Крис Сэкнуссемм - Зейнсвилл Страница 32

Самая примечательная из всех женщина оказалась почти рядом с ним — это ей принадлежал властный голос. Она сидела на вильчатом погрузчике, таком же розовом, как огонь в тачке. По бокам погрузчика выступали роботизированные клешни, а сзади имелась вращающаяся гидравлическая лебедка. Голова женщины была обрита налысо, если не считать дерна блондинистых волос на макушке. Изящное пенсне только подчеркивало крупные черты мясистого лица. Вся ее одежда состояла из металлической сбруи. Между маленькими грудями, соски которых были проколоты золотыми английскими булавками, висел на золотой цепочке какой-то предмет. Поначалу Чистотец принял его за тыкву, но, присмотревшись внимательнее, понял, что это засушенный скальп — мужской. Обе ее ноги обрывались чуть выше колена, культи скрывались в колпачках из анодированной стали, таких же розовых, как пламя на логотипе. Пошарив на приборной доске погрузчика, она нашла сигару. Симпатичная лесбияночка с личиком озорного пикси дала ей прикурить. Бандерша-калека пыхала сигарой, пока конец не затлел красным, а после выпустила череду колец, которые медленно поплыли к индейцу.

— Меня зовут Лепесток Ликорицы, — сказала она. — Я здешний большой босс кампуса, а это «Дамский клуб Кикапу»[51].

Чистотец почувствовал, что статика у него в голове сходит на нет — начинал действовать транквилизатор.

— Что за штуки за нами гнались? — спросил он.

Лепесток Ликорицы поглядела на рыжую, которая сейчас стояла возле женщины с профилем как у муравьеда.

— Их называют педантами, — ответила рыжая.

— Органические роботы, — пояснила Лепесток Ликорицы. — Разведка «Витессы».

— Почему они за мной гнались?

— Этого нам не сказали. Нас проинструктировали любым способом снять тебя с автобуса и вывести из здания вокзала.

— И от кого исходили инструкции?

С полминуты Лепесток Ликорицы молча посасывала сигару.

— От Парусии Хид, нашей создательницы и попечительницы. Правду сказать, мы нечто большее, чем просто байкерский клуб лесбиянок. Мы — ячейка сопротивления и, где можем, ставим палки в колеса «Витессе». Не знаю, почему ее служба безопасности у тебя на хвосте. Нам известно лишь, что ты обладаешь необычными способностями и что у тебя проблемы с памятью. И конечно, что тобой заинтересовалась Парусия.

— Кто она? — спросил Чистотец. — Можно с ней увидеться?

Эхо разнесло бормотание по всему гаражу.

— Она сама с нами связывается, когда считает нужным, — ответила наконец Лепесток Ликорицы.

— Это она дала мне карту?

— Про карту мы ничего не знаем. Нам сказали лишь, как ты выглядишь и что тебя разыскивает «Витесса».

— И что теперь? — спросил Чистотец. — Я… узник?

— Нет. Но нам велено обеспечить твою безопасность, пока Парусия с нами не свяжется. А пока попытайся расслабиться.

Две плоскозадые азиатки на роликах прикатили тележки с чайниками, фарфоровыми чашками, вазой ярко-розовых тюльпанов и мелкими канапе и печеньями.

— Мы всегда устраиваем настоящее английское чаепитие, — объявила калека-бандерша. — Но поосторожнее с сандвичами с огурцом.

Несколько женщин рассмеялись. Чистотец постарался собраться с мыслями. Он вспомнил, что с ужина у Человека из Стали ничего не ел.

Со знанием дела понюхав заваривающийся чай, Лепесток Ликорицы подняла голову, и по ее лицу скользнуло недоумение, которое быстро сменилось раздражением. Она открыла один из чайников, чтобы осмотреть содержимое.

— Кто сегодня заваривал? — набросилась она на своих товарок.

— Я… мэм, — ответила молодая негритянка в широких шелковых шароварах и красном бюстгальтере.

— Турмалин! — закипая от ярости, обратилась к ней бандерша. — Тут ведь кокейча и «черный порох». И то, и другое — зеленый чай. А мы всегда подаем зеленый в смеси с черным!

— Я… Простите… — зазаикалась Турмалин. — Мне очень жаль!

— ЖАЛЬ? — взвилась бандерша. — Покажи, насколько тебе жаль.

Спустив шелковые шаровары, Турмалин наклонилась перед погрузчиком. Лепесток Ликорицы заворковала, надевая на левую руку варежку из норки, и начала нежно ласкать кожу негритянки. С каждым прикосновением мягкого, почти влажного с виду меха Турмалин, выгибаясь как кошка, все выше задирала задницу. А Лепесток Ликорицы потянулась за старинной дубинкой из тростника. Ее она вставила в одну из роботизированных клешней. Не переставая ласкать гладкие ягодицы норковой перчаткой, она замахнулась несколько раз на пробу. Тростник засвистел, разрезая воздух быстрее и сильнее, чем могла бы размахивать дубинкой человеческая рука. Чистотец увидел, как лицо девушки скривилось в предвкушении.

