Александр Тюрин - Топор гуманиста Страница 3

— Меня уже поджидает одна девочка на холме. Если точнее, моя жена Рита. Он нее у меня волосы могут дыбом встать.

— Тем лучше. Сделай Рите приятное, — говорит Хожа с чисто кавказской заботой о чужих женах. — Тогда мы возьмем одну девочку и твою Риту.

Почему нет. Разве я дикарь какой-нибудь?

Я еще с полчасика позабавлялся с разными компьютерными игрушками, а потом мы с Усмановым поехали на холм за моей женой. На моем грузовике и его «мерседесе».

Жена моя, конечно, сразу обрадовалась предложению. Даньку на вечер сплавила подружке и стала такая возбужденная и даже аппетитная. Подобной она была, когда впервые повстречалась мне на пляже в израильской Натании. Вот что делает с женщиной сильный интерес к новому представителю мужского пола. А девочкой Хожи оказалась его секретарша. Это мне не слишком понравилось, как будто проделывалось только для проформы. Секретарша была канадкой по имени Женевьев, а у западных женщин не принято на советский манер трахаться со своим начальником, не для этого их на службе держат. А если не трахаться, то на кой ляд она нужна после работы кобелю Хоже?

В ресторан мы отправились не китайский и не итальянский, каких тут полно на каждом шагу, а в самый натуральный кавказский, хотя он почему-то назывался русским. Здесь все было острое, перченое, с аджикой — для луженых кишок и для дальнейшего возбуждения моей жены. А еще, как я догадался, в кавказском ресторане обсчитывали — так что, оставь же деньги всяк сюда входящий. Хорошо, что угощал Усманов, у которого все было схвачено и оплачено. Вдобавок, в отличие от прочих местных кабаков, после девяти вечера здесь начинались песни и танцы народов СССР.

Хожа подвывал что-то свое гортанно-горное, моя моментально расковавшаяся жена выкаблучивала «фрейлехс», эти темпераментные личности были весьма довольны друг другом. Массовик-затейник тем временем травил анекдоты: «Аслан упал с кровати во время полового акта и сломал руку. — А с кем был акт? — Да с кроватью.»

Мне же осталось общаться с Женевьев, Женей. Она оказалась образованной франкофонкой, которая кроме английского, французского, совсем неплохо владела русским и немного фарси — на этом языке я тоже мог изобразить элементарный разговор после Герата. Не была она и такой засушенной и замкнутой, как англоканадки, хотя ей было далеко до обезьянисто-попугаистых Хожи и Риты. Впрочем и мне было до них далеко. Я сразу остро почувствовал свою вину из-за того, что замариновал Риту в баночку моей землековырятельской жизни.

Мы с Женей трепались о Канаде, Афганистане, России и немного о работе усмановской фирмы; вообще толковища «за жизнь» и душевный понос на Западе не приняты даже среди хорошо знакомых, тем паче запрещено обсасывание всяких личных моментов.

Оказалось, что Миша и Лева талантливые программисты, им удалось построить компьютерные пространства и виртуальные реальности, невероятно вовлекающие и даже «поворачивающие» мозги игроков. Напрограммировали они видеозвуковые ряды, с помощью которых пользователь спокойно попадает во внутренний или внешний мир какого-нибудь животного, растения, камня, фантастического монстра и даже бестелесного существа. С помощью Мишиного и Левиного искусства человек может постичь, что такое — быть зверем или демоном. Для этого, конечно же надо шлем с монитором на черепушку надеть, а на руки — перчатки с позиционными датчиками. Ну, а Хожа Усманов проталкивает творения Миши и Левы на рынок, перенасыщенный разными программными продуктами.

Вел я тихую беседу с Женей, а тем временем Рита и Хожа буйно веселились. Не реагировала моя жена и на предложение закончить веселье — дескать, она договорилась с подружкой, чтобы Данька там заночевал на крайний случай. Надо же и разрядиться от скуки. Потом я, ослабев от кавказской кухни, отправился пообщаться с горшком, а по дороге со все большим неудовольствием созерцал воровские рожи прочих посетителей, певцов и музыкантов. В сортире я задержался несколько больше, чем требуют приличия, а когда вернулся в зал, то не нашел там ни жены, ни новых «друзей». Я обратился к кельнеру насчет исчезнувшей тройки.

— Не волнуйся, дорогой, найдутся. — Кажется, его бы не обеспокоила даже проглоченная мина.

— Но там моя жена.

— Жену не так просто потерять, дорогой.

