Ментаты Дюны - Герберт Брайан Страница 31

Сальвадор был императором, а значит, главой всего человечества, и, коль скоро вождь батлерианцев имел двойника, то и ему тоже… и Родерику он необходим. Если что-нибудь случится с братом, Сальвадор в одиночку не сможет управлять империей. Либо батлерианцы замучают его своими непомерными требованиями, либо Джозеф Венпорт вытребует немыслимые преимущества для своей мощной компании.

Сальвадор очутился между непримиримыми врагами – оба были неуступчивы, оба зациклились на своей страсти. Хотя их с Родериком с «Венпорт холдингз» связывали тесные деловые и политические отношения, у братьев Коррино были обязательства перед фанатичными батлерианцами. У императора было ощущение, что он сидит на пороховой бочке.

По требованию Манфорда император создал Комитет праведности, чтобы следить за применением технологий по всей империи. Батлерианцы составили перечень неприемлемых устройств, и этот список постоянно менялся, но никогда не становился короче. Сальвадору приходилось утверждать каждый его вариант, чтобы толпы безумцев не взяли штурмом столицу и не сожгли его живьем.

Между тем большинство кораблей императорских вооруженных сил перевозили свертывающие пространство корабли «Венхолдз», это стоило недорого и было совершенно безопасно. Космическому флоту «Венхолдз» явно стоило доверять.

К счастью для императора Сальвадора, Манфорд Торондо и Джозеф Венпорт питали взаимную ненависть. Может, они нейтрализуют друг друга – пока конфликт не уничтожил и Сальвадора.

Рядом с ним двойник Манфорда с горящими глазами и фальшивой улыбкой продолжал наслаждаться аплодисментами. Толпа, море лиц и эмоций, оглушительно шумела.

Наконец, к облегчению Сальвадора, императорская карта закончила объезд и направилась обратно, к зданию парламента под золотым куполом. Неловко взглянув на своего безногого соседа, император, не дожидаясь охраны и свиты, выскочил из кареты и быстро направился в здание, свита в мундирах едва поспевала за ним.

Его брат Родерик ждал у подножия лестницы, ведущей на второй ярус, к балкону, откуда Сальвадору предстояло произнести речь. Все еще слыша гул уличной толпы, император попытался успокоиться. Его брат приподнял брови.

– Что случилось?

Сальвадор рассказал о двойнике Манфорда.

– Этот ублюдок сидит в укрытии, в безопасности, в то время когда я рискую встретиться с убийцей. – Ноздри его раздувались от гнева. Снаружи обстановка, казалось, накалилась. – Найди мне двойника, Родерик, – немедленно. Да и себе тоже. Если с тобой что-нибудь случится…

– Я поищу. – Голос Родерика звучал ровно, успокаивающе, и рядом с братом Сальвадор почувствовал себя спокойнее и увереннее. – Сейчас толпа ждет тебя. А произносить речь тебе не нужно, это сделает Манфорд. Он уже там и разогревает публику.

Когда они приблизились к балкону, настоящий Манфорд Торондо уже сидел в своей подвеске на плечах мастера меча, словно готовился к битве. Поблизости в тени стояли две придворные Преподобные Матери: Доротея, личная узнающая правду и личный консультант императора, и мягкая, полная сестра Вудра, обе преданные сторонницы батлерианского движения. За ними стоял директор школы ментатов Гилберт Альбанс, чувствовавший себя лишним и не скрывавший неловкости от пристального внимания. Он победил мека в пирамидальных шахматах, и Манфорд настоял на его присутствии на торжественной церемонии.

Увидев приближающегося Сальвадора, Манфорд подтолкнул Анари Айдахо, и та ступила на балкон. Толпа увидела ее. Не ожидая, пока к нему присоединится император – в точности как предупреждал Родерик, – Манфорд воздал к небу руки, и этот жест подействовал так, словно в костер плеснули горючего. Грохот аплодисментов был оглушителен.

Императору почудилось, что его захлестнуло с головой. Родерик остановился рядом с ним, не скрывая недовольства проявлением неуважения к императору.

Манфорд в это время возвысил голос и указал на Сальвадора.

– К нам присоединился наш император! Приветствуем Сальвадора Коррино Первого!

