Борьба со смертью - Поль де Крайф Страница 67

при лечении этой ужасной болезни врач должен гораздо больше беспокоиться за будущее своих пациентов, чем за их настоящее. Он терпеливо объяснял им, как после заражения спирохеты, проникнув в организм, поселяются там, сверлят его во всех направлениях, отравляют, заползая во все щелки, закоулки... Они заразились - и уже никакое лекарство, даже магическое средство Эрлиха, ни один самый дорогой врач не могут гарантировать им спасения от страшных последствий этой болезни.

Сотни таких больных - это было просто удивительно- согласились ради своего будущего стать на этот тяжелый путь к, может быть, полному излечению. Итак - шесть впрыскиваний сальварсана, потом прививка малярии в больнице и, после нескольких припадков, - снова сальварсан.

Вот и все...

Из двухсот пятидесяти храбрецов, которые прошли этот небольшой курс лечения, все, за исключением трех человек, истребили в себе все признаки сифилиса, доступные научному обнаружению. Даже точнейшая мюллеровская проба на преципитацию [17] - реакция, гораздо более чувствительная, чем реакция Борде-Вассермаиа, не обнаруживала в них ни малейших следов бледного чудовища. Что касается троих не излечившихся, то они все трое, измученные малярией, отказались от последующего лечения теперь уже действительно магическим средством Эрлиха.

Это почти неправдоподобно. В кабинете совсем стемнело, и фигура Вагнер-Яурега казалась призрачной. Из темноты раздавался глуховатый голос привидения. Вот он замолчал. Длинной палкой пошарил наверху, словно старинный фонарщик, отыскивая газовый кран.

Кирле умер в 1926 году. Этот, похожий на цыгана, такой добродушный в своей широкополой шляпе человек ушел слишком рано, не дожив до настоящего успеха своего опасного эксперимента.

С каждым годом результаты этого эксперимента становились все более блестящими. Вот уже 1930 год - восемь лет прошло, и все же ни одного случая возврата болезни у прошедших полный курс лечения. Не появляются даже и сомнительные признаки болезни, которые можно было бы обнаружить с помощью чувствительных реакций крови или спинномозговой жидкости.

И все же мы должны быть осторожны в предсказаниях будущего. Сифилис - самая упорная, самая продолжительная из всех человеческих болезней.

Но каждый уходящий год, в течение которого все эти люди оставались здоровыми, подчеркивает необычайное действие метода Кирле.

Длинная палка Вагнер-Яурега задела газовый кран. Зажегся свет... Старик, больше не кажется призраком. Его рассказ не был сказкой. Самое главное: «Ни один из всех этих людей не попал в психиатрическую лечебницу с диагнозом прогрессивного паралича».

IX

Но увы... Метод Кирле позволяет надеяться на разрушение, истребление, на полное изгнание бледного чудовища из организма, находящегося на ранней стадии заболевания; делает это в несколько месяцев, избавляя больных от многолетней мучительной тревоги и неуверенности, с огромной экономией денег и времени, не подвергая их опасности длительного отравления громадными дозами мышьяка, необходимыми при повторных лечениях.

Но как заставить миллионы больных, находящихся на ранних, не очень мучительных, стадиях болезни пойти в больницу, подвергнуться пытке свирепого озноба и жара малярии? Как убедить всех лечащих врачей в том, что это действительно необходимо? А если они и убедятся, как-практически - смогут они сохранять малярийных плазмодиев в пригодном для заражения виде, если известно, что культуру малярийных плазмодиев нельзя получить в пробирке, как это делают с другими микробами? Получить их живыми можно только непосредственно из крови больного малярией человека... Увы! Это утопия.

Но вот инженер-физик Уиллис Р. Уитней пришел на помощь Вагнер-Яурегу и Кирле..., а может быть и всем этим страдающим миллионам. Может быть.

Уитней работал в Нью-Йорке в Скенектэди-он был директором исследовательской лаборатории General Electric Co. В одной из комнат этой лаборатории наблюдались какие-то странные явления. Там стоял мощный коротковолновой радиопередатчик, состоявший из электронных ламп и всяких других электрических приборов, необходимых для передачи в Австралию или Аляску последних известий, болтовни политиков, дегенеративного грохота джаз-оркестров, идиотского щебетания модных куплетистов.

Как только инженеры, сотрудники Уитнея, оказывались в зоне действия этого огромного радиочудовища, они начинали себя плохо чувствовать. Когда они включали его, - раздавалось тихое жужжание, и они сразу чувствовали жар, и им становилось не по себе. Имейте в виду, что для этого им вовсе не надо было находиться в контакте с высокочастотной машиной или каким-нибудь другим электрическим прибором. Для того, чтобы почувствовать настоящую лихорадку, было вполне достаточно просто стоять в этой комнате, когда там раздавалось тихое жужжание. Уитней сунул в рот одному из инженеров медицинский термометр и включил передатчик. Через пятнадцать минут температура инженера поднялась выше 38° С. В комнате было совсем не жарко, и только что-то жужжало, не так уж громко. Для того, чтобы обнаружить страшную, невидимую энергию, испускаемую передатчиком, достаточно было поднести неоновую лампу к его антенне - и газ, наполнявший эту лампу, начинал красиво светиться синим и красным пламенем. Это было очень забавно.

Вы можете сказать, что Уитнею, - который не был ни врачом, ни биологом, - не было никакого дела до этого повышения температуры у инженера. Но вот он раздобыл меньший коротковолновой передатчик, - мощность его составляла всего 750 ватт, вместо 20 киловатт большого передатчика, Он излучал энергию не через антенну, а при посредстве двух параллельных металлических пластин. Между этими двумя пластинами в электромагнитное поле маленького передатчика можно смело вдвинуть руку - вы ничего не почувствуете. Если поместить туда маленькую пробирку с чистой водой,- тоже ничего не случится. Но если воду в пробирке превратить в проводник электричества, прибавив к ней немного соли, - невидимая энергия вскипятит воду.

В пробирку с чистой водой Уитней посадил головастика, поместил пробирку между этими металлическими пластинами и включил передатчик. Раздалось тихое жужжание, и через несколько секунд головастик заволновался, потом нагрелся и потом, увы, - погиб. Воздух между пластинами не нагрелся, вода в пробирке оставалась холодной, и только головастику стало слишком жарко, и он не выжил. Чудеса. Уитней, - который в конце концов, не был биологом, а просто очень любознательным инженером, - пригласил к себе очень дельного и сведущего физиолога, Елену Хосмер. Что происходит внутри животных, когда энергия коротковолнового передатчика проходит через их тела?

Хосмер посадила в большой батарейный стакан белую крысу, включила ток, и хотя воздух в банке оставался холодным, температура у крысы поднималась на один градус в минуту, пока от внутреннего жара у нее не покрылись волдырями уши и не одеревянели лапы.

Вот на что стоило обратить внимание: если пластины раздвинуть на определенное расстояние и регулировать частоту колебаний коротковолнового передатчика, а следовательно и количество энергии, проходящее через тело помещенного между пластинами животного, то можно сообщать ему довольно высокую температуру и поддерживать ее постоянной в течение любого времени,