Алексей Кунин - Бэкап Страница 25

– Теперь мы можем войти, – Дживс шагнул в появившуюся в одной из стен дверь. Я последовал за ним.

И оказался в обширном вестибюле офисного здания. Такие в изобилии можно было встретить в бизнес-центрах Москвы, Питера или Нью-Йорка. Впечатление о просторности помещения подчеркивалось колоннами, возносящимися возле стеклянных дверей входа. По широким мраморным плитам пола скрипели подошвы и цокали каблуки десятков мужчин и женщин, с деловым видом снующих туда-сюда. По интенсивности движения можно было предположить, что сейчас раннее утро или время обеда.

Следуя за Дживсом я направился к овальной стойке, за которой священнодействовала пара охранников, проверяя у входящих пропуска или вызванивая кого-то, к кому пришел гость. К моему удивлению, окружающие словно не замечали нас. Встречные «белые воротнички» шли либо мимо, смотря сквозь нас, либо, если вдруг кто-то оказывался слишком близко, просто огибали пространство перед собой, даже не задумываясь, отчего приняли такое решение.

Точно также проигнорировали нас и охранники вместе с рамкой металлоискателя. Мы спокойно прошли мимо них и направились к прозрачной трубе лифта. Поначалу я был ошеломлен реалистичностью всего происходящего. Будто я действительно волшебным образом перенесся из мира цифр и символов в реальный. Но затем я начал подмечать мелочи, которые вносили странный диссонанс в первоначальные впечатления. Во-первых, все мужчины и женщины, хоть и разные на первый взгляд, становились похожими на братьев и сестер, если я задерживал на них взгляд дольше нескольких секунд. Применив этот метод к деталям интерьера, я подметил другие несуразности: мрамор, оказавшийся простым пластиком; просвечивающие сквозь колонны входные двери; картины на стенах, разбивающиеся под пристальным взглядом на цветовую мозаику.

– Постой, – придержал я Дживса перед лифтом. – Я сейчас.

Я развернулся и зашагал к выходу из здания. Добравшись до стеклянных дверей, через которые виднелась обычная, вроде бы, улица делового квартала, я прошел через вращающийся барабан створок и замер. Уличную картину сменил плотный туман, в котором глаз увязал, как неосторожный олень в болоте. Передо мной расстилалось молчаливо-угрюмое серое ничто.

Аккуратно пятясь назад я вернулся в холл и снова окунулся в бившую ключом деловую активность. Озадаченный, я медленно шел к лифту, размышляя, чтобы это значило. Ограничившись лишь кивком на немой вопрос Дживса, я присоединился к ожидающим лифт «воротничкам». Поездка в выполненной в стиле ампир кабине поразила очередным фокусом. Чем выше мы поднимались, впуская и выпуская пассажиров, тем более четкими и оригинальными становились черты их лиц. Они уже не казались братьями или однояйцовыми близнецами.

Добравшись до отметки «120» я, вслед за Дживсом, вышел в просторный холл, от которого спицами в колесе разбегались вдаль коридоры. Дживс уверенно направился в центральный. Здесь, как и внизу, кипела деятельность: из конференц-залов доносились обрывки споров; за стеклянными стенами офисов трудолюбивыми муравьями суетились клерки; по коридорам туда-сюда порхали девушки в строгих костюмах, с папками бумаг и стаканчиками кофе в руках.

К моему удивлению, как ни старался, я не смог выцепить ни одной несуразности. Звуки, цвета, запахи, речь – все мною видимое и ощущаемое бесстрастно свидетельствовало о своей реальности. Не удержавшись, я сел в первое попавшееся по пути кресло, скрипнувшее так, как и должна скрипеть люксовая итальянская кожа, и принюхался. Никаких сомнений – кожа. После некоторых раздумий я предположил, что чем ближе мы к хозяину этого мира – Роберту Марсу, тем более реальной выглядит окружающий мир. И действительно: зачем тратить вычислительные мощности сервера – а ведь именно он обеспечивает визуализацию пространства – на ту часть картинки, которую клиент не в состоянии увидеть.

– Вы передумали? – оторвал меня от размышлений вежливый Дживс.

– Ох, извини. – Я встал из кресла. – Просто задумался кое о чем. Пойдем.

Пройдя до конца центрального коридора, мы добрались до черных лакированных дверей, за которыми оказался небольшая приемная. В ней, за столом, сидела белокурая грудастая красотка и, закинув ногу на ногу, упакованные в тончайшие ажурные чулки, щебетала о чем-то по интелфону. Она, уже привычно, не обратила на нас никакого внимания, чего не скажешь обо мне. Я рассматривал ее с живым удовольствием, ощущая внутри забытое уже бурление крови – еще одно подтверждение собственной материализации в двадцатилетнее тело.

