Йо Хва - Защита Подземелья Страница 30

Лазурит сильнее нахмурила брови. Неужели она думает, что будет изнасилована здесь? С довольным видом, я вытащил круглый металлический предмет, который был скрыт у талии под одеждой Лазурит. Когда я это сделал, Лазурит, открыв рот, испустила: «Ах». Взгляд удивления.

Это был серебристый металлический предмет.

На первый взгляд, казалось, что это карманные часы. Но если бы это были настоящие часы, то к ним был бы подсоединён ключ, используемый для завода часового механизма. Этот объект не имел цепочки для часов.

— Вот почему, я так высоко тебя ценю.

Я игриво помахал металлическим предметом перед её глазами.

Лазурит кусала губы.

— Ваше Высочество знали об этом с самого начала?

— Ну, это было всего лишь предположение.

Магический артефакт «Пьеса-Воспоминание».

Это был тип устройства записи, который записывал и сохранял аудио. Если он был хорошего качества, то он мог записывать даже видео, подобно видеокамере.

Этот предмет продавался по огромной цене в «Атаке Подземелья». Скорее всего, в этом мире всё так же.

Лазурит, скорее всего, хотела доказать свою невиновность руководителям фирмы. Проблема заключалась в том, что у нее не было никаких доказательств. Таким образом, Лазурит собиралась их получить…

Какое доказательство могло доказать её невиновность? Наиболее эффективным способом было бы, очевидно, получить признание от настоящего виновника. Так что не было никаких сомнений, что она применит артефакт «Пьеса-Воспоминание».

— Грустно. Мм, немного не повезло. Если ты всё сделала хорошо, то тут всё ещё есть шанс стать гордым директором филиала в Фирме Киункуска, но. О Боже. Ты только взгляни на это…

Я бросил серебряный предмет на пол.

А потом, подняв правую ногу, я растоптал его пяткой своего ботинка.

С хрустом, вы могли слышать чистый звук разламывающихся металлических частей. Я повторил это действие пять раз. Затем я взял уже разбитое устройство и со всей силы бросил его о стену.

Я пожал плечами.

— Кажется, твоя последняя возможность сломалась.

— …

— Лала. Перед тобой два пути. Ты не можешь не выбрать ни одного из них. Первый путь. Ты вернешься в фирму без доказательств. Убедительно взмолишься о своей невиновности. Тогда, гм. Тогда… если тебе повезет, то, возможно, ты сможешь сохранить свою жизнь.

Я мягко похлопал её по плечу.

— …Каков второй путь? — сказала Лазурит.

Это было великолепно. Несмотря на то, что ей поставили мат, её голос был по-прежнему холоден. Независимо от того, в какой эта девушка была безвыходной ситуации, даже если её жизнь висела на волоске, было ясно как день, что она будет сохранять спокойствие.

Подобно мне, три месяца назад.

Пока был окружен искателями.

— Перейди под моё крыло. Лазурит. Ох, Моя грязнокровная покорная слуга. Если ты отдашь мне свой талант, я обеспечу тебе статус. Если ты отдашь мне свою верность, я дам тебе силу. Претворю в жизнь твои надежды и желания, что хранятся в твоей груди на этой земле, а ты будешь должна защищать меня от надежд и желаний других людей.

Короче говоря, давать и брать.

Разве это не привлекательная логика?

— Что Ваше Высочество сделает, если Ваша покорная слуга предаст Ваше Высочество?

— Ах, не заблуждайся. Я не прошу от тебя абсолютной верности. Если хочешь предать меня, то милости прошу. Если ты считаешь, что кто-то другой, сможет дать тебе больше преимуществ, чем я, то конечно тебе стоит так поступить.

Я не верю в дружбу.

Я больше не верю в любовь.

Кроме того, у меня не было никакого доверия верности.

— Но я обещаю тебе, ты будешь во всей полноте наслаждаться высшей силой власти.

Тем, во что я верю, был равноценный обмен.

Акт разумных людей, меняющих товары одинаковой ценности.

— …

— …

Лазурит уставилась на меня. Я не избегал её взгляда. Молчание было неловко только тогда, когда в глазах друг друга не было никаких мыслей. Мы до сих пор пытались постигнуть взгляд друг друга.

Что-то было внутри меня.

И так же, что-то было скрыто внутри неё.

У нас не было никакой причины бояться молчания.

И наконец.

— Я поняла, Ваше Высочество.

Лазурит опустилась на одно колено.

Она посмотрела на пол, и поклонилась.

