Великий и Ужасный (СИ) - Капба Евгений Адгурович Страница 24

Глава 11

Смерть из выгребной ямы

Септик, или говноотстойник, располагался в атриуме базы Щербатого. С трех сторон — буквой «П» — сама база, с четвертой — забор из металлопрофиля и ворота.

База представляла собой бывшее кафе — «Эльбрус». Да, да, тут Эльбрус тоже назывался Эльбрусом и был самой высокой вершиной Кавказа. И кафе-«Эльбрусов» тут развелось не меньше, чем на нашем родном Черноморском побережье — тоже хоть жопой жри. Кафе было укреплено основательно: на окнах кустарным способом наварили решетки из толстой арматуры, проемы заложили мешками с песком на случай нападения хтонических тварей или какой иной напасти. Наружу, в Хтонь, торчали глазки камер и усики датчиков — прижимистый Щербатый таки потратился на дорогую аппаратуру. Толстые стены из обтесаного известняка были обшиты выгоревшим сайдингом, на крыше — гибкая черепица. Обожаю новомодную хрень в строительстве, она так классно подходит для моих злодейских целей!

Почему — злодейских? Потому что засохшее трехлетнее дерьмо — это всё еще дерьмо! А я проторчал в сраном септике что-то около часа, дожидаясь, пока шум наверху уляжется, и только после того, как в атриуме почти никого не осталось, получил возможность вылезти под звездное небо. Мало того, что провонял как сволочь, так еще и вынужден был терпеть рядом с собой соседство целой колонии многоножек. Сколопендры, мокрицы — хрен его знает, что этот такое, но копошились они по всей заляпанной говном стене самым неприятным образом.

Короче, мне хотелось убивать. Кузя, человекопаук, многоножки — за все это предстояло расплатиться банде Щербатого. Благо, план был очевидным и тупым до невозможности! Он строился на очень простом факте: беспокоясь о безопасности, бандиты превратиили свою базу в настоящую крепость, куда можно было попасть по сути только двумя путями: через укрепленные ворота и атриум — в главный вход, и через сторожевой пост на крыше — по раскладной лестнице. Был и третий путь — сквозь дерьмо, но им давно не пользовались. Никто, кроме меня.

Часовые у них имелись — человеческий мужик с крупнокалиберной винтовкой и прожектором на вертлюге на том самом сторожевом посту и два снаги с автоматами и дубинками — у ворот. Почему такой арсенал? Потому, что Щербатый расположился у самой границы обжитой территории, на целых два квартала гористее Проспекта. Твари шастали тут даже через пару дней после Инцидента — всплеска хтонической активности.

Гористее и мористее — так обозначали направления на Маяке. До моря — четыре квартала, до гор — пять. От КПП с Новым городом до конца маякского мыса — двадцать пять кварталов по проспекту. Обжитых — двенадцать. Тут волей-неволей задумаешься, зачем этот населенный аппендицит в центре магической аномалии? Неужто Густав прав? И как вообще Проспект держится, при таких-то тварях вокруг? Снова — магия? С кем бы мне это проконсультироваться-то? Знакомых магов у меня всего два, но одна о рубероид швыряется, а второй — светлейший князь, с ним особенно не пооткровенничаешь…

Я наконец дождался, когда снаги на воротах задолбутся изображать из себя бдительных стражей и спрячутся под ближайший козырек — посидеть на ступеньках крылечка у заколоченной крепкими досками двери и покурить. И вылез наружу, аккуратно придержав тяжелую, как мои грехи, крышку люка, присыпанную многолетним слоем земли и заросшую травой. Если бы не урук-хаевская силушка — хрена с два я бы так просто выбрался!

Внутри П-образного строения шло гудение, слышались бабьи визги, звон стаканов, тот самый дабстеп пополам с матерщиной, пьяные громкие голоса… И нахрен все эти камеры и датчики, если некому за ними следить — все перепились? Тем паче: какой дурак будет ставить датчики движения внутри периметра? Нахрена такие траты? Да и вообще — техника в руках дикаря превращается в бессмысленную груду железа. Сначала бы озаботились дисциплинкой, а потом уже обвешивались модными причиндалами!

Пацанам на посту было грустно, и станет еще грустнее — это я готов клятвенно гарантировать. По стеночке, по стеночке, держась в тени, я добрался до часовых. Убрать их совсем бесшумно вариантов не было, однако кроме мужика на крыше никто бы не смог прийти им на помощь! По крайней мере — в ближайшее время.

