Марисса Майер - КиберЗолушка Страница 22

Усталость и опустошение навалились на Кая разом, и он прижал пылающий лоб к холодному стеклу. Он тоже должен был быть здесь.

— Я назначу пресс-конференцию, — бесцветным голосом сказал Торин.

— Пресс-конференцию?

— Страна должна знать. Мы будем оплакивать его вместе. — Под размеренным дыханием Торин прятал потрясение, и в редкие моменты оно проступало наружу.

Кай зажмурился и потер глаза руками. Да, он знал, что это должно произойти, что его отец неизлечимо болен — все это были слова, лишенные всякого смысла. А теперь он в одночасье потерял все. Не только отца. Не только императора.

Свою молодость. Свою свободу.

— Вы будете хорошим императором, — сказал Торин. — Таким же, как он.

Кай отшатнулся от него. Он не хотел думать обо всем этом — и о том, насколько он не соответствует новой роли. Он был слишком молод, слишком глуп, слишком оптимистичен, слишком наивен. Он не мог этого сделать.

Экран позади них засвистел, затем из него раздался сладкий женский голос: «Входящее сообщение для Его Высочества наследного принца Кайто Восточного Содружества от королевы Луны Леваны».

Кай обернулся к экрану — пустому, если не считать вращающегося глобуса в углу, означавшего, что есть входящие сообщения. Подступавшие слезы превратились в начинающуюся головную боль. Воздух сгустился, но оба — и принц и советник — оставались неподвижны.

— Как она могла узнать? Так быстро? — сказал Кай. — У нее должны быть шпионы.

Краешком глаза он увидел, как Торин поднял на него взгляд. Предупреждая, что не стоит сразу предполагать заговор.

— Возможно, вас видели маг и ее страж, — сказал он, — бегущим через весь дворец посреди ночи. Что еще это могло значить?

Кай, стиснув зубы, выпрямился во весь рост и обернулся к экрану, как к врагу.

— Похоже, период траура подошел к концу, — прошептал он. — Экран, прошу принять сообщение.

Экран вспыхнул. Он увидел королеву, она была в вуали, скрывавшей лицо, как у вечной невесты. Все, что он видел сквозь завесу, — контур черных волос и призрачные черты. Лунатики объясняли это тем, что красота их королевы — дар, видеть который земляне недостойны, но Кай слышал другое: говорили, на самом деле очарование королевы — чары, с помощью которых она морочит людей, заставляя их видеть себя божественно прекрасной, — не передавалось через нетскрины, так что она никогда не позволяла смотреть на себя через них.

Какой бы ни была причина, у Кая всегда начинало жечь глаза, если он смотрел на фигуру в белом саване слишком долго.

— Мой дорогой принц-регент, — сказала Левана сахарным голосом, — позвольте мне первой выразить соболезнования вашей потере. Вы лишились отца. Чтимого нами императора Рикана. Да покоится он с миром.

Кай бросил взгляд на Торина. Шпионы?

Торин не посмотрел на него в ответ.

— Хотя это трагедия, я ожидаю продолжения переговоров о заключении альянса с вами как новым лидером Содружества Земли. Поскольку я не вижу причин откладывать переговоры до вашей коронации, я думаю назначить переговоры так скоро, как это позволит ваш траур. Мой шаттл готов. Я смогу отправиться в путь с вашим следующим восходом и лично принести вам как мои соболезнования, так и мои поздравления. Я предупрежу своего мага о прибытии. Она сможет обеспечить надлежащие условия для моего пребывания. Прошу вас не беспокоиться о моем удобстве. Уверена, у вас много других забот в это печальное время. Мои мысли с вами и всем Содружеством. — Она закончила сообщение кивком головы, и экран потемнел.

Кай с отвисшей челюстью обернулся к Торину:

— Она хочет приехать сюда? Сейчас? Еще и пятнадцати минут не прошло!

Торин прочистил горло.

— Мы должны обсудить это утром. Думаю, до пресс-конференции.

Кай отвернулся и уткнулся головой в стекло. По ту сторону под простыней виднелись очертания тела его отца — это напомнило Каю о королеве с ее вуалью. Император так сильно исхудал за последние недели, что казалось, под простыней скорее манекен, чем человек.

Его отец был уже не здесь. Он не мог больше защитить Кая. Предложить совет. Или когда-либо снова повести за собой страну.

— Она думает, что я слаб, — сказал Кай. — Она попытается убедить меня принять матримониальные условия альянса сейчас, пока вся страна в хаосе. — Он пнул стену и подавил крик боли; он и забыл, что не успел обуться. — Мы не можем отказать ей? Сказать, что она нежеланный гость?

— Я не уверен, что это демонстрация желания поддерживать мир, которого ваш отец такими усилиями добивался.

— Но это она угрожала войной последние двенадцать лет!

