Со вкусом гнили - Darknessia Страница 39

В ее голосе больше не было обычной официальной вежливости. Она казалась радостной после удачного завершения задания, может, даже улыбалась под респиратором. Шлак тоже светился энергией и воодушевлением. Жесть просто мрачно молчала и глядела перед собой. Сложно было предположить, о чем она думает.

Ив немного замедлился и пошел позади всех. Не хотелось слушать обсуждение дела и уж тем более не хотелось участвовать. Как никогда остро он ощутил, насколько сильно не вписывается в компанию работников Тощего. Он никогда не был одним из них и не станет. Не хватает жёсткости. Перед глазами до сих пор стояла морда маленького существа, его полные боли и ужаса глаза. Ещё одно воспоминание, которое будет преследовать в кошмарах. Ещё один поступок, о котором он будет жалеть всю свою жизнь.

За столько лет он так и не смог стать по-настоящему равнодушным к тому, что делает. Зато научился отлично притворяться. Даже собственную сестру убедил в своем безразличии. Если бы можно было поверить в свою ложь так же легко, как поверили остальные, жить стало бы гораздо проще.

Глава 17

Ужасно болела голова. Мила провалялась на кровати весь день, пока ее череп разрывался изнутри, а единственное, что было доступно для облегчения боли — холодный мокрый платок на лоб. После того случая Ив убрал все таблетки и выдавал их сам в строго ограниченном количестве. Словно малому ребенку, которому ничего нельзя доверить. Это было не слишком приятно, но она заслужила.

Из-за боли она не могла ни есть, ни спать, и даже на любимом деле сосредоточиться не получалось. Как бы сейчас пригодились таблетки… Хотя и они в последнее время не помогали, а лишь слегка притупляли боль.

Ещё и эти постоянные тревоги. Страх с каждым днём всё усиливался, а проблема оставалась нерешённой. В утренней новостной сводке Мила вычитала, что Чистильщики этой ночью обшарили соседнее здание. У нее началась паника.

Может быть, следующей ночью Чистильщики, эти биомеханические андроиды, собранные из тел мертвых людей и наделённые искусственным разумом, заявятся в ее квартиру. Они потащат ее в порчеприемник на регистрацию, а брата арестуют или убьют на месте за то, что скрывал порченую. Он даже не поймет, что происходит.

Совсем необязательно, что ее дом следующий на очереди. Проверки проводят в случайном порядке, чтобы порчи не знали заранее, где будет безопасно. А это значит, что пока ещё не поздно, нужно действовать. Нужно срочно что-то придумать, чтобы оградить брата от той опасности, которую представляет одно ее присутствие в квартире.

Выбор небогатый: покончить с собой или уйти из дома и ждать, пока ее найдут. Первый вариант представлялся Миле менее болезненным. Разок чиркануть по венам или просто спрыгнуть вниз — и все, никаких больше проблем, страхов. Никакой боли. Однако и в смерти была загвоздка. Если она умрет в квартире, следователи увидят тело, поймут, что она порченая, и все равно арестуют Ива за молчание. Никто не будет разбираться, знал он о рогах или не знал. Империя жёстко наказывает всех, кто идёт против ее воли. Для этого достаточно малейшего подозрения. Поэтому, если бы Мила хотела покончить с собой, первым делом она избавилась бы от чипа личности, вживленного в предплечье, и от браслета — всего того, что укажет на ее семью. Потом она зашла бы в другой район… Впрочем, ещё на этапе выхода из квартиры возникли бы проблемы.

Второй вариант включал все те же пункты, кроме смерти.

Однако и в том, и в другом случае оставалась вероятность, что ее личность определят по лицу. К Иву опять-таки будут вопросы. Брат сможет избежать подозрений только в том случае, если лично сдаст ее властям. Вряд ли у него хватит сил на такое…

За окном опустились сумерки, а брат все не появлялся. Нужно обязательно рассказать ему все сегодня. Но стоило только подумать об этом, как участился пульс и задрожали руки. Как он отреагирует? Расстроится или разозлится? В любом случае, эта новость перечеркнет его жизнь, и всё то, что он сделал, ради чего старался, в один момент потеряет значение. Это Милу волновало гораздо больше, чем то, что случится с ней. Порченые умирают быстро, а их семьям приходится жить с этим всю жизнь.

Может, будет лучше, если брат ничего не узнает? Забраться в бак с кислотой — и никаких рогов, ни лица, ни отпечатков. Но тогда Ив будет винить себя, ведь он постоянно так делает. Будет думать, что недостаточно старался или что обидел ее.

Слезы потекли сами собой. Безысходность. Нет ни одного варианта, при котором жизнь Ива останется такой же, какой была прежде. Любое ее решение, как и бездействие, повлечет за собой проблемы. Было бы не так обидно, если бы проявление мутации касалось только ее саму. Но нет: Огнев достаточно дотошен в вопросах чистоты. Если бы у Милы были друзья или другие родственники, их тоже взяли бы на контроль.

Пожалуй, свести проблемы к минимуму можно, если она сама пойдет в один из порчеприемников. Нужно состроить из себя сознательного гражданина, который, заметив у себя мутацию, поставил благо империи превыше собственной жизни. Мила усмехнулась этой мысли: вряд ли с тех пор, как власти начали активно прессовать порченых, нашелся хоть один настолько сознательный гражданин. Это нормально, ставить свою жизнь выше других. Особенно когда понимаешь, что тяжким трудом не решить генетическую проблему.

Особенно сильная вспышка боли вдруг пронзила череп, заставив девушку зажмуриться и застонать. Может, повезет, подумала она в этот момент, в голове лопнет какой-нибудь сосуд, произойдет кровоизлияние, и ей уже не нужно будет переживать о проблемах порченых. Но пока этого не произошло, нужно было сделать что-то с болью. Из глаз уже сыпались искры, и терпеть это больше не было сил.

Мила кое-как поднялась, села на кровати. Обычно холодная кожа, казалось, дымились от жара. Девушка побрела в ванную, чтобы сполоснуть лицо. Остановилась напротив зеркала и уставилась на свое отражение. Из зеркала на нее глядел кто-то чужой, незнакомый. Растрёпанные светлые волосы, ввалившиеся щеки, острый подбородок. Во взгляде враждебность, отвращение.

Мила сняла повязку, и картина стала полной. В глазах снова защипало.

Посмотри, сказала она себе, во что ты превратилась. Мерзкое существо, больное. Всю свою жизнь ты только и делаешь, что приносишь проблемы семье. Ты ничего не сделала