Семь. Гордыня - Антонио Морале Страница 39

— А может и квартира в центре, да?

— Да! И что? — равнодушно пожала она плечами. — Каждый приспосабливается в этом мире, как может. Да и нам весело вместе, мы как друзья, только ещё и спим иногда вместе, для релакса, и чтобы не забивать себе мозги поиском случайных партнёров на стороне. Так проще.

— Сашка это знает? — кивнул я на влюблённо смотрящего на свою «подругу» Александра, сидевшего с другой стороны стола и не слышавшего нашего разговора.

— Да мне плевать, — она снова повернулась ко мне спиной, демонстрируя превышенный лимит сказанных в мою сторону слов, и принялась тарахтеть о чём-то с подругой.

— Ясно… — пробормотал я задумчиво, сделал глоток из своей бутылки и закинул в рот горсть солёных орешков.

— Да уж, не повезло тебе, парень, — похлопал меня по плечу Ярик, сидевший слева от меня. — Три месяца ждать первую зарплату.

— Три? Почему три? Мне обещали в конце этого месяца, — наигранно возмутился я.

— Ну да, конечно. Держи карман шире. Три месяца и это в лучшем случае.

— А сами почему работаете, раз такие задержки?

— А куда ещё идти? — Ярик пожал плечами, похрустел чипсами, облизал пальцы и тяжело вздохнул. — Или ты думаешь, у нас в городе прям огромный выбор высокооплачиваемых вакансий? Тут хоть платят, с задержками, кусками, но платят.

К нашему разговору присоединились остальные ребята, и я услышал несколько душещипательных историй о поисках работы, мошенниках, кидалах и рекрутинговых конторах, которые на самом деле ничего никому ещё не нашли, а только выдуривают у наивных соискателей деньги за свои услуги. Среднему рабочему классу в нашем городе живётся не сладко.

— А в честь чего нам аванс выдали, кстати? Знает кто-то? — подала голосок Снежанка, умненькая светловолосая девушка с ярко накрашенными фиолетовой помадой губками.

— Наверное, Марина Анатольевна подсуетилась, — выдал версию кто-то из парней.

— Маринка молодец! — похвалила начальницу за глаза Снежана. — А ещё, она обещала нам премию по итогам квартала выдать. Я лично видела бумаги.

— Премию? — удивился Ярик. — За что, интересно?

— А то не за что!

— Не, с этим не поспоришь, конечно! В нашем цеху самое маленькое количество брака и возвратов продукции…

— А ещё, у нас не воруют, так как у остальных…

— И Маринка Анатольевна обещала списать часть некондиции по лимиту брака, мы как раз вкладываемся в три процента.

— А так разве можно?

— Ей виднее! — нравоучительно произнесла Снежанка. — Но остальные начальники отделов ничего не списывают, я слышала. Всё вешают на сотрудников.

— Да уж.

— А вы на неё жалуетесь! — сердито посопела Снежана.

— Эй! Кто жалуется-то?!

— Да! Точно не мы!

— А чего она тогда ругается с Семёновым постоянно? Из-за нас!

— Потому что он козёл и давно хочет её уволить. Или трахнуть!

— Или трахнуть, а потом уволить!

— Точно! Наша Маринка ему давно как кость в горле.

Домой я вернулся поздно. А ведь в таких посиделках можно подчерпнуть кучу информации, не всегда полезной, конечно, но по крупицам, по чуть-чуть. Что я и делал — пил мало, а больше слушал и запоминал.

Ребята погнали веселиться дальше, а я сделал вид, что у меня дела, я устал, у меня кошка рожает, мне срочно нужно бежать, и поехал домой. Да и дела у меня действительно были, тут я почти не лукавил.

Домой я доехал без приключений, принял душ, достал из бара холодную бутылку пива, включил компьютер и сел за отчётность и планирование, занырнув в это всё с головой всерьёз и надолго. Неблагодарное это дело…

— Как дела на работе, сын? — донесся голос отца у меня за спиной.

Я мельком глянул на часы, потянулся и потёр уставшие глаза. Два часа работы за компьютером пролетели незаметно.

— Потихоньку, — ответил я и повернулся в кресле лицом к стоящему посреди моей комнаты отцу. Когда уже эта семейка научится не нарушать личные границы или хотя бы стучаться в двери?

— Ещё не обанкротил свою контору?

— Ещё нет, отец. Прости.

— Ну-ну, — хмыкнул он. — Я слышал, ты там работаешь обычным подсобником.

— Откуда столь ценная информация? — удивился я.

— У меня везде есть глаза и уши.

Понятно. Хотя, в этом я ни на секунду не сомневался.

— Ну и свинью ты мне подсунул, если честно, — с укором произнёс я, покачав головой. — Ты надеешься, я смогу вытащить из задницы этот убогий завод?

— На самом деле, нет. Уволь всех, распродай остатки оборудования и начни что-то новое. Так будет проще. Этот завод мне не нужен, а тебе и подавно. Вернее, нужен был раньше, теперь уже нет.

— Зачем тогда было передавать его мне?

— Я не мог продать или закрыть его ещё десять лет — это жёстко прописано в договоре. Не могу уволить или сократить сотрудников сверх установленного лимита, не могу снизить им зарплату. Да и вкладывать в него миллиарды тоже нет особого желания. А вот подарить наследнику, которого такие ограничения не сдерживают — проще простого. Адвокаты ушлые существа — нашли лазейку. Всё просто, сын.

— Понятно, — разочарованно вздохнул я. — А я ведь искал в этом какой-то сакральный, тайный смысл. Какое-то испытание или подвох. Всё оказалось проще.

— Угу.

— Обидно. А что со слухами про секретный подземный цех?

— Да это и не слухи, вроде, — отец пожал плечами и оглядел мою комнату. — На глубине трёхсот метров под землёй есть цех, в котором раньше делали вооружение. Сейчас там всё уже устарело и покрылось ржавчиной, наверняка. Это если ушлый директор не растащил остатки и не распродал их на металлолом. Попроси Андреича, он тебе всё покажет и проведёт экскурсию.

Я спускался туда разок, думал сделать себе там убежище или склад на чёрный день, но мне не понравилось — сырость, воздух, пахнущий ржавчиной, плесень, да и слишком много людей о нём знает. Для секретного бункера он не годится. Ладно, решать тебе. Но я бы не возился с заводом на твоём месте. Всё, что можно выжать из него, выжали до тебя, — отец немного помолчал, но видя, что новых вопросов нет, решил оставить меня переваривать полученную информацию в одиночестве. — Спокойной ночи, сын!

— Спокойной ночи…

Отец ушёл, а я всё сидел за своим рабочим столом и тупо пялился в монитор. Отчётность меня убивала. Нет, цифры и порядок я всегда любил, но… Но то, что у меня выходило сейчас, мне совсем не нравилось. Завод работал в минус, и с этим сложно было что-то сделать. Не сказал бы, что я очень удивлён этим, тем более, кто только не говорил мне об этом. Но из-за своего природного упрямства, привычки идти наперекор