Великая Восьмёрка - Данил Манонин Страница 8

Уже восемь леопардов, нет! Они выбрались!

Ох, сука! Они выпустили Васе кишки, нет, Вася!

Дьявол, сколько крови! Их всё больше!

Спасите, кто-нибудь! Они пробираются ко мне!

Передайте моей жене, что я люблю её. Моё имя Александр Му-а-а-а-а!

*Крики боли и звуки раздавливаемых костей*

***

Далее запись оборвалась. Я стоял в шоке, смотря на лежащее неподалёку обглоданное тело…

Я всё понял, этот инцидент – причина голода в посёлке. Леопарды… так вот, как они называются… разбежались по округе и закрыли пути отступления. Более того, они помешали какому-то эксперименту с кислородом. Я нашёл очень мало информации об этих исследованиях. Говорилось о прототипе химического оружия. Свалились же нам эти учёные на голову… Леопарды помешали эксперименту, в итоге в атмосферу было выброшено огромное количество этого «бракованного» кислорода, в котором нельзя зажечь никакой огонь. Всё стало явным. И здесь я решил исполнить свой план. Здесь мы как-нибудь да сможем связаться с остальным миром!

Найдя радиорубку, мы были в восторге. Она была сделана отлично. В книгах всё описывалось намного, намного примитивней. Насколько же мы откатились в развитии, если сравнить нас с остальным миром… У которого есть огонь и электричество, радио и телевидение…

Включив машину, мы попытались настроить частоту. По подсказкам из документов мы узнали частоту, на которой можно связаться с некой «Материнской лабораторией». Настроив сигнал, мы попытались передать хоть что-то.

– Прошу, отправьте помощь! – неустанно повторял я. – Мы находимся в Еловом бору, это посёлок под Казанью!

Нетерпеливо ожидая ответа, я в течение двух дней каждые пять минут повторял просьбу о помощи, снова и снова… Пока не закрыл лицо руками и, пытаясь сдержать слёзы, повалился на стул.

– Слушай, Лёх, не расстраивайся! – похлопал меня по плечу Женя.

– «Не расстраивайся»? В кой то веке у нас появилась надежда на спасение. И, уже почти получив его, всё, будто, сорвалось с крючка! Оказалось, спасение – лишь иллюзия, а надежда – пустая трата времени, попытка утешиться, смотря на иллюзию…

– Ты что? Это всего пара дней! Они по тысяче причин могли не прослушать наше сообщение! Что ж, ты будешь сдаваться?! Ты – единственный человек, который решил связаться с миром, пытался придумать эффективный способ пробраться через лес, пока другие просто шли напролом, выступая с луками против этих… леопардов, как говорилось в их описании, одних из самых быстрых зверей на планете… И ты сдашься, не вытерпев на второй день?

– Ну, вообще-то он прав, Жень, – сказал вдруг кто-то позади нас.

Мы повернулись. Позади стоял Владимир Маратыч, весь в крови, своей и животной. У него было перевязано плечо. Видно, что ему было очень больно, но, сжав зубы, он терпел, совершенно не придавая особого значения своим ранам. Его волновало что-то другое.

– Эх, детишки… Знали бы вы, сколько времени я пытался связаться с ними. Несколько лет! Но нет, они забыли про нас!

– Вы уже несколько лет пытались связаться с ними? То есть, вы знали о лаборатории? – проворчал Женя.

– Да, знал… Всё это время… На самом деле я и не жил в Еловом бору. Тогда, в 1993, устроился охранником сюда, в лабораторию… И я даже успел проработать там месяца четыре, до того, как всё перевернулось…

– Но почему вы не рассказали остальным? – спросил я.

– Я тогда надеялся на быстрое спасение. А потому, в интересах государства, я не должен был ничего разглашать. Поэтому в первое время я просто пытался передать сообщение. Потом понял, что нас не слышат. Не знаю, почему. Может, из-за инцидента волны в атмосфере иначе перемещаются. А может, нас просто не хотят слушать. Материнская лаборатория считала местные эксперименты невыгодными и не ведущими к успеху, даже грозилась прикрыть это место. Ну вот, нате, пожалуйста. Случайность сделала всё сама.

– Но, поняв всё это, вы всё же сохранили верность корпорации?

– Хе-хе, не-е-е! Плевал я на них! После осознания моего положения я решил изменить стратегию: использовать материалы лаборатории, чтобы создать безопасные условия проживания и средства, с помощью которых можно выбраться отсюда. К тому времени я уже жил в той хижине. Когда-то там жил лесник, но он стал лёгкой добычей для монстров…

– Леопардов? Вы же наверняка знаете, как они называются?

– О, так вы тоже узнали! Молодцы, наблюдательные парнишки!

– Чем кончилась бойня? – вдруг спросил Женя, – кто-нибудь выжил?

– Должно быть, выжили, а как же! Правда, жаль, что так мало. Из всех сорока семи мужчин только одиннадцать, по крайней мере, столько было, когда я…

Когда я сбежал…

– Вы сбежали? Но почему?

– Слушай, сынок, я сразу понял, что ты не умственно отсталый, но задавать такие вопросы… Следует принять, я – единственная их надежда на спасение. Пусть они того и не знают, но это так. Ведь я могу дать им технологии, с помощью которых они бы выжили и смогли выбраться из этого ада. Никто больше не знает о лаборатории. И до сих пор никто её не находил. А если кто и найдёт, скорей всего не сможет никак применить местные приборы. Только я кое-как разбираюсь в них! И умирать мне было просто непозволительно…

– А мой отец? Что стало с ним? Он жив? Не говорите, что он погиб! – вскрикнул Женя.

– Не знаю, сынок, говорю же, не видел последние моменты…

Женя опустил голову и захныкал.

– Владимир Маратыч, что нам делать сейчас? – спросил я. – Восстанавливать хижину?

– Нет, слишком много времени я просрал на эту развалюху. Лучше было укрепиться в лаборатории… Короче, мы отправимся в посёлок. Встретимся там с выжившими и расскажем об этом месте. Но прежде соберём всё нужное, что возможно нести, не замедляя шаг. По дороге зайдём в хижину, там тоже много разного…

Почти всё готово, мы собрали небольшие сумки, сложив туда источники энергии, запчасти, лампочки и ещё некоторые необходимые для создания приборов предметы. Прямо перед уходом я рассматривал документы о химическом оружии и эксперименте с кислородом.

– А что, если вернуть местную атмосферу к прежнему состоянию? – спросил я у самого себя.

Подойдя к прибору, закачал туда «бракованного» кислорода, а после постарался обогатить кислородом каждую молекулу, чтобы его было достаточно для реакции горения. Но, видно, это было слишком сложно для двенадцатилетнего парнишки, который вырос в обществе, что откатилось в развитии на… Двадцать тысячелетий?

Моя ошибка сломала аппарат. Внутри капсулы произошёл взрыв. Стекло треснуло и комнату наполнил какой-то газ. Я побежал к двери, по дороге споткнулся о валяющийся