— Тебя это, кажется, и возбуждает, и возмущает, — сказала Чистотцу Лепесток Ликорицы. — Ты не знаешь, пытаться ли тебе спасти Турмалин, или дать событиям идти своим чередом. Любопытная дилемма, верно?

Голова у Чистотца запульсировала болью. В гараже воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь скрипом в соседнем боксе. Он сжал шарик, пытаясь расслышать голоса стариков, но они к нему не пробились.

— Ницше сказал: «Мало кто рожден для независимости». Ты достаточно силен.

Чистотца пробил пот, он задрожал. Запах Турмалин заполнил его ноздри. Клешня робота жужжала, поднимая тростник, точно палец, который лизнули, чтобы проверить ветер.

— Не доводи меня… — выдохнул он.

— Да кто ты такой, чтобы мне приказывать? — усмехнулась калека-бандерша. Было в чужаке что-то, просто вынуждавшее ее утверждать свою власть.

— Я… я не ощипыватель фазанов… Я сын Ощипывателя Фазанов, — задыхаясь, выдавил Чистотец. — Но я буду ощипывать фазанов… пока не… придет… Ощипыватель Фазанов.

Клешня с дубинкой взметнулась, но замерла. Он прямо-таки видел, как на коже у девушки выступили мурашки. Лепесток Ликорицы попыталась опустить клешню вниз, но механизм заклинило. Зато ожила другая, ее зажимы защелкали, как кастаньеты, и вот эта клешня сдернула бандершу с ее насеста. Гидравлическая лебедка сзади погрузчика приподнялась и подвесила Лепесток Ликорицы на крюк. Когда бандерша была сорвана со своего передвижного трона и грубо поднята в воздух, ее искореженное тело показалось еще более нелепым в сравнении с совершенством Турмалин. Лебедка повернулась, и зажим схватил бандершу за культю, так что она закачалась вниз головой, и пар из заварочного чайника затуманил стекла пенсне. Ожила и поднялась клешня с дубинкой. Ее размахрившийся конец, зашелестев, пощекотал колечки в английских булавках, потом постучал по скальпу, клок в котором почти свесился в молочник с девонширскими сливками, и несколько раз повторил всю операцию сначала.

— И что ты теперь думаешь про независимость? — поинтересовался Чистотец.

— Думаю, ты мог бы обмакнуть меня как пакетик с чаем, — пробулькала Лепесток Ликорицы — ее голос так и не утратил властности. — Но для этого надо захотеть. Иначе для чего еще власть?

— Не знаю, — признался Чистотец. — Но не для того, чтобы стоять и смотреть, как страдает кто-то беспомощный.

— А если они хотят наказания? — поинтересовалась Лепесток Ликорицы, поднимая клок из молочника.

— Вставай, — велел он Турмалин. — Одевайся.

— Она этого не сделает, — отозвалась Лепесток Ликорицы. — Она моя игрушка, моя рабыня. Турмалин, — велела она, — отшлепай себя изо всех сил.

— Перестань, — приказал он, когда лебедка шевельнулась. — Не то окажешься в лимонном пае.

— Видишь, какое удовольствие? — сказала Лепесток Ликорицы, высовывая язычок лизнуть оскверненные сливки.

Чистотцу показалось, с ним вот-вот случится припадок.

— Я хочу, чтобы ты ублажила его ртом, Турмалин. Поняла меня?

— Да, мэм, — сказала, выпрямляясь и переступая через шаровары, Турмалин.

— Нет… — только и смог выдавить Чистотец, но уже сам не знал, что хочет этим сказать.

Он почувствовал, как быстрые пальцы расстегнули ему ширинку. Потом теплое дыхание.

— Что ты делаешь?!

— Демонстрирую противоречивую природу подчинения и власти. Я вишу как подбитый дюгонь, но контролирую ситуацию.

В боксе царила полная тишина, но от того лишь отчетливее слышалось странное поскрипывание в отдалении.

— Видишь, какое удовлетворение приносят подчинение и власть? — прошипела Лепесток Ликорицы.

Ожил моторчик погрузчика, устройство развернулось, раскачивая Лепесток Ликорицы. Погрузчик замер, крюк обломился, и Лепесток Ликорицы полетела в сгрудившихся байкерш, ее пенсне разбилось о стену. Затем зажимы опустились и раздавили стол, так что чай «черный порох» закапал на полированный хром, и повсюду разлетелись брызги сливок и начинки от пирога.

Глава 4

Инструкции вождя краснокожих

После того, как Чистотец отключился, у Лепестка Ликорицы и дам из «Кикапу» появился шанс привести себя в порядок и прибраться в гараже. Подхватив под мышки и за ноги, Волосатая Мэри и Валькирия отнесли его к задней стене гаража, в огромную пещеру парковки. Рыжая, которую звали Карна, подошла поговорить с Лепестком Ликорицы. Свою бандершу-обрубок она застала в одной из смотровых канав, где та курила сигару — без колпачков на культях и в огромных бифокалах взамен разбитому пенсне.