Захваченный этим фальшивым воодушевлением, Сальвадор выступил вперед. Да, теперь приветствовали его, потому что толпа состояла из батлерианцев, а Манфорд приказал рукоплескать. Император заметил, что голос настоящего Манфорда существенно отличается от голоса двойника – этот голос, казалось, гипнотизировал.

Прежде чем император смог хоть что-то сказать, Манфорд закричал:

– Наш ментат победил страшную мыслящую машину – так и правоверные победят злокозненные технологии во всех их проявлениях. Не забывайте! Вы заслужили право на праздник, потому что разрушение принесло вам свободу. – Его улыбка была безумной. – От имени императора я провозглашаю новый праздник разрушения здесь, в Зимии! Радуйтесь, уничтожая последние объекты высоких технологий! Пришло время доказать свою силу, показать, что вы люди, – и отпраздновать нашу победу!

Рев толпы перерос в волну такого мощного звука, что каменное здание с толстыми стенами завибрировало. Сальвадор бросился вперед, хотел что-то сказать, но рядом с возвышающимся, как башня, мастером меча он казался маленьким.

– Я запрещаю праздник разрушения!

Его слова потонули в шуме.

Ежемесячное символическое разрушение останков горстки машин представляло собой тщательно подготовленный спектакль, и принимались все меры, чтобы толпа при этом не вышла из-под контроля. Но Манфорд Торондо только что дал ей полную волю.

– Подождите! – кричал Сальвадор.

Анари высоко подняла и резко опустила меч. Толпа, словно вода в половодье, хлынула на улицы и в торговые районы, сметая на своем пути войска, пытавшиеся сохранять порядок.

Вперед выступил багровый Родерик.

– Для организации праздника разрушения нужно вначале провести подготовку, усилить охрану…

Манфорд насмешливо улыбнулся братьям Коррино.

– Они слишком возбуждены и озлоблены – нужно дать им возможность сбросить напряжение. Не волнуйтесь, они совершенно безобидны.

Сальвадор возмущенно посмотрел на Манфорда.

– Безобидны? Вы только посмотрите на их ярость. Они будут ломать, бить, крушить…

– А вы все возродите. После джихада необходимо возродить все человечество.

Толпа двигалась, словно единый организм, как стервятник в поисках падали. Это движение захватило даже небатлерианцев… Остальных же просто растоптали.

Сальвадор в отчаянии смотрел на происходящее, потом повернулся к Родерику, но тот тоже был в ужасе и смятении. С балкона они слышали звон разбитого стекла, торжествующие крики на площади и вопли горожан, угодивших в свалку. Но, что хуже всего, Сальвадор отлично понимал: стоит Манфорду сказать одно-единственное слово, и обезумевшая масса обратится против него.

В числах есть сила, грубая первобытная мощь. С увеличением толпы способность индивидуума рассуждать здраво уменьшается.

К вечеру поведение толпы окончательно вышло из-под контроля, и в трех районах города запылали пожары. А Манфорд Торондо и его мастер меча, находясь в центре событий, смотрели на происходящее чрезвычайно довольные, как будто не имели к этому никакого отношения.

Родерик в отчаянии видел, что императорские войска не в состоянии подавить этот взрыв хаоса. Войска и сотрудников службы безопасности в Зимии было много, но без должного руководства бешеный поток насилия застал их врасплох: солдаты не решались открыть огонь по толпе, и их либо сметали с дороги, либо давили. Толпа, лишенная руководства, разметала войска.

Даже офицеры не знали, что делать с этой дикой энергией. Родерик, неоднократно говоривший брату, что армии нужны другие военачальники и лучшая организация, теперь, глядя на бездействие войск, был полон решимости добиться реформ в империи. Но вначале нужно было обуздать разгул вандализма.

Родерик тревожился за жену и детей, которые могли пострадать в этом побоище, окажись они среди наблюдавших за триумфальной процессией. Но он ничего не мог сделать, только послал гонцов на их поиски. Он знал, что прежде всего должен защитить императора. Когда насилие набрало размах, Родерик отправил брата в убежище по подземным проходам, сооруженным столетие назад из-за частых нападений кимеков. Императрицу Табрину отправили в другое убежище, потому что Сальвадор не хотел оказаться с ней наедине.