Дмитрий Анашкин - Сборник фантастических рассказов Страница 3

– Ты, Федоров, чего? – решила она уточнить. – В каком смысле?

– Ну… За десять минут рассказ написал! Пока в пробке стоял. И не корректировал вообще. И не продумывал. И закончил уже… – он как-то выжидающе посмотрел на Машу и добавил: – маленький правда… и ни о чем…

– Как это ни о чем? – Маша все еще не понимала, как себя повести, и тянула время.

– Ну, блин, говорю же, – Федоров начал несколько волноваться. – Ни концепции, ни структуры. Говорю тебе: ни хрена. Сам написался! – неожиданно выпалил он.

– Как сам? – Маша понимала, что надо уже прекращать задавание вопросов и переходить к советам, но не могла сообразить, что посоветовать.

– Да так! Сам! В общем, опять, похоже, с этим компьютером карманным связано. Стоит его включить – и рука сама пишет!

– Фигня какая-то, Федоров, подожди. Ты же только что сам говорил, что от него пробки рассасываются? Так что, у тебя еще и руки теперь сами от него пишут? Тебе не кажется, что многовато у тебя на нем сошлось? А что ты написал-то? – Маша, наконец, поняла, чего ей не хватает для прояснения ситуации. – Дай почитаю!

Федоров трагически встал, ушел в комнату. Некоторое время оттуда доносился звук работающего принтера, потом опять появился Федоров с листом бумаги в руке. Маша вытерла ладони о передник и присела у стола. Некоторое время стояла тишина. Затем она подняла голову и посмотрела на Федорова.

– А неплохо! Прикол… – Маша оживилась. Учитывая, что в начале разговора она определила Федорова в «кретины», поворот дела радовал. – Этот «Аполлоныч» у тебя, что, грибов, что ли, объелся? Сперва всех на измены посадил, что к ним Шекспир едет, а потом сам в Нирвану слился… – ей, кажется, действительно понравилось.

– Да нет, Машка. Каких грибов; я пока писал, сам не знал, о чем будет, говорю тебе. С компьютером этим… что-то странное со мной происходит. Только теперь, когда написано, кажется, и объяснить могу: короче, фантастики в этом рассказе на самом деле ноль… что и пугает, – последнее Федоров сказал, кажется, уже самому себе. В душе фантастику он любил. – Короче. Нет этого режиссера действительно больше. Рассказ же закончился? Там ведь даже слово «Конец» приписалось… тьфу… я написал, – поправился Федоров. – А про режиссера только в этом рассказе и написано. Вот и получается, что как только рассказ закончился, так и нет его больше… Факт.

– Ну, блин… – Маша удивилась, но ее практицизм снова взял своё, и она немедленно посоветовала: – Так ты еще один рассказ напиши про это. Почему его теперь нет. А потом рассказ о том, как ты объясняешь то, что его нет, именно так, а не иначе, а потом еще один… ну ты понимаешь. Получится целый цикл. Тематический сборник рассказов, так сказать! – она победоносно взглянула на Фёдорова и, очень довольная своей мыслью, пошла чистить зубы.

***

Федоров же спать не торопился – его продолжал мучить произошедший с ним феномен. Открыв бутылку пива и усевшись с сигаретой на унитаз (любимое место для курения), он задумался.

Всем известно, что, делая скучное, нудное дело (коим, например, является стояние в очереди и т. д.), человек буквально мучается. Он хочет ускорить время. А поскольку желание есть потенциальное действие, а любое «действие» обычно встречает противодействие, то и результат желания был прямо противоположен: время замедлялось. В физике это называется "Законом Сохранения Энергии", в буддизме «Колесом Сансары» а в быту – "Законом Подлости". Таким образом, действуя от обратного, этот механизм применим и в случае ускорения времени.

Когда Федоров брал компьютер в руки, желания менялись на диаметрально противоположные. Он желал ДОЛЬШЕ стоять в очереди; он с раздражением констатировал, что электричка подошла РАНЬШЕ. Он страстно надеялся, что пробка НЕ рассосется. Таким образом, учитывая действия вышеперечисленных законов, он получал совершенно конкретные результаты: очередь подходила мгновенно, электричка появлялась раньше, а затор на дороге исчезал на глазах. В общем, с этим было ясно.