Наконец, с легкой долей разочарования оторвавшись от соблазнительных форм, я, вслед за Дживсом, прошел в следующую дверь и очутился в просторном зале. Противоположная от меня стена оказалось прозрачной и из нее открывался великолепный вид на дневной город. Я бы поставил десять против одного, что передо мной раскинулась панорама Гонкога – именно там размещалась штаб-квартира корпорации «Mars incorporated». Середину зала занимал длинный овальный стол, в конце которого сидел Роберт Марс, знакомый мне лишь по цифрографиям. Впрочем, на них его лицо было неестественно гладким и словно вырезанным из картона – последствия пластической хирургии.

Сейчас же он выглядел гораздо естественнее: я не дал бы сидящему в кресле худощавому молодому человеку больше тридцати. Пронзительные черные глаза, черная же шевелюра, небольшие естественные морщинки в уголках губ. Несколько узковатое лицо с густыми бровями и оттопыренными ушами. Красавцем его назвать было нельзя, так что я невольно подумал: хотел бы я вернуться в клона со столь сомнительными физическими данными?

Марс, говоря с кем-то по голофону – изображение было обращено к нему, так что я видел лишь затылок собеседника – приглашающе махнул рукой на кресла возле стола.

– Да, конечно, Джон, – улыбнулся Марс. – Думаю, мы сможем обсудить слияние за ужином в эту субботу. Мари будет рада видеть вас с Софи. Жан освоил новый рецепт – тушеную курицу генерала Цао. Это великолепно. Кстати, заодно продегустируем бутылочку «Highland Park» 1960-го, приобрел вчера на онлайн-Sotheby`s.

Ответа мы не услышали: видно, Роберт пользовался наушником.

– Ну, ты же знаешь Стивена: если он установил для себя предел, то не перешагнет его даже ради родной матери. Главное – знать этот предел. До встречи в субботу. – Марс закончил разговор и отключил голоустановку.

– Мистер Рыкоф, рад вас видеть. – Он с радушной улыбкой встал из-за стола и протянул руку.

– Мистер Марс, – отозвался я. Рукопожатие у него оказалось на удивление твердым.

– Значит, вы очередной подопытный кролик Мацумото? – Роберт опустился обратно в кресло и извлек из ящика стола лакированную шкатулку.

– Почему? – удивился я. – Трудно найти кролика, который бы платил за участие в испытаниях, да еще подобные суммы.

– То-то и оно, – улыбнулся Марс, но как-то мрачно. Открыл шкатулку, извлек сигару и миниатюрную гильотину. – Желаете?

– Воздержусь, – отозвался я.

– Так а что вы, собственно, хотите от меня услышать? – Марс отрубил кончик сигары, раскурил и выпустил ароматный клуб дыма.

– Наверно, просто хотел убедиться, что вы действительно существуете, – пожал я плечами. – Вы ведь будете первым, кто совсем скоро обретет бессмертие.

– Да, – кивнул тот и вдруг замолчал. Он смотрел в одну точку перед собой, приоткрыв рот. Из одного его уголка свешивалась сигара, а из другого стекала тоненькая струйка слюны. Я посмотрел на Дживса, но тот сидел спокойно, словно ничего странного не произошло.

– Роберт, – позвал я тихонько.

– Совсем скоро? – очнулся он. – Три года – это по-вашему скоро?

– Но вы ведь здесь уже пятнадцать лет, – сказал я. – Наверно, после такого срока три года должны пролететь незаметно.

– Незаметно, – кивнул тот и опять застыл. Потом встал и, не обращая на нас внимания, подошел к окну. Постояв там, обернулся и воскликнул, будто только что нас заметил:

– Мистер Рыкоф? Рад вас видеть. – Он поспешил и ко мне и протянул руку.

– Эмм…и я вас тоже, мистер Марс, – в замешательстве отозвался я и второй раз за последние пятнадцать минут пожал ему руку.

– Дживс сказал, вы хотите со мной поговорить. – Он вернулся в кресло и снова затянулся.

Я решил не заходить на второй круг и сменил тему.

– Да, мне очень интересно, как вы решились, в свое время, заключить контракт с «Церебрумом»? Неужели вы безоговорочно поверили Мацумото?

– Знаете, Питер…можно я вас так буду называть? Когда тебе пошел девятый десяток, а генетический тест Окадо, тысячекратно проверенный, говорит, что тебе осталось жить каких-то пять лет, ухватишься за любую соломинку. Что такое, в конце концов, деньги всего мира по сравнению с шансом на вторую жизнь? Даже если бы Мацумото оказался шарлатаном, а его оцифровка – сказкой для дурачков, мне было бы уже все равно.

Марс задумчиво разглядывал горку пепла в пепельнице, так что я испугался, что он опять «завис», но затем продолжил.