Занеся лом для удара, я выскочил из-за угла и с размаху врезал железным дрыном сразу обоим курильщикам — прямо по огонькам сигарет. Они сидели на одном уровне, на одной ступенечке, и получили по рожам тоже — одновременно.

— Курение убивает! — сказал я, убедившись, что караульные, с хрустом обвалившиеся на ступени, не подают признаков жизни.

Мужик на крыше тоже курил — и притом в противоположную от двора сторону. Его задачей было контролировать окрестности, а не присматривать за охламонами-охранниками, так что я вполне спокойно пересек атриум, извлек из септика свою сумку, достал несколько пластиковых бутылок с растворителем и обильно полил сайдинг на ближайшем ко мне крыле здания. Эти виниловые панельки мне здорово облегчили жизнь: планируя операцию, я думал, что с поджогом придется конкретно повозиться! Но тут… Просто запалить скрученный в трубочку рекламный буклет, дождаться, пока он загорится — и швырнуть. ВЖУХ!!! Пламя вспыхнуло как сумасшедшее, волна жара ударила мне в лицо! Растворитель — штука коварная. Кажется, я спалил себе брови и ресницы, но это меня волновало в последнюю очередь.

— Пожар! — закричал я, пристраиваясь с ломом в руках напротив единственного выхода из базы. — Горим!!!

Знаете, почему пожарные запрещают устанавливать решетки на окнах первых этажей в детсадах и школах? Именно поэтому. Перекрывая путь в ваше убежище внешней угрозе, вы перекрываете себе путь из убежища вовне. У ребят там, внутри, было два варианта — лезть на крышу и спускаться по раскладной лесенке — всем по очереди, или — через основную железную дверь пожаловать во двор, ко мне навстречу. Я собирался поиграть в Фермопилы и триста спартанцев, заняв позицию у самого центра поперечины той самой буквы «П», как раз напротив ключевого пути к спасению для бандитов.

Почему я не поджег второе крыло? Так жарко же будет! Сайдинг и рубероидная черепица горят ого-го! Ну, и для того, чтобы уменьшить поток желающих сбежать через дверь — тоже. Ломануться толпой — еще затопчут сперепугу. В очередь, сукины дети, в очередь!

Паника поднялась страшная, внутри орали и верещали как ненормальные, огонь разгорался, охватывая все новые секции сайдинга и перекинувшись на крышу. Вонючий пластиковый дым щипал глаза, драл горло, заволакивал все окружающее пространство черным химическим маревом.

Переключиться с режима пьянки в режим выживания в экстремальных ситуациях можно с разной скоростью: это вопрос привычки и навыка. Первым озаботился спасением своей жизни какой-то толстый дядька в затрапезной рубашке в полосочку и почему-то — с черпаком в руках. Может — повар? Так или иначе — ему и прилетело первому. Я ткнул тупым концом лома дядьке под дых, а когда он свалился с крыльца — добавил железякой по коленке, чтобы далеко не убежал.

Дальше из дымного нутра базы полезли снага — один за другим, и я бил их, и пинал, и дробил им кости, пользуясь замешательством и паникой до тех пор, пока они не закончились. Проблем доставил крепкотелый лысый гном — не все они, оказывается, проводили время в общаге. Низкорослый бородач принял мой удар лома на предплечья! У него,к моему глубочайшему удивлению, вместо рук от самого локтя были киберпротезы! Вроде как я не первый день тут обживаюсь, а такие цацки всё еще здорово сбивают с панталыку.

Аж искры полетели при столкновении стального лома и металлических рук, так что мне пришлось отскакивать и принимать правильный бой: гном пытался ухватить лом руками и вообще — подобраться ко мне поближе, а я перехватил строительный инструмент обеими руками, подобно двуручному клинку, и несколькими быстрыми колющими ударами достал врага сначала в ноги, потом — в корпус и голову.

Гном рухнул на землю — и в этот самый момент на крыльце появился большой, мускулистый и татуированный снага с длинными клыками, торчащими над верхней губой. Один из зубов был обломан до половины, и я понял, что это и есть легендарный Щербатый. В руках он сжимал огромную пушку самых футуристических обводов, с целыми тремя стволами какого-то конского калибра, и я подумал было, что всё, пришел мой конец — пальнет в меня, и адью, прощай Бабай!