Путь безнадежного - Степной Аркадий Страница 11

– Где Дайлин? – выдавил из себя Рустам, не отводя взгляда от глаз стоящего перед ним громилы.

– С характером, – констатировал громила тем гулким голосом, который Рустам слышал перед самым ударом. – Ну это ненадолго, или сдохнешь, или обломают.

– Где Дайлин? – повторил Рустам громче, стискивая при этом кулаки.

– Ишь ты, горячий какой. Ты что, со мной драться собрался? – спросил громила, подняв перед собой два кулака, каждый ненамного меньше рустамовской головы, Рустам молча поднял свои. – Ладно, ладно, не горячись. Здесь твой Дайлин, целый и невредимый. – Верзила примирительно разжал кулаки и повернул ладони к Рустаму.

Из-за его спины показалось обеспокоенное лицо Дайлина:

– Рустам, как ты?

Рустам в ответ внимательно его оглядел и, не найдя новых синяков, сказал:

– Нормально, ты цел?

– Да, конечно. А это – Гарт. Я ему рассказал, что это ты для меня его еду взял, – поспешил сообщить ему Дайлин.

Рустам только кивнул в ответ и скривился от боли. Громила протянул ему руку:

– Гарт.

– Рустам.

Рустам пожал протянутую ладонь и снова скривился от нахлынувшей боли.

– Болит? – сочувственно спросил Гарт. – Не беда, сейчас вылечим. Давай садись к огню.

За то время, пока Рустам был без сознания, его вынесли из казармы. На улице никого не было, кроме них троих. Перед казармой горел костер, над костром висел небольшой котелок, в котором кипело какое-то варево. Это варево, налив в деревянную чашку, Гарт протянул Рустаму.

– Что это? – нашел в себе силы спросить Рустам.

– Целебные травы. Пей, это поможет прийти в себя, – ответил ему Гарт.

Дайлин уже пил из своей чашки такое же варево. Рустам сделал глоток и чуть не поперхнулся: вкус был ужасный.

– Знаю, что неприятно, – рассмеялся Гарт в ответ на его укоризненный взгляд. – Зато сразу полегчает, давай смелее, – подбодрил он Рустама.

Рустам выпил чашку до дна, несмотря на жуткую горечь во рту. Голова прочистилась, боль не ушла до конца, но затаилась где-то в глубине организма, став вполне приемлемой. Тошнота прошла, и вернулась острота восприятия.

– Значит, это ты оставил меня без ужина, – утвердительно сказал Гарт, увидев, что Рустам уже пришел в себя и способен вести осмысленный разговор.

– Я. С меня и спрос, с меня одного. – Рустам горделиво вскинул голову и упрямо уставился на Гарта.

– Ух ты. Да ладно, я знаю, что ты это сделал не для себя. Потому ты здесь сейчас и сидишь, относительно целый и невредимый. Если бы ты взял ее себе или по приказу Брина, был бы сейчас в гораздо более интересном положении. – Глаза Гарта на мгновение похолодели, и в воздухе повеяло опасностью.

Но мгновение прошло, глаза снова потеплели, и чувство опасности словно унесло ветром. Гарт посмотрел на Дайлина, тот уже допил свой отвар и сидел у костра, поглядывая на Гарта и Рустама, напряженным взглядом.

– Дайлин, иди спать, завтра тяжелый день. Тебе нужно выспаться, а мы тут с Рустамом еще посидим поговорим. Да иди спокойно. Не бойся, не трону я твоего кормильца, – усмехнулся Гарт, поймав его обеспокоенный взгляд.

– Да, Дайлин, не волнуйся, иди спать.

Рустам понял, что Гарт хочет поговорить о чем-то наедине и вряд ли настроен на драку. А если драка и будет, то Дайлина тем более лучше отправить в казарму. Парнишка еще раз взглянул на Рустама и Гарта, нерешительно вздохнул, словно хотел что-то сказать, но потом передумал и молча пошел в казарму.

Некоторое время Гарт с Рустамом посидели у костра молча. Гарт разлил по чашкам еще одну порцию варева. В голове у Рустама окончательно прояснилось, он потягивал горькое полезное варево, смотрел на костер и ждал продолжения разговора.

– То, что ты пацана накормил, – это хорошо, – начал наконец Гарт. – Но вот ответь мне, добряк. Ты подумал о том, что я приду после тяжелого дня, уставший и несомненно голодный. И что, делая добро одному, ты причиняешь зло другому, совершенно незнакомому тебе человеку. Которого ты не знаешь и который совершенно этого не заслуживал. Хочешь быть добрым – отдай свою порцию. Разве не так? – Слова Гарта ударили точно в цель. О такой точке зрения на свой поступок Рустам не задумывался.