— Я, Лазурит, родившаяся от суккубы Хумбаба и выросшая в переулках городов, человек, что в течении 10 лет работала на Фирму Киункуска в качестве купца третьей степени, должна забыть о своём прошлом и жить исключительно целью подчиняться Владыке Демонов Данталиану. Это сердце. Эта голова. Эта душа, навсегда должны быть во власти Вашего Высочества.

Как только её клятва верности была закончена, появились несколько уведомлений.

[Лазурит была нанята в качестве подчиненного.]

[В статусе Лазурит появилась степень преданность.]

[Нестабильная преданность. Другая сторона рассматривает вас как господина лишь по договору. Другая сторона может предать вас в любой момент.]

Я улыбнулся.

Мне особенно нравилась линия предательства в любой момент. Будь то грязная дружба или вечная любовь, вместо этих высокопарных линий, эта линия была более надежной.

Бессмертная любовь, в которой мой отец клялся моим матерям, в конце концов, терпела неудачу. У людей нет силы, чтобы чтить такую любовь.

Вместо того, чтобы беспокоиться о таких ненужных вещах, я предпочел бы быть ленивым.

Вместо того, чтобы быть грубо серьезным, я бы предпочёл быть серьезно грубым.

Таково моё кредо, мои правила, обитые железом.

Внезапно, из моих воспоминаний, появились слова отца:

«Сын. Будь заранее готов.»

«Неважно, что ты выберешь…»

«Ты проживёшь ещё более бесчувственную, чем у меня жизнь.»

Прости, отец.

Я не собираюсь повторять жизнь, что была у тебя.

Ты был успешен, как член общества. Однако, ты совершенно провалился, как муж. Я был недоволен этим уже давно. Почему ты становишься одержим кем-то, если уже знаешь, что провалишься?

Если ты не уверен, что добьешься успеха, то не гонись за ним. Вот мой ответ. Это означало, что люди не будут в отчаянии из-за меня. Ты был единственным раскаянием в моей жизни, отец. Я не хочу стать раскаянием другого человека…

— Хорошо. Лазурит.

Я опустился на свои колени, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Мы не были просто господином и вассалом. Нанимателем и подрядчиком. Мы были партнерами, основанными на обещании равных прав. Я хотел выразить это ей своим телом.

— Я, Данталиан, никогда не отвечу на твои советы молчанием, и никогда не отвечу на твои предложения презрением. Если ты потеешь и истекаешь кровью ради моего имени, то я должен заплатить за каждую каплю твоего пота и крови.

Я крепко держал её за руку.

Я чувствовал это и раньше, но её рука действительно была мягкой.

Лазурит, долго посмотрев на меня, слегка, совсем слегка кивнула головой.

— …Я к вашим услугам, Ваше Высочество.

Три месяца спустя моего попадания в этот мир.

Я назначил своего первого вассала.

Глава 3: Безликая болезнь (часть 11, заключительная)

Руководитель Киункуска, Скупой Гоблин, Торукель

20.07.1505 год по Имперскому календарю

Штаб-квартира Фирмы Киункуска

Штаб-квартира фирмы была в большем беспорядке, чем обычно.

Гоблины заглядывали глубоко в хрустальные шары и расшифровывали послания. Расшифрованное они одним росчерком записывали на листе пергамента и затем передавали его фее.

Феи, размером с ладонь, стонали, пока перемещали пергаменты. Из операционного отдела в отдел контрмер, отдел распределения и в отдел старших офицеров. Штаб-квартира была довольно большим зданием и всё же летающих повсюду фей было так много, что под потолком можно было видеть пробки.

— В Кельне обнаружена история болезни пациента!

— Мы уверены, что чума следует по реке Рейн и распространяется на север.

— Это сделало совершенно бесполезным закрытие Королевства Сардинии.

— Дама из Дома Сфорца слегла с болезнью…

Отчеты прибывали в массовом порядке со всего континента. Сплошная головная боль для всех сотрудников. Среди них был гоблин, видимо не спавший в течении последних нескольких дней, отчего его глаза отекли и были налиты кровью. Кирурук, как жалко.

Проходя по штаб-квартире, я направился прямо в личный кабинет Ивара Лодбрука. На секунду, я подумал, что вошел не в ту комнату. Здесь было навалено так много стопок бумаг, что даже нельзя было разглядеть фигуру Ивара Лодбрука. Если бы я не услышал его мрачный голос над кучей бумаг, то я бы определенно, покинул эту комнату.