Дмитрий Анашкин - Сборник фантастических рассказов Страница 4

Он поднял трубку, набрал ее номер и договорился о встрече.

***

На свидание Степан решил идти пешком. По двум причинам. Во-первых, девушка, с которой предстояло встретиться, всегда приносила ему несчастье. Не в прямом, конечно, смысле этого слова. Это не были настоящие беды, но так получалось, что даже при одном упоминании о ней, скажем, в разговоре с приятелями, Степану начинало тотально не везти.

Вот, например, сегодня, еще только набирая Олесин номер, он не заметил лежащего на стуле кота… и, слушая гудки, со всего размаха сел на этот самый стул. Кот Василий был довольно терпеливым животным, но ведь в пределах возможного! Он с диким, сдавленным воплем вонзил когти в зад Степана, добавив для убедительности укус в ляжку.

Происшествие получилось больное и обидное для обоих: вскочив, Степан неудачно задел телефонный шнур. Телефон упал и развалился на две части, что, однако, не помешало Олесе услышать произнесенное в сердцах матерное слово, начинающееся на букву «б». Она замерла, было, от неожиданности, но, распознав таки голос Степана, осторожно переспросила, что он конкретно имел в виду. Степан соврал, что «на него только что напали бешеные коты, которые покусали его и скрылись в неизвестном направлении». Слово же было произнесено от расстройства и к разговору отношения не имеет.

На том и сошлись, договорившись встретиться на Владимирской и «что-нибудь предпринять». При этом размытость формулировки позволяла каждому надеяться на свое, и оставляла свободу для маневра.

В общем, принимая к сведению уже случившееся, Степан не рискнул ехать на свидание в автомобиле – его было элементарно жаль. В лучшем случае ожидалась пара проколотых колес и потерянный домкрат, в худшем – могли случиться травмы и ушибы. Не хотелось ни того, ни другого.

Еще же, Степану хотелось выпить водки. По его твердому убеждению, алкоголь – отличное средство для коммуникации. Олеся была девушка общительная, неглупая и симпатичная, но далеко не красавица.

Степан же любил красавиц. Таковых среди его знакомых не было и приходилось, как говорится, "полировать" разницу между желаемым и действительным водочкой. Почему именно водочкой, Степан и сам не мог объяснить – напиток был найден интуитивно, путем долгих, изнурительных экспериментов. Это как химический опыт – из множества жидкостей и химикатов вдруг получается продукт, не имеющий ничего общего со своими

исходными. Скорее же всего, это было сродни алхимии, ибо эзотерический компонент имел для Степана первостепенное значение – без духовного настроя ничего не выходило. Поставленная им перед собой задача была невероятно, непереносимо сложна…

Однако, после многих лет работы подбор завершился – двести пятьдесят граммов водки плюс девушка средней наружности, соединяясь, давали искомое – получалась красавица.

                  ***

По дороге Степан зашел в магазин. Среди лавчонок и закутков он выбрал один, на витрине которого виднелся требуемый напиток. Он был, так сказать, в единственном числе. Кроме как водкой, причем одного сорта – «Московской» – здесь ничем не торговали. Это Степана насторожило, но он все же зашел и спросил, хороша ли у них водка, не поддельная ли. "Нет! Что ви! Что ви! – ответил ему человек сомнительной наружности с кавказскими усами и смуглым лицом, одетый в тренировочный костюм. – Ми поддельной не торгуем!" – отрезал он.

– «Мне «Московской» тогда, ноль семь…» – начал Степан нерешительно, понимая уже, что просит невозможного – на прилавке красовались только «мальки» и поллитровые бутылки. Однако хозяин, приветливо склонив голову, произнес:

– Вах! Почему нэт? Все есть… И ноль семи, и ноль восеми… – он достал из-под прилавка пустую литровую бутылку с надписью «Гжель» и вышел в подсобку. Донеслось журчание воды. «Моет?», – как-то отстраненно подумал Степан. Продавец вернулся и торжественно выставил бутылку на прилавок. Затем он взял с витрины малек и поллитру, и, победно глядя на Степана, перелил их содержимое в литровую бутыль. Поскольку воронки у него не было, часть жидкости пролилась. Продавец сделал успокаивающий жест и снова вышел в подсобку. Опять включил кран – чтобы ополоснуть бутылку… правда, забыл надеть крышечку, она осталась лежать на прилавке… И вот, наконец, с совершенно победоносным видом продавец появился из подсобки. В руке у него сияла полная литровая бутылка:

– Вот, дарагой! Для тебя ничего не жалко!

После такого теплого приема отказать было невозможно, к тому же Степан и сам имел восточные корни: его дедушка был еврей, а мать – армянка, поэтому он, молча расплатившись, взял бутылку и, тихо прикрыв дверь, оказался на улице. Шел снег.