– Извини, – повинился он перед Гартом. – Мысль о том, что мальчишка на плохом питании долго не протянет, пришла ко мне уже после того, как я съел свой ужин. Но ты прав, я не должен был брать твою еду. И тем не менее я не жалею и готов платить за свои ошибки.

– Ладно, будем считать, что ты уже заплатил. – Гарт протянул руку и указал пальцем на громадный синяк на левой щеке Рустама. – Но поговорить я с тобой хотел на другую тему, – продолжил Гарт. – Ты понимаешь, что ты делаешь? Я говорю в отношении Дайлина. Ты думаешь, я не видел, как тяжело ему приходится? А знаешь, сколько таких, как Дайлин, уже сдохло в этой проклятой казарме и сколько еще сдохнет?

– Дайлин не сдохнет. – Рустам упрямо мотнул головой.

– Ну да, – усмехнулся Гарт. – И как ты сможешь это гарантировать? Ты сам имеешь слабые шансы выжить здесь хотя бы в течение месяца. А если начнешь впрягаться за Дайлина, то сдохнешь уже завтра.

– Это почему еще? – вскинулся Рустам.

– А забьют тебя, на хрен. Завтра же Брин и компания начнут тебе мозги вправлять, чтобы не лез, куда не просят. Дайлин у них каждый день зуботычины получает. Ты пацану, не подумав, надежду подарил нешуточную. Если завтра ты его разочаруешь, он сломается сразу. А если ты за него вступишься, тебя всем десятком насмерть уделают. Ты готов умереть за другого, новичок?

Рустам побледнел:

– Если его будут бить, я в сторонке стоять не буду. Лучше вместе подыхать, чем поодиночке. А ты, Гарт? Ты тоже будешь среди тех, кто нас завтра насмерть будет уделывать?

Гарт помрачнел:

– Я – другое дело. Я сам по себе, пока меня не трогают, и я никого не трону. А ты себя-то защитить не сможешь, драться не умеешь, авторитетом среди воров не располагаешь, как ты Дайлина защищать собрался? – Гарт посмотрел ему прямо в глаза тяжелым взглядом, но Рустам глаз не отвел.

– Знаешь что, Гарт, а ты прав. И скорее всего, завтра я сдохну, потому что драться я действительно не умею. Но видишь, в чем дело. Я, не умеющий драться новичок, вступился за мальчишку, которого мордуют воры и убийцы. А ты, здоровенный мужик, которого в казарме даже капралы боятся, предпочитаешь смотреть на все со стороны. Так что если считаешь, что я с тобой за ужин уже рассчитался, то пойду, наверное, не буду тебе мешать. Тебе отдохнуть надо, силы тебе еще пригодятся. Ведь ты собрался жить вечно, – не удержался Рустам напоследок от шпильки и ушел в казарму. А Гарт еще долго сидел перед костром, задумчиво глядя на огонь.

– Подъем! Подъем! Вставайте, чернозадые, быстро одеваться и выходи строиться!

Утро началось с криков капралов, ходивших по казарме и оглаживающих нерадивых своими палками. Рустам успел вскочить до того, как Кнут успел дойти до его нар. Десяток уже был на ногах, солдаты одевались и выходили. Дайлин был уже одет, но не выходил, ждал Рустама. Рустам быстро оделся, и они вместе вышли из казармы. Перед казармой солдаты построились в неровные три шеренги.

– Наше место в первой шеренге, – шепнул ему Дайлин.

Они заняли место в левом конце шеренги, с правой стороны вытянулся капрал Кнут, Гарт стоял рядом с ним. Когда подошел сержант Смарт, солдаты уже изобразили некое подобие строя. Он презрительно оглядел солдат:

– Ну что, ублюдки, наступает новый трудовой день. По вашим пропитым рожам я вижу полную готовность потрудиться во славу короля. Итак, первый и второй десятки на лесопилку, третий десяток поступает на три дня в распоряжение барона Карвальо. Капралы, задача ясна?

Услышав положительный ответ капралов, сержант удовлетворенно кивнул:

– Пелет, за мной, остальные завтракать – и на работу.

Пелет, густо заросший солдат из второго десятка, смертельно побледнев, пошел за сержантом. Этот нагловатый солдат явно с криминальным прошлым сейчас шел за сержантом, растеряв весь свой гонор, и то и дело оглядывался на товарищей взглядом затравленного зверя.