Торин скривил губы, и нескрываемое волнение в его глазах остудило гнев Кая.

— Обсуждение должно идти в двух направлениях, ваше высочество, — сказал он. — Мы выслушаем ее требования. Ей так же придется выслушать наши.

Плечи Кая поникли. Он развернулся и, вытянув шею, стал смотреть в потолок, по которому бродили тени.

— Что она имела в виду под тем, что ее маг обеспечит надлежащие условия?..

— Подозреваю, уберет зеркала.

Кай закрыл глаза:

— Зеркала. Точно. Я забыл.

Он помассировал лоб. Что же это за лунатики? И не просто какой-то там лунатик — королева Левана. На Земле. В его стране, в его доме. Он передернулся.

— Людям это не понравится.

— Да, — вздохнул Торин. — Завтра будет темным днем для Содружества.

Глава 17

Зола услышала свист, вслед за ним сквозь черноту сна перед глазами прокрутилось сообщение:

СООБЩЕНИЕ ИЗ 24-ГО КВАРТАЛА НОВОГО ПЕКИНА, КАРАНТИН ЛЕТУМОЗИСА. ЛИНЬ ПИОНА ВОШЛА В ТРЕТЬЮ СТАДИЮ ЗАБОЛЕВАНИЯ В 04:57 22 АВГУСТА 126 Т. Е.

Примерно минуту Зола боролась с сонным оцепенением и пыталась вникнуть в смысл слов, которые, казалось, корябали сетчатку. Она открыла глаза в своей спальне без окон и села. Все мышцы ныли после ночного путешествия на свалку. Спина болела так, что, казалось, этот старый автомобиль переехал ее, а не они с Ико тянули и толкали его по боковым дорогам. Но им все удалось. Автомобиль был ее — теперь он стоял в темном углу подземного гаража в Башне Феникса, и теперь она могла работать над ним каждую свободную минуту. И до тех пор, пока никто не пожалуется на запах, автомобиль останется их с Ико маленьким секретом.

Когда они наконец вернулись домой, Зола отключилась, как будто кто-то нажал на кнопку. И в первый раз у нее не было никаких кошмаров.

По крайней мере никаких кошмаров до того, как ее разбудило сообщение.

Мысль о Пионе — совсем одной, в карантине — заставила ее с приглушенным стоном вскочить со стопки одеял. Она натянула перчатки, стащила зеленое парчовое одеяло из бельевого шкафа в коридоре и прошла мимо Ико, работающей в режиме энергосбережения и подключенной к зарядному устройству в гостиной.

Она чувствовала себя странно, уходя без андроида, но сразу после она собиралась пойти во дворец. В коридоре она услышала чьи-то шаги этажом выше и звуки нетскрина, бормочущего утренние новости. Зола впервые вызывала хувер — и когда она вышла на улицу, он ее уже ждал. Она поднесла к сканеру свой чип и сообщила координаты карантина, прежде чем сесть далеко назад. Зола соединилась с сетью, чтобы проследить по карте, как хувер полетит в карантин. Карта загрузилась и теперь была у нее перед глазами; судя по ней, квартал карантина находился в промышленной зоне в пятнадцати милях за чертой города.

Город был сплошь тени, размытые очертания сонных домов и пустых тротуаров. Здания стали меньше, а пространство между ними больше, как только они оставили сердце города позади. Бледный солнечный свет полз вниз по улицам, и длинные тени ложились на тротуары.

Зола и без помощи карты знала, что они достигли промышленного района. Она сморгнула ее и стала смотреть на фабрику. Невысокие бетонные корпуса были снабжены огромными жалюзи над входом — таким широким, что туда поместился бы даже самый большой хувер. А может, и грузовые суда.

Зола приложила чип к сканеру при выходе, так что хувер списал с ее и так небольшого счета практически все средства, и попросила ожидать ее. Она направилась к ближайшему корпусу, у входа в который стояли андроиды. Над дверью мерцал новый экран-вывеска:

КАРАНТИН ЛЕТУМОЗИСА. ПАЦИЕНТЫ И МЕДРОИДЫ — ТОЛЬКО ДО ЭТОЙ ЧЕРТЫ.

Она несла одеяло перед собой, и старалась выглядеть уверенно, и думала, что скажет андроидам, если они начнут расспрашивать. Но медроиды, видимо, не были запрограммированы на случай прихода в карантин здоровых людей — они едва обратили на Золу внимание, когда она вошла внутрь. Она надеялась, что и уйти сможет так же легко. Может быть, ей стоило попросить пропуск у доктора Эрланда.

Запах испражнений и гниения коснулся ее ноздрей, как только она вошла. Она отступила назад, прикрывая нос ладонью. Желудок скрутило. Она жалела, что не может регулировать уровень восприятия запаха так же, как уровень звука.