***

Итак, до встречи оставалось минут пятнадцать. Степан зашел в первую попавшуюся подворотню, достал из сумки бутылку, отвинтил крышку, выдохнул и сделал пару глотков. Затем он вытер губы, закрыл бутылку и прислушался к происходящему внутри себя. Водка была плохая, но действовала правильно – жить становилось лучше.

Уже на подходе к метро обнаружилось, что выпил мало. Ощущение красоты и полноты жизни оборвалось. Захотелось курить. Обычно это происходило не столь быстро и как-то, что ли, плавней. Решил принять еще.

«Видимо, водка паленая оказалась или воды из крана много налилось», – подумал Степан с некоторым разочарованием. Искать подворотню не имело смысла – поблизости от метро все дворы закрыты на ворота с кодовым замком, и надежды туда проникнуть практически не было. Возвращаться же не хотелось – было холодно и далеко. Он встал спиной к тротуару, как бы разглядывая что-то в витрине магазина, и осторожно нащупал в сумке бутылку. Что это был за магазин, Степан даже не заметил, так как был полностью поглощен сначала нащупыванием бутылки, а затем откручиванием у нее крышки. Завершив дело, он сделал пару торопливых глотков. При этом большую часть расстояния до его рта бутылка проделала, все еще находясь в сумке, вынырнув оттуда только в последнюю минуту.

«Решат, что сок пью, – стыдливо подумал Степан, – может человек сок пить?" Он начал завинчивать пробку, но, видимо, криво надел и ее заклинило. Он попытался свинтить ее назад, но и это не удавалось. Тогда Степан в сердцах рванул, и пробка поддалась, но при этом выскочила из рук и провалилась в недра сумки. Степан чертыхнулся – сумка была большая, а пробка маленькая, и оба этих обстоятельства, соединяясь, делали поиски затруднительными. Без пробки водка могла выдохнуться или пролиться. Ни то, ни другое в его планы не входило.

Он с минуту подумал, потом сунул руку внутрь и принялся шарить. Ключи, зажигалка, футляр от фотоаппарата, ключи, фотоаппарат, кошелек, чехол от наушников, ключи, наушники, кошелек, зажигалка, ключи, плеер, записная книжка, футляр от фотоаппарата, ключи, кошелек, коробка анальгина, снова кошелек, опять плеер, снова ключи, записная книжка…

«Блин… Так до утра можно…» – расстроился Степан. Чуть подумал, снова достал бутылку и уже с расстройства, не особо прячась, сделал еще глоток. Посмотрел на витрину, это оказался магазин женского белья. Прямо перед Степаном красовались красные кружевные трусики внушительного размера. Снизу были затейливо раскинуты по разным концам витрины черные колготки. Сверху была прикреплена ночная рубашка в кружевных рюшках телесного цвета и значительно меньшего, чем трусы и колготки размера, отчего казалось, что силуэт напоминает то ли страуса, то ли орангутанга необыкновенной величины и окраса. Завершал все это сооружение исполинского размера бюстгальтер в малиновых кружевах.

– Привет! – послышался за его спиной голос Олеси. – А что это ты тут трусы женские так долго разглядываешь? А я раньше пришла, дай, думаю, в магазин схожу, а тут ты стоишь. А что это у тебя в сумке? Бутылка какая-то…

– Сок, – пояснил Степан, на мгновение прекратив нащупывать пробку. Легализация бутылки не входила в его планы. Он рассчитывал пользоваться заначкой равномерно в течение вечера, постепенно и незаметно увеличивая объем, добавляя его по глотку. Он хотел казаться Олесе малопьющим молодым человеком.

– Сок? А чего ты его там прячешь и держишься за него, как будто отнимают? А чего ты там щупаешь все время в сумке? – Олеся, как уже упоминалось, была девушка общительная.

Степан перестал копаться и посмотрел на нее с некоторой досадой.

– Ну, куда пойдем-то? Хочешь, ко мне можно, у меня фильм новый есть. Комедия, – зачем-то добавил он, словно жанр фильма играл в его планах решающую роль. Степан решил пойти по максимально экономичному варианту – денег было жаль, а провести с Олесей больше чем одну ночь в его намерения не входило.

Олеся задумалась. Конечно, хотелось бы в какой-нибудь клуб сходить или, на худой конец, в театр, но ради Степана она была готова согласиться. Парень он симпатичный, хотя и излишне прижимистый, но все же, как она считала, "с перспективой". Все ее приятели делились на две категории – "с" и "без" перспективы. Встречалась она и с теми, и с другими; но кто "без", – с ними соглашалась только на что-то очень интересное: коктейлей парочку подороже, поесть в хорошем кафе – все по полной. За это – секс, но быстро и без затей. На прощанье – деньги на такси, и до следующего раза.