Корпорация любит нас - Андрей Валерьевич Скоробогатов Страница 24

— Да, Великий Вождь.

— Хорошо. Теперь ищи место, откуда ты сможешь проникнуть в вентиляцию.

Безымянный спрыгнул с кровати и вышел из комнаты вождя. Он уже прилично ориентировался в помещениях отсека, и решил первым делом наведаться в комнату, где ещё ни разу не был — к хомякам.

За хомяками в этот раз присматривал Ворчун, Безымянный узнал об этом по запаху. Пахло здесь по-особенному — к запахам сородичей-нюхачей примешался какой-то другой, резковатый и незнакомый. Наверху, судя по тепловому зрению, находились две длинные лампы, очень похожие лампы были в одном из предыдущих миров-снов, и это показалось немного странным.

— Безымянный, это ты? — спросил Ворчун. — Иди сюда, потрогай их.

Спящий нащупал стенку большой корзинки, перевесился через прутья и пошарил руками и хоботом. Впереди прощупывалось что-то пушистое, тёплое и большое — размерами хомяк был немногим меньше взрослого нюхача.

— Чем ты их кормишь?

— Овсяными хлопьями. У нас остался ещё десяток коробок. Скоро, правда, закончится — забить придётся последних хомяков.

Безымянному стало жалко хомяков, далёкая память — видимо, генетическая — подсказывала, что когда-то хомяки были безобидными домашними питомцами. Он ещё раз засунул ладони в густую жёсткую шерсть кормового животного и спросил Ворчуна:

— Как попасть в вентиляционную систему?

— Зачем? — спросил Ворчун. — Это не так уж и просто.

— Великий Вождь послал меня на последнее испытание.

— Странно, — в голосе соплеменника послышалось удивление. — Раньше не было никаких последних испытаний. Ну да ладно. Слышишь звук капель?

— Да.

— Иди в том направлении. Нащупаешь две тонкие трубы — взбирайся по ним в умывальник.

Безымянный поднялся, пошёл на звук, уткнулся в обмотанные пенькой трубы и вскарабкался по ним. Голова упёрлась в какой-то гладкий твёрдый потолок. С трудом нащупав край умывальника, он подтянулся и, перевесившись через скользкий край, плюхнулся в мокрую раковину.

— Забрался? — спросил Ворчун. — Если да, то перепрыгивай на стол, он левее. Прыгай по коробкам на шкаф, там почувствуешь ветер.

И он почувствовал. Почувствовал ветер, запах, и сразу всё понял. Цель звала его, и Безымянный сломя голову помчался наверх, опрокидывая сложенные лесенкой коробки из-под овсяных хлопьев.

— Эй, осторожнее! Развалишь всё! — крикнул Ворчун, но Безымянный не слушал его.

Он вообще не любил кого-либо слушать.

Над шкафом был слышен ровный, тихий гул ветра в жестяной трубе. Труба, висящая под потолком, оказалась чуть ниже роста нюхача — сантиметров пятнадцать в диаметре, а свежий ветер почему-то дул навстречу, а не внутрь.

Безымянный прижал уши, пригнулся и зашагал по гремящему жестяному полу трубы. В трубе было неуютно, но запах, удивительно знакомый и желанный, нёс его вперёд.

Судя по схеме-картонке, которую показал ему вождь, вентиляционная система охватывала все помещения — маленькие трубы лабиринтом шли по потолкам, собираясь в одну большую где-то в центре отсека. Безымянный миновал два ответвления — он шёл против направления ветра, к какому-то большому вентилятору, и трубы, выходящие в отсеки, его не интересовали.

Стало заметно холоднее, перевязанные сбоку концы повязки неприятно мотало ветром, и Безымянный снял кусок ткани — всё равно, внутри было темно, а снаружи никто не мог заподозрить о нарушенном запрете. Жестяной туннель медленно пошёл вверх, шум усилился. Идти стало тяжелее, но вдруг он увидел тусклый свет впереди.

Светильник обнаружился за поворотом, как и источник шума. Труба, которая вела к цели, оказалась намного шире той, в которую сначала залез Безымянный, стенки были полукруглые и скользкие. Ветер дул навстречу, сбивал с ног, а свет слепил глаза, отвыкшие от яркого света, или просто не приспособленные к нему — Спящий уже не знал. Последние шаги были сложнее всего, ветер прижимал к ледяной трубе, но он нашёл в себе силы удержаться на ногах и посмотрел вперёд, прищурив глаза. Силуэт, державший фонарик, казался одновременно странным и каким-то очень знакомым.

— Ты уже близко, я тут, — послышался тихий голос, незнакомый и непохожий на все, что он слышал раньше в бункере.

— Где мы? — спросил Безымянный.

— Под вентилятором, — сказала она, указала фонариком наверх и выключила его.

Стало темно, осталась лишь тонкая ниточка света позади хрупкого силуэта, и тут его осенило. Он вспомнил, где видел её.

Перед ним стояла статуя из Страны Песка, которую он видел много недель назад. Нагая, крохотная, и совершенно… реальная. Она была настоящим человеком и не имела никакого отношения к мутированным обитателям подземелья.

А он, вся его биография и все воспоминания не были настоящим. Как и реальность с её бункером — это всё миф, вымысел, плод чьего-то коллективного воображения. Безымянный неожиданно остро осознал это и слепо потянулся к этой маленькой частице настоящего, а она обняла его странное, нелепое телесное воплощение тонкими руками и повалила на жестяной пол.

— Ты уже понял, зачем тебя разбудили, Спящий? — спросила девушка, прервав долгий поцелуй.

— Чтобы выводок продолжил род? — догадался он, глядя на её тело при помощи теплового зрения. — Новые гены, да?

— Ты ничего не понял, — усмехнулась она. — Совсем для другого. А сейчас надень повязку, не все запреты стоит нарушать.

Зрение, по которому он так скучал, оказалось совсем ненужным. Ветер прижимал их маленькие горячие тела к холодной жести. Она была настоящая, абсолютно настоящая!

Снов в тот раз Путник не видел, или попросту не запомнил, потому что слепая реальность подземелья казалась в тот день слаще ночных видений.

* * *

Открыв глаза, Безымянный обнаружил, что сидит на полосатом матрасе, а наверху ярко горит большая лампочка накаливания. «Висит груша, нельзя скушать» — опять непонятно откуда вспомнилась вдруг старая поговорка-загадка, и он заморгал, приспосабливаясь к освещению. Огляделся — в комнате никого не было, на кровати лежала пачка сигарет с огромной зажигалкой, в углу тихо тикали часики с кукушкой. В верхней части стены, у которой стояла кровать, обнаружились металлические створки, из-за которых доносился гул вентилятора. Видимо, после вчерашних приключений его выкинули из вентиляционной системы на кровать вождя. Безымянный вспомнил вчерашнее и сладко потянулся.

Нащупал хоботом повязку, валявшуюся рядом, и быстро натянул на голову. В темноте, с повязкой, он чувствовал себя намного комфортнее, чем зрячим. Привык. Напомнил о себе голод, рядом обнаружилось что-то сладко пахнущее, и Безымянный, не раздумывая, подгрёб это лакомство руками к себе и, жадно чавкая, принялся уплетать.

Наевшись, он снова погрузился в уютную дремоту