Депрессия, роботы и один велосипед - Павел Николаевич Губарев Страница 39

Анна помолчала и добавила.

– Этим он похож на моего отца.

Папа рассмеялся.

– Действительно, похоже. Что я могу сказать, мне приятно.

– И его дом похож на тебя.

– Дом?

– Большой и загадочный.

– Я загадочный?

– В доме есть закрытые комнаты. Я туда не захожу. Невежливо совать нос. Но вдруг в них что-то?

– Что-то – что? Скелеты? У меня от тебя нет скелетов. То есть секретов.

– Да? Почему ты развёлся с мамой?

– А-а-а… да. Аня… я могу рассказать. Поверь, будет очень грустно и мне, и тебе.

Папа поднял свою огромную руку, будто хотел поймать какое-то слово в воздухе, но опустил её обратно на колени, так и не сделав никакого жеста. Но слова всё равно прозвучали весомее.

– Хорошо иметь такие большие руки, – сказала Анна Тэа.

– Не уверен. У меня есть коллега с большими руками. Каждый день чертыхается. Ты знаешь нашу работу. Нет-нет да приходится прикрутить маленький винтик или вставить коннекторчик в разъём.

– Я, кстати, не знаю ничего про твою работу.

– Ах, да, – сказал Тэа и замолчал. Возможно, задумался о чём-то своём. Как будто ушёл мыслями в параллельную вселенную.

– Вы верите в параллельные вселенные? – спросила Анна у психотерапевта.

– Нет, – просто ответила терапевт.

– И я нет, – странным голосом сказала Анна. И посмотрела куда-то мимо.

–Хотя знаете, что… – сказала психотерапевт.

Анна вздрогнула.

– Иногда у человека бывает параллельная вселенная. Завышенные ожидания. Образ хорошей девочки, который создают родители. Планки, которые ставит начальство и реклама, рисующая лучший мир. Нереальная картинка красивой жизни, которую человек носит в своей голове. Чем не параллельная вселенная?

Анна опустила взгляд, притворившись, что делает пометку. Врач продолжила.

– Образ может быть полезным. Как направление. Как цель, которую мы держим в голове, когда ведём машину. При этом если мы начинаем обвинять себя и окружающих, что они не настолько хороши, как мы задумали, то работает ли образ на пользу? Или приехав на машине в парк, мы начинаем расстраиваться, что он не похож на сочное зелёное пятно, которое мы видели на карте, а состоит из настоящих деревьев? С корой , с мелкими сучками?

Анна промолчала.

– У вас сейчас такой вид, будто вы смотрите вглубь себя, и ваш взгляд пробивается сквозь кривое серое стекло. Искажённый взгляд на мир – причина депрессии. Или её следствие – психологи пока не разобрались. А может, и то, и другое. Мне предстоит научить вас замечать, где реальность, а где уродливая картина, нарисованная хандрой. К счастью, техники были разработаны ещё в прошлом веке. Я предложу вам ряд упражнений, они простые, и где-то даже дурацкие. Но я…

– Мне кажется, – перебила её Анна, – что однажды в моей жизни появится человек. Мужчина. Он произнесёт заклинание и перенесёт меня в параллельную реальность. Где всё хорошо. Глупо, правда?

– Это не глупо.

– Вы так говорите только потому, что ваша работа – принимать меня. Вы не имеете права обесценивать чувства пациента. Верно?

Врач рассмеялась.

– Я смеюсь не над вами, – поспешила сказать она. – Просто ваш интеллект внезапно показал зубы, а я этого не ожидала. Но хорошо! Давайте договоримся: я не обесцениваю ваши чувства, а вы не обесцениваете мои слова. Я действительно не считаю ваши фантазии глупыми.

Терапевт выдвинула ящик стола и шумно в нём покопалась.

– Видите? У меня нет линейки, которая бы измеряла ум. Была, но потерялась.

– Хм, а может ли психотерапевт так троллить клиента? Ладно, бог с вами.

– Ну, я воображаемый персонаж, если я буду возражать против выдумок, то перестану существовать.

– То есть, к настоящему психотерапевту ты ещё не сходила? – спросила Ксю.

– Нет. Но у меня всё лучше и лучше получается беседовать с воображаемым.

– Ох, Ань. Ты такая умная. Но не там, где надо. Вот здесь – не надо.

– Я долго представляла визит к психотерапевту, прежде чем решилась прийти, – сказала Анна терапевту, – Продумывала за вас целые монологи.

– Да? Надеюсь, не разочарую. Вдруг придуманный собеседник был остроумней. Или красивей.

– Запиши в левую колонку, – сказала Анна голосовому помощнику, – такой текст: «Тэа окажется плохим. Маньяком. Извращенцем. В его доме что-то прячется». В среднюю колонку запиши: «Предсказание будущего».

Анна замолчала.

– Записано, – сказал помощник,

– В правую колонку запиши: «Я скорее всего тревожусь попусту. Я знаю его давно. Он нормальный парень. Мои страхи это всего лишь симптом». В левую колонку запиши: «Я прожила последние десять лет зря. Я бездарная». В среднюю: «Отрицание позитивного». Нет, не «отрицание посетителя», а «отрицание позитивного». В правую… «На самом деле я… на самом деле я…». Покажи-ка мне резюме ещё раз.

– Благослови тебя бог, – сказал бомж. – До этого жила здесь девушка – никогда мне не подавала.

– Тэа ничего не упоминал о другой девушке, – сказала Анна Лизе, – Стоп, нет, не так. Он чётко сказал, что никогда не жил с другой девушкой. С роботами ему общаться было проще, чем с людьми, поэтому с девушками у него было как с недокументированным кодом – редко и безрезультатно.

Лиза кивнула.

– С роботами им проще, чем с людьми, – сказала она.

– Я тут смотрела видео дебатов, – сказала мама. – Два психолога спорили: секс с роботами – это измена или мастурбация?

– И что решили?

– В смысле? – удивилась мама.

– Ну, они пришли к единому мнению?

– Нет. А должны были?

– Зачем тогда участвовать в дебатах?

– Чтобы покрасоваться. Разве нет? Мудаки.

– Мама!

– Что? В мои годы было модно материться. Это вы, молодёжь, от русских слов нос воротите. Перешли на многоэтажную вежливость. Всё ваши поэты с чипами в головах. Теперь разговариваешь с человеком и не понимаешь, то ли он в бешенстве, то ли просто вежливый. Твой брат вчера стукнулся большим пальцем правой ноги об тумбочку. Знаешь, что он сказал? Я даже повторить это не могу – не запомнила. Столько вежливых слов подряд в адрес тумбочки ещё никто не произносил.

– Мама, прости меня, пожалуйста, но всё же, будь любезна, расскажи, что ты думаешь? Измена или мастурбация?

– Ну… во-первых, надо задать вопрос, насколько похож робот на человека? Это андроид или – скажем так – одна запчасть?

– Если у вас есть проблемы с доверием, – сказала психотерапевт, – то здесь может быть только один совет: выбрать момент, когда вы оба будете спокойны, и всё проговорить.