Но как и почему Федоров, в обычной жизни едва вымучивающий из себя абзац, попав в ситуацию "перевернутого Колеса Сансары", начинал строчить как заведенный, он объяснить не мог. Вроде бы это было связано с компьютером, но теперь Федоров мог работать и дома, продолжая и редактируя начатое в машине…

Внезапно взгляд упал на компьютер. Он стоял в зарядном устройстве и жизнерадостно светился голубым светом. На экране виднелась какая-то странная заставка: большая мраморная статуя на фоне водопада, стекающего между двумя дворцовыми лесенками. Она изображала девушку в тунике, с задумчивым видом смотрящую вверх. В руках у нее была арфа. "Надо бы на Машкину фотографию поменять, – мелькнула ленивая мысль. Он даже привстал, и уже протянул руку к компьютеру, как вдруг его пронзила догадка; мурашки побежали по коже. Он отшатнулся, не в силах оторвать взгляд от картинки. – Стой! Да что же это такое? Да как же это я раньше…! Да это же! МУЗА!»

– Машка!!! – заорал Федоров, сам не свой. – Это же Муза! Это она мне канал энергетический открывает! Ну, как бы приходит, чтобы я писал! – он бросился в спальню, зная наверняка, что Маша не спит. Она любила почитать перед сном.

Маша подняла недоуменный взгляд, не совсем понимая о чем речь, но, имея привычку не спорить с Федоровым по пустякам, кивнула.

– Нет вопросов, я так и думала. Муза так Муза. Пиши дальше, – совершенно уверенным голосом посоветовала она. – Может, писателем станешь… – и снова уткнулась в глянцевый журнал.

***

Рассказ напечатали. Второй тоже. Скоро у него вышел сборник, а через некоторое время и первый роман. Книги быстро раскупили, и издатели просили еще. Федоров все меньше работал в архиве, много времени проводя в разъездах; обычно он с утра прослушивал по радио прогноз о наличии в городе пробок и устремлялся туда. Они с Машей поженились и жили, кажется, хорошо. Все меньше Федоров думал о произошедшей с ним метаморфозе, считая, что все объяснено.

Но он не догадывался о том, что его объяснение было весьма далеко от истины. На самом же деле, причина происшедшей с ним перемены заключалось в другом: активизировался чип, вживленный инопланетянами в его нос…

ДЕВУШКА, С КОТОРОЙ НЕ ВЕЗЕТ

Жил в то время Степан в заброшенной мансарде дома десять по Пушкинской улице. Жильцов давно расселили, но денег на ремонт у государства так и не нашлось. Как говорится, «свято место пусто не бывает», и дом потихоньку стал заселяться – пустующие помещения занимали разнообразные художники, музыканты и просто «свободные творцы». Здесь они устраивали себе студии, репетиционные точки, но были и те, кто, сделав ремонт, переезжал основательно.

К этим самовольным поселенцам относился и Степан. Он обил стены фанерой, вставил в единственное окно раму и – начал жить.

Потолок был очень высокий, и Степану удалось соорудить в комнате какое-то подобие помоста. «Второй этаж, – многозначительно говорил Степан, а в разговоре не упускал случая вставить, – вот у меня квартира двухэтажная, и что? Ничего особенного…». Из-за примененных при строительстве инноваций вся конструкция слегка шаталась – как раз накануне работ Степан посмотрел передачу о древнерусских теремах, построенных без единого гвоздя. Поэтому при конструировании было решено следовать древним заветам и гвоздей не применять. Почти. Один все-таки пришлось вбить, чтобы прикрепить «этаж» к стене.

На помосте располагались кровать, стул и усилитель. Усилитель назывался "Беринджер", а еще была гитара – "Страткастер", очень хорошая, изготовленная двадцать лет назад из редкой породы болотного клена – пористого и легкого дерева. «Круто, ваще!» – говорил Степан, рассказывая о том, как звучит его гитара. Усилитель же был куплен за приличную сумму как студийный, правда потом обнаружилось, что он излишне шумит. Но драйв получался приличный, и Степан решил его обратно в магазин не сдавать…

Сегодня сильно болела голова – вчера играли концерт и засиделись почти до утра; Степан даже не помнил, когда вернулся домой… На ощупь он достал из сумки таблетку анальгина, выпил, посмотрел на часы. Три часа дня. Немного поколебавшись, он решил позвонить Олесе, чтобы «что-нибудь придумать».

Олесей звали девушку, которая приносила неудачу. Конечно, это были очень субъективные Степины ощущения, хотя и основанные на некотором статистическом материале но: Олеся была довольно симпатичной и очень приятной в общении девушкой, и тут уж как говорил Степан – «Красота требует жертв…»

Он поднял трубку, набрал ее номер и договорился о встрече.

***

На свидание Степан решил идти пешком. По двум причинам. Во-первых, девушка, с которой предстояло встретиться, всегда приносила ему несчастье. Не в прямом, конечно, смысле этого слова. Это не были настоящие беды, но так получалось, что даже при одном упоминании о ней, скажем, в разговоре с приятелями, Степану начинало тотально не везти.