, с носа стекала вода. «Главное, чтобы инструмент был в порядке», – подумал он.

Дом, как оказалось, был не заселён. Интересно, квартиры уже закрыли? Может, он спрячется от дождя и переночует в одной из них? Сидеть на бетонном полу – это, конечно, не очень хорошо, но лучше, чем мокнуть под дождем на улице. Всё, о чем сейчас мечталось – большое тёплое одеяло и чашка чая. И можно спать даже здесь, в мокрой одежде на холодных плитах.

«Дурак ты, Алеф, надо было брать деньги! Тоже мне, гордый какой! Зато спал бы в отеле, – из груди вырвался вздох легкого сожаления. – Как же тут холодно… Лишь бы не заболеть».

Алеф посмотрел в окно. Дождь усиливался, а это значило, что из укрытия удастся выйти не скоро. Шансы на нормальный ночлег уменьшались с каждой упавшей каплей.