Баба Люба. Вернуть СССР (СИ) - Фонд А. Страница 36

— Круто! — восхитилась Анжелика.

— И в-третьих, и это самое главное, — продолжала пиарить эко-жизнь я, — вот у тебя на лице прыщики…

— Я не знаю, что с ними делать, — покраснела Анжелика.

— А я знаю. На солнышке они подсохнут, натуральные продукты — это очищение печени и крови, да и масочки поделать можно. Всё равно никто здесь не увидит. А вечером, дед Вася сказал, что будет банька.

— Круто! — довольно сказала Анжелика.

— Конечно круто, — кивнула я, — богатые люди, можно сказать миллионеры, специально в сёлах жилье приобретают. Потому что понимают, что на свежем воздухе здоровье лучше. Даже королева Великобритании и то живёт в деревне.

— Да ладно! — округлила глаза Анжелика.

— Я тебе точно говорю. И в твоей хвалёной Америке все звёзды в пригородах и в посёлках живут. В городе, в небоскрёбах живут только негры…

Мы болтали с Анжеликой, на улице было так хорошо, как только может быть хорошо в деревне в начале весны, когда только-только природа начинает просыпаться и вся эта энергетика молодости и жизни просто-таки витает в воздухе.

И в это время к воротам от дороги подъехал автомобиль. Хлопнула дверца, скрипнула калитка.

— Ааааа! Ты уже здесь! — на меня разъярённо смотрела Тамарка. Сзади, из-за её плеча, смотрел Владимир.

— И вам доброго дня, — не удержалась от сарказма я, — что, отцу на огороде помочь приехали?

— Не твоё дело! — заверещала Тамарка, и повернулась к Владимиру, — Вовка, а я тебе говорила, что эта тварь отца настроит! У-у-у-у! Змеюка подколодная!

Она готова была броситься на меня, и лишь Владимир её сдерживал.

— Владимир, — насмешливо сказала я, игнорируя ярость Тамары, — мы же с вами вчера обсудили этот вопрос. И я четко высказала свою точку зрения. Не кажется ли вам некрасивым приезжать после нашего разговора, и пытаться за спиной провернуть свои махинации?

Владимир посмотрел на меня с непонятным выражением лица:

— Наши дела тебя не касаются!

— Ещё как касаются! — покачала головой я, — я смотрела документы — мы там все в равных долях: отец, мать, я и Тамара. Мать умерла и по закону её часть делится между нами тремя. Поэтому без разрешения хоть одного члена владельца дома, другой ничего сделать не может. Вы даже свою долю продать чуждому человеку не сможете. Я смотрела договор!

— Если Тамара и Василий Харитонович будут согласны на продажу дома, твоё мнение уже не требуется. Тебе просто выплатят твою часть, — сказал Владимир, — я тоже с утра проконсультировался у юриста.

— А с чего вы решили, что отец согласится продать свою долю? — ухмыльнулась я.

— Уже обработала его! Вот дрянь! — Тамарка вырвалась из рук Владимира и бросилась на меня.

Я еле успела отскочить.

— Владимир, угомони супругу. Сниму побои — посажу. И уж точно никакой дом вы тогда продавать не сможете!

— Люба, ну ты же взрослая умная женщина, — попытался подольститься мне Владимир в надежде, что я поведусь и вдруг что-то выгорит.

— Именно потому, что я взрослая умная женщина — ничего у вас не выйдет, — засмеялась я. — Более того, я с отцом договорилась, что как выйду на пенсию, то перееду к нему сюда жить.

— Да тебе же до пенсии ещё сколько! — поморщился Владимир, — старик тут сам не сможет. Он уже и так еле справляется.

— Но пока справляется. — пожала плечами я, — а на пенсию мне уже скоро, через два года.

— Ты младше меня! — не поверила Тамара, — Да врёт она всё, Вовка! Не слушай её! Пошли отца найдём и поговорим с ним.

— Не вру., — покачала головой я, — я же на вредном производстве работала. Между прочим, глазуровщиком второго разряда. Так что у меня пенсия льготная. За вредность.

Во дворе повисла нехорошая пауза.

— То есть ты вот как? — с тихой угрозой спросил Владимир.

— Именно так, — кивнула я, — но это я ещё и не начинала даже. Так что лучше меня не злить.

— Мы подадим тебя на суд, — жестко сказал Владимир.