Я выскочил на улицу — «мерседеса» и след простыл. Впрочем, грузовичок спокойненько стоял на своем месте. Ну что тут попишешь? Не попишешь, так поиграешь. Я забрался в машину, включил двигатель и через стабилизатор врубил компьютер. И надо же, там имелась игра «пропавшая жена». Талантливо созданная Мишей и Левой. На экране жена исчезала и появлялась, превращалась в скалу и в корову, в цветок и ручеек, а программа все просила угадать, где и кто она. Когда жена находилась снова, то лишь едва напоминала исходный образец…

Неожиданно в дверцу автомобиля кто-то постучал — я открыл и узрел симпампушку Женю.

— Ну вот и пришлось им снова свидеться, красавице и монстру, умнице и неучу, Красной Шапочке и Серому Волку. А где, кстати, ваш босс и моя Рита?

— Они вас искали, но не нашли, затем уехали в night-club «Минамото». А я просто гуляла, ждала вас на улице, чтобы сказать, где это находится.

— Искали они меня, наверное, как ищут гриб-поганку… Да не поеду я туда.

В самом деле, не болтаться же мне как репей на чьем-то хвосте. Для Риты я давно уже означаю некий предмет на двух ногах, так что ей выбирать — трахаться ли с первым попавшимся мужиком или переночевать у подружки.

— Я домой поеду, Женя.

— У вас большой уровень алкоголя в крови для долгой ночной езды.

— А пофиг. Алкоголь ведь это не моча.

— Вас может задержать police.

— Отдохну в камере. У меня с клопами пакт о ненападении с секретным протоколом.

— Может лучше остановиться в hotel?

— Там слишком сухо. Мне больше канава подходит.

— Тогда, Николя, переночуйте у меня.

— Не ожидал такой смелости от вас.

— Вы ведь не насильник?

Все-таки это был вопрос, а не утверждение.

— Скажу больше, Женя, я — жертва насилия со стороны женщин, особенно крепкого телосложения.

— Тогда удовольствуетесь диваном в dinner-room. Я много работала с русскими… выходцами из России, и знаю, что вы приходите на выручку друг другу.

— Да, выручку всегда пособим пропить. А когда мы скидываемся на троих — это вообще образец кооперации. Добить своего ослабевшего кореша, чтобы не мучился — и такую помощь оказываем.

Женевьев села за руль, мы пронеслись по замершим улицам ночного Питтстауна и вскоре я оказался в гостях.

Ее квартирка на Уоллнат-корт была не просто приличная, а классная даже на западный взгляд. Очень заковыристая планировка. Я вначале даже не мог сообразить, где тут спальня, где сортир, ванна вообще на каких-то полатях оказалась. Ходи и рассматривай как в музее. В общем, капиталоемкая квартирка. Похоже, Усманов, как и многие «князья» последнего разлива, не знал, каким еще курам клевать его деньги.

— Что будешь пить? — спросила она.

— Слушай, Женя, если уж я пью так по-настоящему, до выноса тела.

— Привыкай к нашей жизни.

— Что-то меня не шибко приучали к ней. Наверное, считали, что я испорчу ее.

— Я буду тебя приучать, Ники. Ты, кстати, немного похож на indean, на iroques. Такой же разрез глаз и нос.

— Разрез глаз у меня от манси. Это сибирское племя такое. Тоже охламоны вроде ваших индейцев. А нос — от папы-семита.

Она вышла из гостиной и вернулась не только с чудаковатыми бокалами размером с дыню, но и переодетой-переобутой. В кабаке она фигуряла в строгой одежке для деловых вечерних ужинов, а сейчас оказалась в каком-то хреноватом кимоно, пожалуй-таки предназначенном для сильно дружественного общения. Я еще раз заметил, какие эти западные дамочки продуманные, никаких там краснознаменных румян на прыщеватой коже и заштукатуренных жирных носов. Все у нее волосики один к одному, сияют на свету, лицо — матово бледное, шелковая кимонячья курточка открывает лилейную шею, а чуть ниже колышется вымечко. Запахи же подобраны такие, что пробирают мужика до яиц.

Вот мы выпиваем и я едва с собой совладать могу, чтобы не кинуться на хозяйку с криками «даешь секс». В общем, не знаю, как дальше себя вести, чтобы было все в рамках международных приличий. Даже обрадовался, когда эта коренная жительница говорит мне:

— Давай поиграем на компьютере.

Впрочем, я несколько опешил.

— Каком еще компьютере?

— На том, что у тебя в машине. У меня тоже есть, но слабенький.

Вымелся я на улицу под охлаждающий дождик и давай с пыхтением перетаскивать аппаратуру. Наконец все разместил в квартире Жени, все подключил.

— Ну что, мадемуазель, теперь крестиками-ноликами займемся?

— Нет. Мы сейчас будем играть с Мишей и Левой через Supernet.

— Это какой-то вид полового извращения? Вроде секса по телефону.

— Это вид творчества. Раз, два и создается новый мир. А потом на нем еще можно заработать.