— Подавайте! — хохотнула я, — желаю успеха. Максимум, что сможет отсудить через суд, это чтобы я выкупила Тамарину часть. Но эти деньги как раз и уйдут на покрытие судовых расходов!

— Что-то ты сильно оборзевшая стала, Люба, — пристально глядя на меня, сказал Владимир, — значимой вдруг себя почувствовала? Ой, смотри, узнает муж о твоих похождениях, мало тебе не покажется.

— Мои дела с мужем тебя не касаются, Вовочка, — не удержалась от ехидного ответа я, — но не беспокойся, мы все порешаем сами.

— Порешаете, — с угрозой в голосе сказал Владимир и кинул Тамарке, — поехали отсюда, Тамара.

— Но…

— Не сейчас я сказал! — рявкнул Владимир и, круто развернувшись и не прощаясь, ушел в машину. За ним, словно побитая собачонка, засеменила Тамарка. Обернувшись в мою сторону, она пробормотала какое-то то ли проклятие, то ли ругательство, но я ей тыкнула фигу.

Через секунду, автомобиль, взревев, запылил по дороге прочь.

Я обернулась к Анжелике:

— Вот такие пироги, — развела руками я, — видишь, что бывает, когда алчность побеждает здравый смысл.

— Как ты их, тётя Люба! — восхитилась Анжелика, — я так испугалась.

Кстати, мы с Анжеликой незаметно перешли на «ты».

— Правда на нашей стороне, значит нам бояться нечего! — сказала я и добавила, — ну что, на огород? Загорать и делать масочки для лица?

Анжелика радостно взвизгнула и ускакала в дом переодеваться. Вот коза. Хорошее время, молодость. Я вздохнула и поковыляла следом.

Мы пробыли в доме деда Василия все выходные. Помогли ему с огородом, картошку сажать ещё было рано, но грядки мы уже разбили, и кое-что посадили. Подготовили почву для картошки. А Ричард с дедом Василием вытащили из погреба картошку «отогреваться», чтобы потом её садить.

Мы пили молоко, я наварила борща и напекла пирогов с яблоками и творогом. Так, чтобы деду хватило потом ещё на неделю. А вечером была банька. Сперва мы с Анжеликой, потом — мужчины.

Честно скажу — время провели прекрасно. Немного устали, но это была приятная усталость.

Вечером в воскресенье дед Василий провожал нас на автобус. Уезжать не хотелось. Особенно Ричарду, который поймал большую рыбину и все два дня напропалую хвастался.

— Мы на следующие выходные опять приедем, — пообещала я старику, который был счастлив, как ребёнок. Старики же, им много и не надо. Только внимание. А именно внимания как раз им и не дают.

Автобус тронулся, я посмотрела в окно, за стеклом мелькнул дед Василий, который раскуривал трубку и степенно разговаривал с другими такими же стариками, провожающими своих детей и внуков в город. Чтобы потом всю неделю ждать и надеяться, что дети их не забудут и на следующие выходные опустевший дом вновь наполнится жизнью и смехом.

— Ну какую я щуку поймал! — взахлёб не мог успокоиться Ричард, — И главное, я сам вытащил, даже подсекать не пришлось!

— Тёть Люба, как ты думаешь, а если я возьму свой новый прикид на следующие выходные в село? Мне одна девочка, соседка, говорила, что там в клубе дискарь есть и она ходит. Как думаешь?

— Я думаю, это прекрасная идея, хотя от куртки деревенские старики будут в шоке, но ты можешь… — я осеклась на полуслове. В квартире, куда мы вошли, нас встречал высокий коренастый мужчина. И лицо этого мужчины не предвещало ничего хорошего:

— Так что это за Виталик у тебя такой появился, а, Люба? — спросил он и я поняла, что сейчас начнётся.

Глава 18

— Пётр? — сказала я.

— Что, не ожидала? — насмешливо произнёс супруг Любаши.

— Почему не ожидала? — сделала «морду кирпичом» я, — телеграмму я получила, ждала тебя к двадцатому. Там так было написано.

— А я вот решил нагрянуть внезапно, — совсем уж ехидным (точнее паскудненьким таким) голосом сказал Скороход.

— Ну и зря, — равнодушно пожала плечами я, — так я бы к твоему приеду борща наварила, пирогов напекла, чай дорога не лёгкая.

— А где это ты отсутствовала целых два дня? — сузил глаза Пётр. — И где мои дети?